Сфотографируй меня - Меланколия

Девушки поплыли каждая в своём направлении, и я последовала их примеру, стараясь не запнуться и не упасть.

" Спокойно, ты справишься " – повторяла я про себя, ощущая холодную тяжесть на шее и руке. – " Главное, за запутаться в длинном подоле платья ".

Молодой парень-ассистент в обычном чёрном смокинге, молча шёл недалеко от меня, в любую минуту готовый рассказать заинтересованным гостям про немыслимую сумму денег на моей шее.

Кое-кого из присутствующей публики я узнала – актрис и актёров, нескольких музыкантов и даже одну девушку-модель, которую однажды видела на обложке журнала.

" На ней бы точно это колье смотрелось куда лучше " – внутренний голос вновь отрезвил меня.

Что касалось всех остальных – подавляющее большинство лиц было мне не знакомо но я догадалась, что присутствующие здесь люди обладали счётом в банке с большим количеством нулей.

– Это невероятно! – мужчина, одетый в элегантный костюм-тройку, повелительным жестом ладони остановил меня. – Ты только взгляни на этот цвет! – он обращался к своей спутнице, в таком же идеально подогнанном брючном костюме.

Я замерла около них и стала искать взглядом своего рассказчика, улыбаясь как последняя идиотка.

Гости не обращали на меня ни малейшего внимания, переговариваясь между собой и рассматривая колье на моей шее, будто перед ними стоял не человек, а самый обычный наряженный манекен. Мой "смокинг" оказался возле нас через секунду.

– Единственный экземпляр в своём роде, колье из танзанита, платины и бриллиантов. Восемь камней идеальной чистоты и формы, добытые в провинции Аруша на севере Танзании, – парень сделал красивый жест, указывающий на мою шею. – Данное колье было изготовлено в 1968 году, под эгидой Генри Плата.

Около нас собралось ещё три человека.

– Обратите внимание, – "смокинг" вновь указал на мою шею. – Все восемь камней абсолютно идентичны – семнадцать карат в каждом экземпляре. В зависимости от угла обзора, мы можем наблюдать уникальное качество танзанитов – плеохроизм.

Рассказчик одними лишь глазами подал мне знак, что вместе с колье нужно продемонстрировать кольцо, и спохватившись, я поспешила продемонстрировать публике свою руку.

Женщина в красном охнула и захлопала в ладоши.

– Девятый камень!

Я совсем не ожидала такой реакции, но не подала вида краем глаза заметив, что на меня смотрит "мисс Монро". Она, как мне показалось, с удовлетворением едва заметно кивнула.

Ещё добрых тридцать минут я демонстрировала зрителям украшения, украв большую часть внимания у остальных девушек-моделей.

" Теперь мне точно попадёт от Сары ", – пронеслось у меня в голове. – " Она хотела стать звездой этого вечера, но чёртово колье выпало на мою душу ".

– Ян, ты должен это видеть! – громко сказала одна из женщин.

Я обернулась на голос и увидела как расступается толпа, пропуская кого-то.

" Ян? Где-то я уже слышала это имя… "

Ещё одна девушка проходившая мимо, с алмазным комплектом из серёжек и ожерелья, замерла и открыла рот, не в силах совладать с эмоциями. Она увидела кого-то за моей спиной. Её тут же подхватил под локоть ещё один "смокинг" и увёл прочь.

– Единственное в своём роде, – мягко сказал незнакомый мужчина, будто из воздуха оказавшийся рядом со мной. – В этом случае я готов засвидетельствовать, что это колье оказалось на самом правильном фоне из всех возможных.

Он подошёл ко мне ближе всех остальных, глядя прямо в глаза безумно чёрными, бездонными глазами, улыбаясь опасной, губительной улыбкой. Мужчина был одет гораздо проще, даже развязнее всех остальных гостей: чёрная водолазка, удлинённый пиджак цвета крем-брюле с выделяющимися лацканами, и тонкие чёрные брюки свободного кроя, с длинными вставками в тон пиджаку. На его ногах красовались классические "конверсы".

– И как только вы дышите в нём? – поинтересовался он, не убирая с лица свою полуулыбку.

Его пальцы потянулись к собственным волосам цвета слишком горького шоколада, и небрежно взлохматили длинные пряди. Я замерла, наслаждаясь чрезмерно красивым зрелищем.

Он выжидательно смотрел на меня.

– Пре… кхм, – я откашлялась и тут же слегка покраснела. – Прекрасно.

Толпа замерла и с любопытством наблюдала за представлением, наверное только сейчас отметив моё существование, и что манекен способен говорить.

Мужчина целую минуту изучал моё лицо, скрытое под слоем красок и теней, но у меня создалось чёткое ощущение того, что он видит меня настоящую. Внутренний голос хотел что-то сказать, но я была поглощена сиюминутной реальностью, поэтому без труда отгородилась от него.

– А что ещё представлено на этой выставке? – лениво протянул незнакомец, надевая на нос тёмные очки. Он повернулся к своим знакомым и вся толпа, смеясь и переговариваясь, удалилась от меня прочь.

– Что ты сделала? – неизвестно откуда взявшаяся "мисс Монро" зашипела мне на ухо, не переставая улыбаться.

– Ничего, – я посмотрела на своего "смокинга" в поисках поддержки. – Они ушли смотреть на другие драгоценности.

– Она… – начал было парень, но его перебили.

– Я же велела не открывать рот! – женщина кипела от тихой злости. – Твоя задача молчать и улыбаться! Ты хоть знаешь кто это?!

Брюнетка поправила выбившийся локон и умчалась прочь, в сторону ушедших гостей.

– Я скажу ей позже, что ты ничего не натворила, – парень взял меня под руку и прогулочным шагом повёл вдоль белых колонн. – Не переживай.

– Спасибо, – тихо выдохнула я и впервые внимательно посмотрела на своего сопровождающего.

Светлые волосы, голубые глаза и юное, открытое лицо. Ему не дашь больше двадцати.

– Как тебя зовут? – вдруг поинтересовался он.

– Ава.

– Я Дан, – его голос звучал иначе, не так, когда он рассказывал про драгоценность. – Ещё немного времени, и наша миссия выполнена.

Он улыбнулся, выпустил мою руку и отошёл на пару шагов.

Стиснув зубы, я продолжила своё шествие по огромному залу, погружаясь в шум непрекращающихся разговоров, музыки, звона бокалов и повторяющихся изъяснений Дана про драгоценности, не переставая улыбаться и молчать как рыба. Единственное но, которое теперь отвлекало меня от волнения перед большим количеством людей, это чёткое ощущение что за мной беспрестанно наблюдают бездонные чёрные глаза, которые до конца этого странного вечера отпечатались в моей памяти далёким воспоминанием.

Мне восемь лет. Я стою на своём месте, в центре вытертого, светлого ковра, в тёмном кабинете перед массивным деревянным столом. Мне не нравится это место. Отсюда нельзя уйти просто так. Ладошка стиснута широкой, грубой ладонью отца, который возвышается надо мной нерушимой скалой. Он кричит, постоянно дёргая меня за руку, потому что я снова его ослушалась.

Над столом висит картина Александра Кабанеля – Падший ангел. L'Ange déchu.

Я обернулась, в надежде смахнуть наваждение, но столкнулась с