Операция «Немезида» - Константин Утолин

В соответствии с упомянутыми во Вступлении причинами вынесена в Специальное Приложение в конце книги.

Глава 2

КАК РОЖДАЕТСЯ НЕНАВИСТЬ

(Реконструкция. За три с половиной года до Момента Великого Изменения)1

Во сне Иван опять слышал тихие, гортанные голоса. И шорох. «Духи» приближались медленно, подстраховывая друг друга. Они не спешили, у них много времени, чтобы добраться до него, затаившегося в «зеленке». Иван шарил руками, комкая одеяло, отыскивал автомат. Иногда это удавалось — иногда нет. Тогда он просыпался, жадно пил воду, стуча зубами о край стакана. В тот раз «Калашников» нашелся, Иван бесшумно подтянул его к себе, тщетно пытаясь в темноте высмотреть приближающихся «духов». Жить можно! И все же что-то было не так… Рожок! Где он? Иван снова зашарил в траве. Как рожок мог отстегнуться?! Шорох все ближе, ближе… Двигаются уверенно, заранее согласовав план нападения. Это опытные бойцы, от них просто так не уйдешь… Хоть бы один патрон!

Иван потянулся, чтобы отползти, и вдруг потерял равновесие, вслепую выставил вперед руку и больно ушиб пальцы о тумбочку. Открыл глаза, обвел мутным взглядом крошечную комнату. Дома. Ну когда же отпустят проклятые сны? Немного отдышавшись, Иван позволил телу окончательно сползти на пол, прижался к прохладным доскам. Дома.

Солнце уже поднялось над крышей лесопилки, на которой уже года три как никто не работал. Поселок хирел, многие подались в город на заработки. Вернувшись со срочной, Иван был поражен количеством пьяных, попавшихся ему по дороге от станции — ведь не вечер был, рабочее время. Его почти никто не узнал, хотя все рассматривали. Не каждый день здесь проходит парень в форме, с пятнистым вещмешком за спиной. И соседка, тетя Нюра, не признала, а скорее догадалась, кто он такой.

— Ванечка! — раскинула она руки и огляделась, собираясь немедленно с кем-нибудь поделиться своим открытием. Как назло, никого из соседей рядом не оказалось, и тогда тетя Нюра закричала еще громче, обращаясь к открытым окнам двухэтажного деревянного дома: — Ваня наш вернулся! А красивый-то какой, а вырос как!

Иван точно знал, что за время службы в Таджикистане не вырос ни на сантиметр, но, обнимая тетю Нюру, удивился, какая же она стала маленькая. А ведь гоняла его пацаном, Ваня тогда ее злой считал, не любил…

— Ну и слава Богу! — запричитала соседка, немедленно прослезившись. — Вернулся, руки-ноги целы, вот и слава Богу! Вот и хорошо! А Славку, одноклассника твоего, убили, полгода назад схоронили Славушку…

— Где же его? — Иван осиротел за год до призыва, и из родного поселка ему писала лишь директриса школы, добровольно взявшая над ним «шефство». Но строчила Елена Михайловна скорее из чувства долга, больше про погоду и школьные дела. — Или и он был в горячей точке?

— Не в Чечне (Иван невольно подумал, почему все считают, что горячей точкой является только Чечня?), в Сибири его убили… Пост какой-то, что ли, охранял, вот и позарился кто-то. Зарезали. Сейчас такие времена страшные, кругом Чечня! Вон, Аркашу пьяницу помнишь?

— Нет…— наморщил лоб Иван.

— Ну как же? Вечно дебоширил у магазина?.. Как лесопилку закрыли, он туда сторожем устроился. Друзей туда водил, приезжих каких-то, пили, хулиганили. Мы уж и депутату жаловались, всем домом письмо писали: ведь подожгут, черти ненормальные! А вместо того нашли однажды Аркашку мертвого, по дорожке кровавой нашли. Кто-то его бутылкой ли, поленом прибил… Он зимой-то и не дополз до дома, замерз. Вон там, у березок… — Тетя Нюра достала скомканный платочек, вытерла глаза. — Такие у нас дела. Голодный, Ваня? Пошли ко мне, что тебе в своей комнатушке куковать?

Когда умерла мать, Иван поменялся комнатами с соседом Арменом. У того была совсем крохотная, а жена как раз родила двойню, вот Ваня и потеснился. Ему и проще было: легче убираться. Питаться он стал ходить в столовую у «новых» домов, которым на самом деле было уже лет пятнадцать. О будущем не думал — его ждала армия, а уж потом, за ней, виделась какая-то совсем другая, светлая жизнь. Происходившие в стране и поселке перемены Ивана не сильно-то задевали, хватало своего горя. Ну и, конечно, у него была Света.

— Автобус-то как сейчас ходит, тетя Нюра? — спросил он на темной скрипучей лестнице.

— Не успел приехать, уже в райцентр смотрит, — вздохнула соседка. — Правильно, твое дело молодое, что тебе тут делать? Там работу найдешь, учиться пойдешь… Учиться тебе надо, Ванюшка, и мать хотела, чтобы ты выучился.

— Поглядим, — неопределенно отозвался Иван и повторил вопрос: — Автобус-то, тетя Нюра? Как обычно, утром, в обед и вечером?

— Нет, в обед уже не ходит. Пешком тащимся, если очень нужно, через лес. Зимой, конечно, не пройти… Да ты куда спешишь? Поешь и спать укладывайся с дороги. Завтра съездишь, а то и в среду.

Тетя Нюра, конечно, позабыла, как мотался Иван в райцентр каждый день, как она однажды засмеялась, увидев на белой рубашке след от помады… Он поправил на плече мешок, с теплотой вспомнив о толстой пачке Светкиных писем. В армии чего только не наслушаешься на этот счет, Иван готов был к разрыву. Но Света писала, что ждет, считала дни. Хотя вечером ехать, наверное, и в самом деле не стоит — придется идти домой, там поднимется суета, а мать у Светы последнее время часто болела. Лучше уж поехать с утра, завтра, и побродить вокруг школы, как прежде. Потом встретить свою смешную девчушку у ворот… Какая она теперь? Наверное, совсем взрослая, даром что до сих пор школьница. Одиннадцатый, последний класс.

Тетя Нюра потчевала его жиденькими щами и домашними пельмешками, в которых количество фарша приближалось к нулю. От всего ее неухоженного жилища пахло бедностью, какая обычно бывает у одиноких или брошенных всеми своими так называемыми родственниками стариков.

— Мои уж два года не приезжают, осели в Москве, некогда им, — сообщила не без гордости хозяйка о сыновьях. — Перебиваются там с квартиры на квартиру, а что делать? Жизнь такая. V

— Ну да… — Иван понял, что расслабляться времени нет. Придется, наверное, и в самом деле покидать поселок — ведь у него Светка, надо зарабатывать, строить семью. — Спасибо, тетя Нюра, очень вкусно. Пойду к себе. Ох… А там есть кто-нибудь?

— Наташка на месте, куда ж она денется? Вон слышишь: с гулянья разбойники ее возвращаются! И стучат, и кричат…

Иван вышел на лестницу и увидел двух пацанов, каждому по четыре года, одеты в одинаковые зеленые костюмчики, вооружены одинаковыми же пластмассовыми пистолетами. Один тут же смутился, замер, зато его брат отважно выставил вперед оружие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});