Продолжай стонать - Мария Сергеевна Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И именно после того, как закрылась дверь, заряд энергии резко иссяк.
Меня покинули все силы. Эд ушел, и я остро ощутила себя Сониным зайцем. Пустым, без набивки, без левого глаза и задорного пушистого хвоста.
Прибить Басманского хотелось за такое ощущение. Догнать, наорать и отхлестать по щекам, чтобы хоть немного почувствовал, как мне больно.
Если бы не няня и не Соня, вероятно, я бы сорвалась. Даже обуваться не стала бы. Побежала бы по ступеням босиком.
Но при ребенке и с места сдвинуться не смогла. Слушала удаляющиеся шаги, шум лифта и гулкие удары своего сердца.
Плохо было так, как не было никогда раньше. Но даже в таком убитом состоянии мозг не мог осознать произошедшее.
Наверное, со стороны я напоминала курицу с отрубленной головой. В извилины не поступало ни одного сигнала, и только внутри все трепыхалось. Одновременно тянулось к своему мужу, самому любимому, самому сильному, уверенному и красивому мужчине на свете. И готовилось бежать от него, если попробует вернуться, обнять или поцеловать.
В общем, проблемы с психикой были заметны даже без обследования у специалиста.
Те самые женские гены требовали мести и пару литров мужской крови. А сердце шептало: «Выслушай и прости».
Не представляю, как бы я с таким раздвоением личности протянула не то, что до развода – до следующего дня. Няне точно пришлось бы у нас поселиться. Но, к счастью, искать мозгоправа не пришлось.
Будто почувствовала, что мне нужна помощь, лучшая подруга Лиза без звонка нагрянула в гости. И с первого же взгляда, едва переступив порог, поняла масштаб трагедии.
– Ты такая «красивая», словно твой Басманский отвязался и сбежал на волю. – Цокнула языком она.
– Ты точно гинеколог, а не гадалка?
Плакать хотелось так сильно, что я даже на шутку ответить нормально не могла.
– Знаешь, у некоторых женщин из гинекологического кресла внутренний мир виден лучше, чем на исповеди. – Лиза оставила свою сумочку на комоде и крепко меня обняла. – Кстати, твой внутренний последние три года был очень хорошим. Если из-за какого-нибудь парнокопытного он испортится, то я готова лично поучаствовать в кастрации.
– Тогда доставай свой скальпель.
Няне я не призналась, что Эд мне изменил. Сказала лишь, что муж сделал серьезную ошибку. Но Лизе молчать не могла. Обида перла из меня девятым валом. Радовало лишь, что дети уже спали в своих кроватях, и небольшой потоп сможет пройти мимо них.
* * *
– Ну, рассказывай!
Так и не дождавшись стандартного: «Чай? Кофе?», Лиза сама включила чайник и усадила меня на ближайший стул.
– Рассказывать особо нечего. – Я запасливо пододвинула к себе рулон бумажных полотенец. – Я застала Эда сегодня в кровати с другой.
– Подожди… Ты ж вроде собиралась ехать к нему в Москву? Романтический уикенд устраивать.
– Вот в Москве и застукала. – Глаза уже болели, но слезы почему-то не лились.
– Прямо в кровати?
– Да…
– Ээ… А это точно твой Басманский был?
– Хотела бы я ошибиться…
– Блин… Он же у тебя, вроде, совсем цепной. От юбки ни шагу. – Лиза недоверчиво нахмурилась. – У нас в родовом отделении до сих пор его с ужасом вспоминают. Особенно когда на дверь родзала смотрят, которую твой благоверный плечом вынес, услышав крик.
– Кобель он у меня. Бешеный.
Расплакаться ну никак не получалось. Стоило Лизе напомнить про роды, перед глазами сразу встал перепуганный, белый как мел Эд, готовый убить любого, кто посмеет ко мне прикоснуться.
Наверное, это были самые ненормальные роды, какие видел персонал. Злая как черт будущая мать, готовая родить побыстрее только, чтобы муж убрался наконец из зала. И будущий папаша, орущий на акушерку с врачом громче, чем его жена во время схваток.
Не удивительно, что заведующий отделением намекнул мне во время выписки, что следующего ребенка лучше рожать в другой клинике. Что они «недостаточно компетентны в таких тяжелых случаях».
В глаза смотреть ему было стыдно, и никакими подарками не удалось загладить вину перед персоналом. А ведь у Эда даже повода наводить шорох не было. Только сумасшедшая забота в его фирменном стиле, неандертальском.
– А может, ты все-таки что-то попутала? – Несмотря на все мои слова подруга не желала сдаваться. – Вдруг они рядом лежали? Половина Питера мечтает хотя бы потереться о твоего красавчика-мужа. А у этой… у нее появилась возможность рядом поспать. Джекпот!
– Ты ещё скажи, что она его сон охраняла, – вырвалось у меня со смешком.
– И такое возможно! Мало ли как вечер закончился. Может, охраняла. Спасала от звонков и неожиданных визитов. Вот как твой, например.
– Я бы очень хотела, чтобы это оказалось именно так, но для охранницы она была слишком голой.
Нужно было закругляться с этой беседой. Легче не становилось. Варианты Лизы только душу травили странной надеждой и поддерживали ту ненормальную часть меня, которая требовала вернуть мужа домой.
– Ну, голый зад – это тоже не доказательство. Я тебе как специалист говорю. – Подруга улыбнулась, а потом уже серьезно продолжила: – Ты лучше подумай, вдруг что-то было странное.
Чайник давно закипел, а до упаковки с чаем я так и не добралась. Растерянная, смотрела то на нее, то на Лизу.
– Да вроде ничего.
Думать ни о чем не хотелось. Вспоминать – тем более.
– Ну ты же знаешь своего Басманского. Он ее как тебя обнимал? Поза была стандартная?
– Да…
Против воли в памяти всплыла утренняя картина. Раскинувшийся звёздочкой на кровати муж. Брюнетка с голым задом на самом краю матраса. Длинные мужские ноги, выглядывающие из-под одеяла… почему-то в носках.
– Вижу по твоему взгляду, что что-то необычное все же было.
Словно ищейка, почуявшая добычу, Лиза даже вперед наклонилась.
– Я не уверена… – Губы вдруг пересохли, и пришлось срочно их облизать, чтобы не треснули.
– Не уверена в чём?
Глаза подруги сузились в щёлки.
– Он… Ему всегда жарко в кровати. Особенно, если мы… не спим. Горячий очень. Как печка. А с ней…
– С ней?
– Бред, наверное…
Блаженная улыбка снова растянула уголки губ в стороны. Губы совсем меня не слушались. Жили вместе с сердцем своей жизнью.
– В общем, в носках он был. – Отмахнулась я наконец. – И храпел посреди кровати так, словно вокруг враги и нужно всеми силами защищать территорию.
Глава 3. Близкие и чужие
Женщине нужно давать время накраситься и одеться, но ни в коем случае нельзя ждать, чтобы она успела одуматься.
Энциклопедия мужской мудрости
Лена
Утром следующего дня я проснулась
