История одного гоблина. Два в одном (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич

– Восстания не получится, – грустно заключил один из строителей, – Освободитель должен был знать про все… Вечно ты торопишься, Спартакиш! Зачем мы перебили надсмотрщиков? Ой, что будет…

– Пойдем на Ме’дин без них! – махнул рукой дьявол-крокодил. – Все равно казнят теперь, хоть умрем свободными. Лучше прожить день аршидуком, чем цикл шаятыном.

Толпа разочарованно вздохнула и разошлась вооружаться для похода. Валявшийся до этого на мостовой Муфад’ал зашевелился, заохал и обхватил когтистыми пальцами голову.

– Скажите, что все это страшный сон! – потребовал он.

Каввель молча указал рукой на останки стражников, которые кто-то под шумок успел обглодать до костей, даже не сняв с них доспехов, и удаляющихся строителей. Муфад’ал зажмурился и отвесил себе пощечину. Затем открыл глаза и увидел Гарба. От повторного обморока его услужливо спас Михель, наградив еще одной оплеухой. Жахани выглядел жалко и совсем не походил на того щеголя, каким казался еще с утра.

– Во что я ввязался! – горестно воскликнул незадачливый гид. – Я простой библиотекарь! За что мне все это? Сидел бы себе сейчас дома, потягивал ремму[1]… Вам хорошо, вас только испепелят, а меня для начала бросят в яму с лавой, чтобы я там пять тысяч циклов горе-е-ел!

Последние слова плавно перешли в нечленораздельное бульканье. Незадачливый гид сидел и тихо подвывал, друзья смущенно переминались с ноги на ногу, не зная, что предпринять дальше.

– Может, портал? – предложил Гарб, глядя на Бурбалку. Услышав про портал, Муфад’ал завыл чуть громче.

– Не могу, – глухо отозвался призрак. – Я уже пробовал. Сил хватает только на маленькое окошко, но даже оно не открывается. Вся Дэ ушла на прыжок сюда.

– И не откроется, – не прекращая истерики, выдавил из себя жахани.

– А можно в этом месте подробнее? – заинтересовался шаман.

Дьявол, однако, и не подумал отвечать. Десять минут уговоров и просьб ни к чему не привели.

– Ах, так? – разозлился гоблин. – Да я тебе сейчас!

Никто не успел остановить Гарба, когда посох Бирканитры взметнулся, чтобы обрушиться на голову Муфад’ала. Последовавшая вспышка ослепила всю компанию, кроме призрака, у которого глаз как таковых не было. От него друзья и услышали первые комментарии, в которых звучало удивление, сдобренное восторгом.

Первым проморгался Михель. Его глазам открылось потрясающее зрелище: вместо краснокожего дьявола с чрезмерным волосяным покровом на компаньонов, хлопая длинными густыми ресницами, взирала девица весьма смазливой наружности с кожей белее снега. Монах, за время странствий успевший отвыкнуть от женского общества, смог только разинуть рот от восхищения. Девушка прикрывала наготу длиннющими ярко рыжими волосами, хотя, судя по манере держаться, стыдливостью она не страдала. Присмотревшись, Михель увидел малюсенькие рожки, едва заметно выступающие над лбом незнакомки. Человек нахмурил брови.

– Тьфу ты, – сплюнул он на каменную мостовую. – Дщерь диавольская!

– Фи, грубиян! – сказала девица на чистейшем всеобщем, надула пухлые губки и томно вздохнула. – Мужчина, к тому же смертный, что с тебя взять.

– Не диавольская, а демонская, – поправил монаха Бурбалка. – Это суккуба.

– Я в курсе, – буркнул монах. – Довелось таких навидаться… э-э-э, в учебниках.

– А какая разница? – заинтересовался Каввель, но его вопрос остался без ответа.

К этому времени прозреть успели все, кроме Адинука, чувствительному зрению которого обычно мешал даже неяркий солнечный свет.

– Ты кто? – подозревая ловушку, спросил Гарб.

– Позвольте представиться, – сделала реверанс демонесса, вгоняя мужчин в краску, – Хиенна… кажется меня так зовут.

[1] Эльжахимский алкогольный напиток. Характеризуется запредельной крепостью и дьявольски приятным послевкусием. (прим.авт.)

