Хроники семи королевств: Ледяная колыбель. Том 3 - Заболотников Ярослав Гивиевич

– На его месте любой бы зубы скалил, – дымчатый взор следопыта столкнулся с карим взглядом убийцы. – Будем по-человечески относиться, может, и заговорит.

– Он мне не нравится, – подвёл черту Рэксволд, а затем, посмотрев на пленника, направил на того указательный палец: – Рано или поздно ты выкинешь глупость. Я буду ждать.

* * *

Покинув прогретую пещеру, странники побрели по заснеженной долине. Пять миль по сугробам, и, возможно, удача одарит их ветхой улыбкой – неплохим начинанием для безмерно сурового края. Вместе с вереницей следов на снегу оставалась широкая проплавленная полоса: огненный овал, что окружал путников негаснущей стеной, высотой почти по плечо, обращал порывы ледяного ветра в тёплые дуновения.

Поддерживая магическую проекцию, вампирша с тревогой изучала окрестности. Буран наконец затих, и теперь вдалеке без труда различались белые холмы с растущими повсюду кедрами, а позади – одинокая, похожая на клык скала, над которой бородой дремучего старца тянулось серое небо. Грондэнарк. Самое жуткое из семи королевств. Пребывание здесь могло привидеться Лайле только в кошмаре, но судьба распорядилась иначе. Не меньше удручало и то, что от смерти на морозе их спасала лишь магия. Пропади она снова, как это случилось несколько дней назад, биение в груди сменит холодная тишина, а в немигающих глазах навсегда поселится иней.

Однако скверные мысли вампирши и близко не стояли со взбаламученным сознанием Эрминии. Знакомые места буквально кричали ей о давно забытых воспоминаниях, которые девушка упорно выжигала другой жизнью. И вот они вернулись. Все до единого. От раскидистых кедров веяло охотой. Снег таил в себе рубины вражеской крови. На косогорах же чудились мрачные силуэты волхвов. Именно они посчитали златовласого ребёнка оскорблением традиций – мать обвинили в блуде с чужаком, обрили наголо тупым ножом, а затем, раздробив колени, публично усадили на рукоять стоящего молота, дабы местные девки навсегда запомнили, каково это, порочить верность и уж тем более пускать в себя кого попало. После полуживое тело отволокли в клетку с волками – говорят, крики были недолгими: голодные звери быстро растерзали жертву. Не миновала кара и отца. Ему досталось позорное клеймо рогоносца с назначенной ношей, светлоголовой малюткой, в которой тот видел причину загубленной жизни вплоть до последнего вдоха…

Ведя под уздцы мощного жеребца, Джон тоже поглядывал по сторонам. Он однажды уже гостил в Грондэнарке. Правда, так далеко не забирался: уж больно хмурым показался люд, даже на побережье, где развита торговля и прослеживается отпечаток привычной путешественникам культуры. По каким диким законам живёт остальное королевство, следопыт узнал позже. Сунься он тогда вглубь – нескрываемое презрение северян обернулось бы цветочками.

Рэксволд шёл последним, прожигая взором белый затылок. В душе он желал, чтобы темнокожий дал дёру или хотя бы попытался ослабить путы. Но тот, словно спиной чувствуя палача, вёл себя на удивление смирно. Лишь иногда немного поворачивал голову к тусклому солнцу, скользя спутанными прядями по мускулистому плечу. Только спустя несколько минут, лицезрея одинаково неуверенный шаг, ассасин догадался, что пленник бредёт с закрытыми глазами. Видимо, не зря он стал жмуриться, как ужаленный в оба века, едва вышел из пещеры. Рэксволд не верил в неожиданные проблемы со зрением – это явно почва для какого-то трюка. Уж скорее бы…

Над долиной пролетела стайка свиристелей, глядя, как внизу рассекает снег большая огненная «лодка».

– Подожди, – окликнула вампиршу Эрминия. – Дальше я первой пойду.

– Но мне удобнее ровнять край проекции по себе. Может, просто укажешь новое направление?

– Впереди волчья тропа. Без ног останешься, – потеснив Лайлу, северянка возглавила цепочку путников.

– Хорошо… – вампирша оглянулась на остальных и последовала за ней, на ходу корректируя границы заклинания.

– И огонь понизу убери, – бросила назад воительница. – Слишком необычная отметина за нами тянется – при случае даже ленивый увяжется.

