Милицейский спецназ - Александр Тамоников

Дагестанец сплюнул на асфальт:

– Ай, кому платили? За какие такие услуги? Подвезти хотели, сама просился.

– Ну, а тогда что вам за забота? Не подкалымили? Не беда! Днем собьете свой полтинник!

– Я… – процедил водитель, не торопясь воспользоваться предоставленной свободой действий.

Кузьмичев повысил голос:

– Вы так и будете продолжать мозолить мне глаза или все же поедете? А то, может, груз по-новой проверим?

Дагестанцы направились к машине.

Коровина двинулась следом.

Старший лейтенант остановил девицу:

– А ты куда?

– Куда-куда? Туда! Вещи у меня там остались! Не дарить же дагерам, раз так вышло?

– Ну-ну!

Проститутка приняла брошенный из кабины целлофановый пакет, в котором находились вещи – неотъемлемые атрибуты ее профессии.

«КамАЗ» резво взял с места и через минуту его габаритные огни и свет гирлянд слились в одну мерцающую в пелене дождя точку.

Кузьмич повернулся к Коровиной.

– Теперь идем в нашу машину.

Размалеванная физиономия проститутки изобразила кривую усмешку:

– Решил сам позабавиться? С напарником своим? На дармовщину вы все ловкие. Куда там!

Старший лейтенант оборвал девицу:

– Рот закрой! И думай, если есть чем думать, с кем разговариваешь. А то я тебе быстро мыльник с прохладным душем организую!

– Чего еще от вас, ментов, ждать?

– Может, ты еще и мусорком меня назовешь? А? Ну-ка, попробуй!

– И че будет? В морду дашь?

– Нет! Не в моих правилах бить женщин, кем бы они ни были. А вот на пятнадцать суток оприходую! Так что осторожней в выражениях! Я тебе не клиент! Следуй за мной!

Кузьмич с Коровиной подошли к «Волге», из которой вышел Губин. Сержант расплылся в улыбке:

– Да у нас гости? Что, Корма, попала?

Проститутка огрызнулась:

– Ты еще мне мозги посношай! А то начальника твоего мало!

Слова Коровиной задели молодого сотрудника милиции:

– Ну ты, плечевка вонючая! Повякай мне еще…

Старший лейтенант строго взглянул на подчиненного:

– Губин! Прекрати! Шагай на дорогу, пока я тут с дамой побеседую! Да оружие не забудь!

Сержант, приняв от старшего лейтенанта радар с жезлом и закрываясь от дождя, как ранее Кузьмич, плащ-накидкой, отправился на обочину. Кузьмичев же с Коровиной устроились на заднем сиденье. Девица, заголив полные ляжки, отвернулась к окну. Кузьмич достал из кармана чехла переднего сиденья полотенце, кинул его на колени проститутки.

– Прикройся!

Та ухмыльнулась:

– А че? Возбуждает?

– Ага! Дубинку, что впереди лежит!

Коровина, накрыв ноги, вновь отвернулась к окну.

Кузьмич закурил, проговорив:

– То, что ты пашешь на Урода, ясно! Мне интересно, какое отношение к вашему бизнесу имеет Фома.

Девица повернулась к инспектору, довольно неумело изобразив удивление:

– Какой еще Фома?

– А ты не знаешь?

– Нет! Мало ли в городе этих Фомов? У меня на улице один такой проживает. Алкаш конченый! Другой на дискотеке в Доме культуры шарманку крутит, третий…

Старший лейтенант прервал Коровину:

– Хватит придуриваться! Ты прекрасно поняла, о каком именно Фоме я тебя спрашиваю!

– Уж не о сыне ли главы районной администрации?

– О нем, родном, о нем!

Девица хмыкнула:

– Нашел о ком спрашивать! Ты че, за дурочку полную меня держишь? Я в стукачки ментовские не нанималась. И вообще не понимаю, чего тебе от меня надо.

– Вот что, красавица! «Тыкать» будешь своему сутенеру и клиентам, перед которыми ноги раздвигаешь, а ко мне будь любезна обращаться на «вы»! Это первое! Второе: все ты поняла, и я жду ответа.

Проститутка, сощурив глаза, взглянула на офицера:

– Слушайте, старший лейтенант, по-моему, вы – инспектор ГАИ, а не прокурор и даже не следак-оперок, чтобы задавать вопросы, ответы на которые вас не касаются. Или те, кем вы интересуетесь, – злостные нарушители дорожного движения?

Кузьмич затушил сигарету:

– Ты права, я не прокурор и не следователь, а ты не нарушитель правил дорожного движения. Только, ты помнишь, в прошлом году в овраге недалеко отсюда, у леса, нашли труп обгоревшего до неузнаваемости человека?

На этот раз удивление проститутки не было наигранным:

– И че? К чему это вы? Мало ли трупов находят в оврагах, в лесополосах, на улицах, на собственных и чужих хатах? Я что-то не въеду, начальник, к чему вы клоните.