Глава 2

Суккуба – демонесса, посещающая ночью молодых мужчин и вызывающая у них непристойные сны. Питается жизненными силами, сладострастна, похотлива и сластолюбива.

Пособие по демонологии

В очередной раз судьба преподнесла компаньонам сюрприз. Хороший или не очень, еще предстояло разобраться.

Девушка прекрасно владела языком, на котором общаются между собой расы на Лумее, но решительно не помнила почти ничего, кроме своего имени и некоторых мелких фактов, которые, с ее слов, сами «попадали на язык в нужный момент». На упоминание Муфад’ала она и вовсе обиделась.

– Это какой-то противный мар, да?

– Мар? – переспросил Гарб.

– Они так жахани называют, – пояснил Бурбалка. – Давайте побыстрее свалим отсюда, а то чует мое сердце – шухер где-то рядом.

– А как же я? Вы же не бросите меня беззащитную здесь? – шмыгнула курносым носиком суккуба.

– Почему нет? – спросил Каввель, прядя ухом.

– Я хорошая, – принялась загибать когтистые пальчики Хиенна, – красивая, приятная на ощупь…

– Достаточно, – поспешно перебил ее Михель. – Твое колдовство не властно над нами, бесовка!

– Говори за себя! – возразил Аггрх, пытаясь взглядом найти хоть какой-то изъян в фигуре суккубы. – И вообще, меня же взяли, троу вон даже взяли… Компания мужская. Из женского общества у нас только ручная паучиха Адинука, но она не в счет. Так что я за видовое и расовое разнообразие.

– Меня учили, что она опасна для всех мужчин, – тяжело вздохнул монах, стараясь не смотреть на демонессу. – Устав Ордена четко относит этот вид демонов к главным врагам всего рода людского.

Девушка старалась не подавать виду, но легкая дрожь выдавала, что перспектива остаться одной ее пугает.

Гарб с Каввелем переглянулись, но их возмущенные реплики опередил троу.

– Я плохо вижу, о ком идет речь, – сообщил он, отчаянно пытаясь нашарить предмет разговора руками, – но не чувствую в ней характерной для обитателей здешних мест злобы. Может, она нам еще пригодится?

Суккуба с готовностью закивала, от чего ее волосы заколыхались огненными волнами, слегка приоткрывая некоторые соблазнительные округлости. Аггрх и Адинук непроизвольно подались вперед.

– Если честно, я тоже не чувствую злобы, но я против! – заявил Михель. – Это может быть уловкой.

– Согласен с мичманом! – поддержал человека минотавр. – Баба на борту к беде!

– В силу некоторых ограничений, которые на меня накладывает профессия шамана, я не совсем компетентен в подобных вопросах и не буду даже пытаться высказывать свое мнение, поскольку оно будет основано на вероятно ложном логическом посыле, – после некоторого раздумья изрек гоблин. – Бурбалка, – обратился к призраку шаман, – твое слово будет решающим.

– Чертовски приятно, что мне доверили хоть какое-то решение. Раз уж так дело обстоит, то надо все обмозговать. С одной стороны, демон в команде нам не повредит. С другой стороны, как верно подметил наш святоша, суккубы питаются жизненными силами смертных. С третьей, злобы в ней никто не чувствует…

– Ты, конечно, авторитетный демонолог, – ухмыльнулся Михель, – но что-то мне подсказывает, что именно тебе доверять в таких делах нельзя. Или ты забыл, как сам стал призраком?

– Э, нет! – возразил Бурбалка. – Я тогда был неопытным, а теперь я тертый калач. Короче, надо сперва выяснить, не будет ли она нам обузой. Эй, Хиенна, ты с оружием в ладах?

– Ты про такие железные острые штуки? А надо? – с придыханием спросила демонесса. – Нет, ну я не знаю, если очень надо, то я могу, наверное, но, вообще-то, обычно мне не приходилось, хотя, конечно, чтобы вот так вот сразу…

– Все понятно, – засмеялся было Каввель и утих, когда Хиенна совершила молниеносный прыжок ему за спину и свернула своими нежными на вид пальчиками шею огромной клыкастой твари, которая как раз намеревалась позавтракать минотавром.

– Ненавижу маров! – пояснила суккуба, впиваясь зубами в обмякшее тело адской зверюги. – И собак их ненавижу!

Аггрх поменялся в лице, а Михель застыл, всеми силами стараясь не пялиться на голую спину девушки.