– Поняла. Сейчас…

Обогнув небольшой холм, странники приблизились к высокому лесу. Укрытые снегом сосны, чрезмерно раскидистые в этой полосе, казались пушистыми, словно заячьи хвосты. На деле же деревья Грондэнарка отличались грубой хвоей и толстенной корой. Из последней всегда выходили надёжные вёдра, а в руках некоторых умельцев и облегчённые щиты.

Перед самой опушкой Эрминия вдруг замедлилась, обнажила меч и рубанула им снежный ковёр – вынырнувшие из него стальные челюсти не успели поймать клинок, однако их лязга с лихвой хватило, чтобы идущая позади Лайла вздрогнула и остановилась.

– Слева ещё два… – хладнокровно переступив капкан, воительница двинулась дальше.

Недоверчиво бродя взором по белому покрову, вампирша приметила лишь ветку с тремя шишками. Но если это и служило тайным обозначением, расположение замаскированных ловушек по-прежнему оставалось загадкой. Оттого даже точный шаг по следам Эрминии не способствовал избавлению от лёгкого приступа паранойи.

Впрочем, опасения не миновали и следопыта. Увидев клацнувший капкан, он сместил коня за спину. Бамбуку сразу же не понравилось тыкаться носом в латную броню – жеребец пристроил подбородок на плечо Джона, с комфортом наблюдая за входившими в лес девушками.

– Ты, знаешь ли, тяжёленький… – воин ощутил, как сапоги ещё глубже проваливаются в снег. – Ладно… – усмехнулся он и вздохнул. – Не всё ж мне на тебе ездить…

Кедровая опушка встретила странников недружелюбно. К морозному скрипу под ногами добавилось тихое потрескивание деревьев. Из-за него могучие стволы казались хрупкими, готовыми в одночасье рухнуть от стужи. Север наделял ломкостью всё: хмурые леса, обледеневших покойников и даже верные клинки. Мечи чужестранцев разлетались здесь словно стекло, а если нет, постепенно становились жертвами коррозии: не успеешь войти в жаркий холл – испарина на железе тут как тут. Лишь грондэнаркская сталь не поддавалась ни лютому холоду, ни въедливой ржавчине, за что получила широкую популярность на родине и непомерный ценник на других континентах.

Невзирая на трепетное отношение к своим кинжалам, Рэксволда сейчас мало волновала судьба оружия: магический огонь был бессилен перед утопавшими в снегу ногами – коченеющие в сапогах пальцы неприятно покалывало. Так недолго обзавестись культями и десятком потемневших обрубков, из которых разве что памятное ожерелье сваять: «неудачник года».

Мысли ассасина прервало пролетевшее перед лицом насекомое. Крупное. Похожее на шершня. Только полоски чёрно-голубые. Немного замедлив шаг, Рэксволд провожал его недоумённым взглядом. Шершень… В ледяном королевстве… Пронёсся сквозь языки пламени… Какой смысл переживать за ноги, когда башку, похоже, уже отморозило? Притом неслабо. Пытаясь нащупать остатки здравомыслия, воин отвернулся и тут же узрел настороженный профиль Лайлы в огибавшем еловую поросль караване. Нет, он не тронулся умом: чуткий слух вампирши уловил жужжание – она тоже смотрела вслед улетевшему в лес насекомому, затем остановилась.

– Подождите… – блуждая взором между деревьями, Лайла убавила мощь огненной проекции.

Встав как вкопанные, Эрминия с Джоном тихо обнажили мечи, а пленник, неожиданно врезавшись в Бамбука, чуть приоткрыл глаза и сделал несколько осторожных шагов назад.

– Готов поклясться, это был шершень… – негромко бросил вперёд Рэксволд.

– Чего? – удивился следопыт. – Какой ещё шершень? – он сосредоточенно озирался. – Где вы что увидели?

– У него получилось… – Лайла смотрела на один из росших неподалёку кедров.

Странники отследили её взгляд: на толстой ветви, в метрах пяти над землёй, висел покрытый инеем ком.

– Это очень похоже на улей… – голос Джона полнился тягучей подозрительностью. – Или осник… Только никакие насекомые не выживут в таком морозище…

– Ага, спасибо, что пояснил, – тоном, далёким от благодарности, заметил Рэксволд. – Мы ж все тут тупые. Уже за мёдом собирались слазить.