Мой принц - Джоан Вулф

— Сомневаюсь, что Август ищет себе подругу по душе, — заметил граф. — Этот брак — государственное дело, и здесь не может быть никаких личных пристрастий.

Чарити насупилась; сейчас ей можно было дать лет четырнадцать, не больше.

— Лидия будет жить в Юре?

— Конечно. Если она станет принцессой Юры и женой Августа, она должна будет жить именно там.

— Бедная Юра, — пробормотала Чарити.

— Договор и брак — государственное решение очень сложной политической проблемы, — заявил лорд Бофорт. — Этот брак выгоден обеим нашим странам. Англия получит порт на Адриатике, а Юра — поддержку великой державы и обеспечение своей независимости. Что может быть лучше?

Чарити нахмурилась, однако промолчала.

В течение следующей недели между Лондоном и Брюсселем происходил оживленный обмен письмами, а затем пришло известие, которого все ждали. Август сообщал, что направляется в Англию, чтобы подписать договор и встретиться с невестой. Он советовал невесте заранее подготовиться к путешествию, так как венчание должно было состояться в Юре.

Лидия пришла в ярость, узнав, что им придется венчаться не в Англии, — ведь они с матерью уже не раз обсуждали все подробности церемонии, которая, по их мнению, должна была состояться в Лондоне»

— Папа, я хочу, чтобы это произошло здесь, — заявила Лидия.

Герцог пристально посмотрел на старшую дочь:

— Август пишет, что бракосочетание состоится именно в Юре.

— Но я никого там не знаю. Как это жестоко… Я выхожу замуж за незнакомца, и венчание будет происходить в окружении незнакомцев, в незнакомой стране. Неужели…

— Ты что, не слушала, когда я читал письмо? — перебил отец. — Мы все будем тебя сопровождать, мы все отправимся в Юру на твою свадьбу. Август сам на этом настаивает.

Лидия тяжко вздохнула и, взглянув на мать, проговорила:

— Мама, ты же помнишь, о чем мы с тобой говорили. Ты прекрасно помнишь, как мы собирались все устроить… Пожалуйста, скажи папе, что я должна венчаться в Лондоне.

Герцогиня повернулась к мужу, стоявшему у камина:

— Скажи, Генри, неужели действительно необходимо, чтобы церемония происходила именно в Юре?

— Да, это совершенно необходимо, — ответил герцог. — Юра долгие годы находилась под французским игом, и женитьба принца станет своего рода символом… Символом освобождения.

— Свадьба в Англии станет точно таким же символом, — возразила Лидия.

Герцог нахмурился и взглянул на жену:

— София, пожалуйста, объясни ей.

— Ты уверен, что венчание в Юре пройдет на самом высоком уровне? — спросила герцогиня.

Лорд Бофорт утвердительно кивнул:

— Да, конечно. Их обвенчают в соборе в Юлии, и вдоль улиц будут стоять толпы ликующих горожан — вся страна отпразднует это событие. — Герцог взглянул на дочь и с лукавой улыбкой добавил: — Уверяю тебя, дорогая, что это будет гораздо более впечатляющий спектакль, чем тот, который вы с матерью сумеете устроить здесь, в Англии.

Это был один из тех редких случаев, когда леди Бофорт согласилась со своим мужем. Она повернулась к дочери:

— Твой отец прав, Лидия. Ведь ты выходишь замуж за принца. Более того, за правящего принца. Так что венчание должно произойти в Юре.

Лидия представила, как она в великолепном подвенечном платье будет проезжать по улицам и ее будут приветствовать восхищенные подданные.

— Что ж, если свадьба состоится в Юре… — Девушка улыбнулась. — В таком случае, мама, мне понадобится другое подвенечное платье. То, что мы выбрали, могло подойти для Лондона, но оно недостаточно… величественное для венчания на самом высоком уровне.

Герцог промолчал, хотя ему очень хотелось высказаться. Герцогиня же улыбнулась и сказала:

— Ты абсолютно права, дорогая. Мы должны немедленно отправиться к Фаншону.

Мать с дочерью, поднявшись с софы, уже собрались покинуть комнату, но тут лорд Бофорт проговорил:

— И еще Август пишет, что привезет в Лондон своего кузена Франца.

— Франца? — Герцогиня опять уселась на софу. — А кто такой Франц?

— Сын моего кузена Марко. Они с Августом всегда были добрыми друзьями.

— Ну, это не мое дело, Генри. — Герцогиня пожала плечами и снова поднялась. — Пойдем, Лидия. Мы должны отказаться от подвенечного платья, которое заказали, и выбрать что-то более подходящее.

Герцогиня очень надеялась, что ей не придется размещать в своем доме будущего зятя, однако ее надеждам пришел конец, когда в Бофорт-Хаусе неожиданно появилась принцесса Екатерина, мать жениха. Дворецкий проводил гостью в китайскую гостиную и сказал, что немедленно сообщит о ее прибытии леди Бофорт.

Как только дворецкий удалился, в комнату зашла Чарити — она забыла здесь книгу, которую читала накануне. Екатерина с любопытством посмотрела на девушку и, улыбнувшись, проговорила:

— Рада видеть тебя, малышка Чарити. — Принцесса — ей было под пятьдесят, но выглядела она лет на десять моложе — говорила с сильным итальянским акцентом.

Девушка сделала реверанс и, приблизившись к гостье сказала:

— Я счастлива видеть вас, ваше высочество. Надеюсь, вы здоровы.

Принцесса с улыбкой кивнула и тут же нахмурилась.

— Я крайне недовольна, что Август собирается жениться на твоей сестре, — заявила она.

Чарити виделась с принцессой довольно часто — во всяком случае, гораздо чаще, чем все остальные члены семьи, — и она всегда посмеивалась над тщеславием Екатерины — разумеется, мысленно.

— Очень жаль, что вы недовольны, ваше высочество, — с серьезнейшим видом проговорила Чарити.

Принцесса открыла свой ридикюль и извлекла из него листок бумаги.

— Сегодня я получила от него известие — вот! Он приезжает в Англию, чтобы подписать договор и увезти Лидию в Юру — там они и обвенчаются.

Чарити молча пожала плечами. Принцесса же, немного помолчав, воскликнула:

— Представляешь, я узнала об этом только сегодня утром! Он посоветовался со мной? Он просил совета у матери? А ведь я постоянно думаю о его благополучии! Скажи, что ты об этом думаешь?

Чарити была весьма благоразумной девушкой, поэтому хранила молчание.

— Мой сын совершенно со мной не считается. — Принцесса смотрела на Чарити так, словно обвиняла ее в чем-то. — Да, совершенно не считается!

Чарити покачала головой, однако и на сей раз промолчала.

— Август точно такой же, как его отец, — с мрачным видом констатировала принцесса. Вздохнув, она засунула письмо обратно в ридикюль.

— Мой отец полагает, что принц Август поступил как мудрый политик, — высказалась Чарити, и весьма опрометчиво.

Екатерина вспыхнула и заявила: