Тело шамана - Арнольд Минделл

Таким образом, наиболее опасными соперниками для вас оказываются ваши близкие. Мнение ваших друзей и семьи — тех, кто любит, но ревниво оберегает вас, — самая большая опасность на пути вашего прогресса. Патриархальные семейные системы и группы — это мощная сила, подобная ведьмовству, которого должен избегать ученик шамана. Вставший на путь воина обвиняется в неподчинении основным законам общества и заигрывании с запрещенными богами, с духом природы.

Ваши учителя-воины могут поддерживать этих богов и открывать вас для переживаний, близких к сновидению, что идет вразрез с обычной жизнью и дружбой. Но вновь и вновь, вопреки наставлениям своих учителей, вы забываете время сновидений: похоже, что оно отступает под напором реальности других. Привнесение смысла в собственные сновидения и контроль над возникшими в повседневной жизни конфликтами требуют способностей и сноровки воина на пути сердца.

Возможно, именно поэтому, несмотря на их собственную сердечность, шаманы, такие, как дон Хуан, часто выглядят жестокими, односторонними инструкторами, безуспешно старающимися нарушить стабильность статичных интеллектуальных процессов. Учения многих подлинных шаманов фактически похожи на учения дона Хуана. Иногда они больше напоминают болезненные шлепки злокозненных инструкторов, чем уроки мудрых мастеров.

Даже считая, что древние американские учения разрабатывались с целью помочь людям выжить в условиях кочевой жизни, неверно придавать особое значение развитию силы и воинского духа. Так что является решающей вещью: битва или знание? Без знания даже лучший учитель всего лишь еще один одержимый духом и утверждающий, что его путь единственный. Что касается вас, то вы все еще не вступили в фазу воина, так как в определенный момент начинаете воспринимать повседневные события как вопрос жизни и смерти, в котором ваши соперники находятся и внутри, и снаружи.

Вы развиваете доступ к шаманским ощущениям и сновидящему телу, руководимые внутренней жизнью, которая показывает, что ваша борьба — битва, выжить в которой может только воин. Внешние инструкторы помогают вам, давая чувство поддержки и возвращая вас к самому себе. Может случиться так, что самым мудрым советчиком окажется смерть. Некоторые учения, особенно тибетская религия бон и тибетская «Книга мертвых», указывают на опыт смерти и конец идентичности как на последнего инструктора в жизни человека.[3]

Тем не менее ваше «эго» не умирает без сопротивления, и вы только тогда переживаете все тончайшие чувства и ощущения, когда они пытаются убить вас. Вы в большей степени стараетесь управлять природой, чем следовать ей. Вы полагаетесь на врачей, советников, священников, колдунов, организаторов и даже на политиков, будто нуждаетесь в защитниках от собственной природы.

Путь шамана иной. Он основан на предчувствии непредсказуемых событий внутри себя и на земле. Дух времени сновидения Земли поддерживает, вдохновляет и учит; сам по себе он необъясним. Он — птица, рыба в воде, прыгающая пума, медведь, ядовитая змея, туча над альпийской вершиной, солнце, рассвет, полумесяц. Он — шум машин и гул мотора далекого самолета. То, что аборигены Австралии, наиболее древний народ на нашей планете, называют «сновидением». Эти люди, наша самая ранняя семья, говорят, что все события, наша геология и синхронности созданы «сновидениями» земли.[4]

Первобытная жизнь племен, скорее всего, постепенно уйдет в прошлое в новом тысячелетии. Но в каждом человеке спит бессмертное видение, которое не может исчезнуть. Можно уничтожить всех аборигенов, но никто не властен над временем сновидения. Шаманизм сам по себе бессмертен. Я слышал, как один абориген сказал: «Вы можете убить кенгуру, но это не имеет значения, потому что сновидение кенгуру убить невозможно».

С точки зрения аборигенов, современные психотерапевтические техники созданы и насновидены духом земли. Современные методы действенны, даже чудесны для некоторых из нас. Но сегодня они нуждаются в обновлении, магии и воссоединении с древними практиками. Они слишком внутренние, не занимаются трансформацией сообществ и не имеют дела с духом окружающего мира. Похоже, что развитие терапии зашло в тупик.

Нашим техникам часто не хватает чувства магии. Кроме того, они не борются с такими глобальными проблемами, как расизм, человеконенавистничество, бесправие женщин и нищета. Зигмунд Фрейд, Карл Густав Юнг, Альфред Адлер, Абрахам Маслоу, Карл Роджерс, Вирджиния Сатир, Фредерик Перлз и сотни других дали нам многое. Но терапии необходима свежая кровь, которая бы позволила ей работать с политическими проблемами, насилием, революцией и бедностью, вместо того чтобы концентрировать внимание в основном на представителях высших и средних классов, живущих в безопасности и имеющих достаточно времени и покоя для внутренней работы.

Давайте критически взглянем на текущую ситуацию в терапии и духовных традициях. Возьмем, например, развиваемую мной психологию, основанную на работах Юнга, которую я называю процессуально-ориентированной. Она предоставляет возможности для открытия тайн, заключенных в снах, телесных сигналах и состояниях транса. Эта психология оптимистична, а ее методы и концепции позволяют мне работать с людьми в коматозном состоянии тем же самым способом, каким я работал бы с большими организациями. Однако до настоящего момента я упускал из виду концепции развития и практические советы, касающиеся жизни в природном окружении и обыденной обстановке.

Даосизм и «И цзин» дают мне чувство следования за процессом через использование предсказаний. Но даосизм — таинственная школа, и она нуждается в обновлении, в практических методах изменения повседневной жизни. Сегодня многие говорят об этом, но не могут воплотить свои слова в действие. Сила буддизма — в его потенциальной открытости; он глубок и близок сердцу своим состраданием к любым проявлениям человеческой натуры. Но многие неверно трактуют это и смотрят с презрением на жадность и насилие, вместо того чтобы искать способы избавления от всего этого. Гештальтпсихология чрезвычайно важна для меня, так как принесла с собой динамический взгляд на бессознательное в «здесь и теперь». Но и она нуждается в обновлении, чтобы работать с взаимоотношениями, медитацией и группами людей. Юнг — мой духовный учитель, но и юнгианская психология могла бы больше использовать тело и учитывать жизнь группы. Более того, аналитические традиции не работают напрямую с личностью в измененном состоянии сознания — главной движущей силой шаманизма. Трансперсональная психология склонна к восточным ритуалам. Она дает нам надежду и путь к вечности как через западные, так и через восточные основания; однако эта психология нуждается в большей клинической практике. Наконец, я люблю гуманистическую психологию, но куда же делась вся ее страсть?

Мастера всех перечисленных школ и традиций вышли за пределы собственных методов и оказали влияние на мир. И все же многие из этих традиций оставляют вас бессильными что-либо сделать с межнациональными конфликтами, расизмом, человеконенавистничеством и многими другими сторонами этнической, религиозной и расовой разрозненности.

Может быть, в этом и заключается причина незначительности влияния, оказанного западной психотерапией на Африку, Индию и Японию. В век расцвета современной терапии там понимают, что азиатские, африканские и индийские традиции имеют свои духовные ценности, искусство, чувства и движения, которых недостает на Западе. Нам нужно больше, чем только Восток или только Запад, и больше, чем слепое следование прошлому.

Даже шаманизм коренных народов, направленный на целительство, может перестать вызывать интерес. Как правило, целитель выполняет всю работу и ничего или почти ничего не требует от пациента. Что касается меня, то я никогда не забуду об одном аспекте первобытной жизни — о твердых рамках, ограничивавших роль каждого. Мужчины могли делать одно, женщины — другое, и только представители отдельных семей могли стать шаманами. Современный человек хочет быть сам себе целителем. Лидерство и сознание, сконцентрированные в вожде и шамане, должны быть в будущем в большей степени разделены между всеми людьми. Демократия должна присутствовать на всех уровнях.

Чтобы двигаться вперед, нужно оглянуться назад. Терапия началась не с Фрейда.

Современным наукам, аллопатической медицине и психотерапии всего две сотни лет, хотя основаны они на алхимических и шаманских корнях, возраст которых равен возрасту человечества. Концепции наподобие «сновидящей земли» могут быть найдены среди австралийских и американских аборигенов, африканских шаманов и других первобытных культур, которым не менее пятидесяти тысяч лет.