– А к тому, девонька, что труп этот раньше был молодой женщиной, примерно твоего возраста и, вот совпадение, так же, как и ты, занимавшейся проституцией на дорогах.

Коровина вновь спросила:

– И чего?

– Я недавно и совершенно случайно узнал, что, по заключению экспертизы, эту женщину, перед тем как убить, зверски изнасиловали двое. Насиловали изощренно, применяя, если так можно выразится, подручные средства. Черенок ли лопаты, бутылку ли из-под шампанского, точно не установлено, но все внутренние органы женщины были порваны в клочья. К тому же даме нанесли двадцать ударов перочинным ножом. Чтобы не забить насмерть, а заставить жертву испытывать страшные мучения. А потом, еще живую, я подчеркиваю, живую, что также точно установлено следствием, облили бензином и сожгли. Но опять-таки, жгли проститутку не сразу, а поэтапно. Сначала ноги, потом руки и только под конец все остальное. Словом, убийцы поиздевались над ней вдоволь. Представляешь, ЧТО испытала эта женщина?

История, рассказанная Кузьмичом, произвела впечатление на Коровину, хотя та и старалась скрыть свои эмоции. Но недавний войсковой разведчик, ныне старший лейтенант Кузьмичев видел, что его слова задели проститутку за живое. Она достала сигарету, спросив:

– Закурить можно?

Кузьмич разрешил:

– Кури!

Девица нервно затянулась дымом «Кента».

– Убийц поймали?

– Нет! Они сумели замести следы.

– Но их ищут?

– Да! Такие дела не закрываются, так как не имеют срока давности.

– А почему вы рассказали мне это?

– Ты не поняла?

– Нет!

Кузьмичев вздохнул:

– Плохо, что не поняла! Ты вот возмущаешься тем, что я ссадил тебя из «КамАЗа». Утверждаешь, что твои дела меня не касаются. Что, мол, сейчас не те времена и каждый волен поступать как вздумает! А я не хочу, чтобы ты или твоя подруга легли еще одним изуродованным трупом где-нибудь в кювете, овраге или лесу. И чтобы убийцы оставались безнаказанными на свободе, а твои сутенеры на твоем здоровье делали деньги, тебя же при этом держали за дерьмо! За рабыню, за собственность. Как ты думаешь, хозяева той женщины, которую убили в прошлом году, попытались помочь найти извергов? Ведь они им были известны?

Коровина, уставившись в боковое стекло, промолчала.

За нее ответил Кузьмич:

– Нет, Елена Александровна, не попытались. И не помогли. Эти ублюдки ушли в тень. Их вычислили, но доказать причастность к сутенерству следователи не смогли. Никто из таких же рабынь, как ты, не сдал своих «благодетелей». А те спрятались за стеной глухой отрицаловки. Да и что им оставалось? Ведь сутенеры, вольные или невольные, прямые соучастники зверского убийства. Как потенциальным убийцей является и наш доморощенный Димочка Кулагин – Урод! Вот такие дела, Лена.

Коровина отвернулась от окна:

– И вы решили, что можете что-то изменить?

– Что я решил – мое дело!

– Да кто вам даст сделать это? Разве Урод мог бы спокойно и открыто работать без прикрытия сверху? Что-то ваша ментовка его не особо трогает!

– Согласен! Без серьезного прикрытия Урод не смог бы торговать вами. Так вот ты мне и поведай, с кем именно хороводится Кулагин. Даже не так! Важнее другое. Фомин-младший связан с Уродом?

Проститутка как-то печально усмехнулась:

– Я, офицер, блядь, но не самоубийца!

– Спорное утверждение во второй части твоего заключения. При твоей-то работе. Почему ты не хочешь открыться мне? Боишься?

– Я не боюсь! Давно никого и ничего не боюсь, кроме Фомы! Только за один базар с ментами его ребята или он сам могут мне предъяву кинуть. И так придется уже вертеться, убеждая «Сашеньку» в том, что ничего лишнего не ляпнула здесь. А уж если узнают, что я про него с вами беседовала – кандец, башню точняк спилят! Так что извините, но я лучше помолчу!

Кузьмич потер подбородок.

– Ладно! Не хочешь говорить, не надо. Заставить тебя я не могу. Но только учти, Лена, когда тебя клиенты на куски резать начнут, что-либо вернуть назад будет поздно! Дай бог, чтобы с тобой ничего не случилось. Но, если случится, не обессудь и вини во всем свою глупость. Все! Разговор окончен! Это действительное твое право! Право лишать себя будущего!

Кузьмич открыл дверцу, намереваясь выйти из салона, но Коровина удержала его:

– Постойте! Фома всем темным делам в городе голова. Урод под ним! Больше ничего не скажу!

Старший лейтенант неожиданно спросил:

– Наркотой тоже Фома ведает?

Проститутка, как показалось Кузьмичеву, слегка вздрогнула: