Король и плясунья - Татьяна Ивановна Герцик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Та согласно кивнула, благодаря за предупреждение, и сделала вовсе нежданный для сестры вывод:
– Ладно, ты права, повторяться я не буду. В конце концов, избавиться от мерзкого старикашки проще, чем от здорового наглого молодца. Но ты ничего об этом не слышала, Дария. И не вздумай рассказать об этом своему муженьку.
– Не буду, – вздохнула сестра. – Хотя он никому бы об этом не сказал.
– Это ты так думаешь, – скептически охладила ее Аритта. – А уж что было бы на самом деле, ты не ведаешь. Все мужчины любят сплетничать, это я точно знаю, проверяла.
– Как ты могла это проверить? – не поверила ей сестра.
– Очень просто. Поведала Уллсу одну глупую историю, выдуманную мной, кстати, и взяла с него торжественный зарок молчать. И что ты думаешь? Через день эту выдумку повторяли все мужчины в нашем доме! Старший братец мне потом клялся, что по глупости сболтнул одному только Лэму, и то по огромному секрету. Как ты думаешь, можно ли после этого доверять мужчинам настоящие тайны?
– На такие проказы способна только ты, Аритта. Я даже не знаю, что на это тебе сказать. – Дария сконфуженно развела руками. – Ты так неосторожна! Смотри, как бы папа не нашел мужа, который упрячет тебя в родовой замок на всю жизнь.
– Не упрячет! – фыркнула озорница. – Я его самого упрячу. Или быстренько стану безутешной вдовой. Этот статус мне нравится. Делай что хочешь, и никто тебе не указ.
Король схватился за голову. Нет, это что же такое! Да после такого высказывания придется проверять всех молоденьких вдовушек в королевстве!
– Не шути так ужасно, Аритта! – сердито укорила ее Дария. – Можно подумать, что ты убийца.
– Пока нет, но, если доведут… – мрачно произнесла та. – Я не стану терпеть над собой издевательства!
– Ваша милость! – раздался издалека немолодой женский голос. – Малыш проснулся!
– Бегу! – вскрикнула Дария и повернулась к сестре со словами: – Мне пора. А ты не вмешивайся в чужую судьбу, сестренка. Кто знает, вдруг Собитти окажется добрым мужем, и Лорианна будет с ним если не счастлива, но по крайней мере довольна?
Аритта скептически покивала, провожая сестру укоризненным взглядом. Когда та скрылась из глаз, язвительно добавила:
– Сама-то небось счастлива, а остальные пусть будут всего лишь довольны? Всегда была трусливой себялюбкой! Но я-то не такая и не позволю этому мерзкому старикану взять в жены мою милую сестру!
Она резво поднялась и принялась, взметывая пышные юбки, нервно вышагивать по заросшей травой тропке туда-сюда мимо Арнольда, бормоча при этом:
– Слабительное отпадает, это уже было, повторяться не буду, не то действительно поймают, а папенька на меня в последнее время изрядно зол, особенно после моих плясок во время праздника освобождения. И надо же было этому несносному лакею меня узнать! Самое смешное, что я-то его даже не заметила. Но хорошо хоть то, что о моем спасении его величеством никто не знает, а то пришлось бы мне остаток своих дней провести в комнате с решетками и запертыми дверями.
Она резко повернулась, не ожидающий этого король отшатнулся, чтоб не быть замеченным, и чуть было не уселся на холодный острый гравий, насыпанный вокруг кустов, но все-таки удержался. Девушка подпнула камешек, взвившийся высоко в воздух, и продолжила рассуждать вслух, все больше и больше шокируя и без того пораженного Арнольда:
– Но есть много других хороших травок. Вот, к примеру, чихуша – вдохнешь и чихаешь много и радостно! На себе проверила, гадость первостатейная: так трещит голова, что уже ничего не соображаешь. Да и нос потом красный, будто тебя за него оттаскали, мне-то это совершенно не понравилось, но гадкому женишку вполне подойдет.
Король снова был вынужден зажать себе рот, чтоб не рассмеяться. Проказливая девица остановилась и погрозила кому-то вдаль крепко сжатым кулачком:
– Ух, Собитти, ты еще пожалеешь, что посватался к нашей Лорри! Я ее в обиду не дам, это моя самая любимая сестренка! – наклонившись, она сорвала какую-то травку и зловеще усмехнулась. – Да, можно еще подсыпать ему дурман-травы. На неделю он точно станет дурачком и как попка будет повторять все, что сказали другие. Тоже проверено. Уллс был так мил в этом качестве, жаль, что слишком быстро пришел в себя.
Поняв, какая кара постигла Уллса за разглашение мнимой тайны, Арнольд все-таки не выдержал и крякнул в попытке сдержать приступ смеха. Девушка вгляделась в кусты, никого не заметила и досадливо вздохнула:
– Опять эти противные утки свили гнездо не там, где надо. Только бы меня не заставили за ними гоняться, с меня хватило и прошлого раза. Хотя это и было весело, но платье потом пришлось чинить, гонка по колючим кустам за утками не способствовала его целостности. А платьев у меня не так уж и много, если не сказать – мало. Но все же, как быть с Собитти? Вот если б король вернул папе титульные имения, мы снова стали бы богаты, и папе не пришлось бы продавать своих дочерей подлецам. Может быть, попросить короля о помощи? Но он вряд ли поможет мне после того, как я его так низко обманула.
На это Арнольд пробормотал едва слышно:
– Посмотрим, посмотрим…
Девица снова возобновила свое хождение, перебирая все более зловещие варианты отваживания нежеланного жениха, но тут от видневшегося вдалеке дома раздался звонкий посвист.
Аритта оживленно встрепенулась.
– О, папа с Лорри вернулись из королевского дворца! – воскликнула она, и, подняв подол на недопустимую для дворянки высоту, так, что стали видны не только щиколотки, но и часть икр, пустилась вприпрыжку по дорожке и скоро скрылась из виду.
Арнольд вышел из засады и с удовольствием потянулся, расправляя затекшие члены.
– Да, сколько же нового я узнал! Теперь я смогу отваживать неугодных мне посетителей и просителей разного рода без всяких угрызений совести с помощью всего-то разных травок типа чихушки, – смеясь, заметил он. – Но мы еще встретимся, плясунья моя, и очень скоро! – многозначительно пообещав это, повернул к ограде и быстро ее преодолел.
Кивнув вопросительно смотревшему на него главе охраны, вскочил на Бача, и они столь же стремительно помчались обратно во дворец. Легкомысленно посмеиваясь, чем вызвал пораженные взгляды всех встречных, король прошел к себе в кабинет и удивленно замер в дверях.
Там в его любимом кресле возле стола сидел хмурый кузен, старший сын тети, Чаен. На нем был темно-серый, почти черный, парадный костюм с россыпью бриллиантов, положенный члену королевской семьи для торжественных случаев, ужасно им не
