Любовь- это ты - yalloo

— Альбус, мы итак сегодня дали достаточно поводов для сплетен…

Дамблдор жестом остановил его речь.

— Северус, я не думаю, что тебя волнует это, не так ли? Да и мисс Грейнджер это не тревожит, я уверен!

Это была правда. Возможно, только их двоих во всем этом зале не волновало чье-то мнение. (Два эгоиста. Или наоборот?)

Директор словно выпихнул эту пару танцевать. Тут же вальс сменился медленным танцем. «Всегда считала, что такие танцы — одно из самых интимных сторон любых отношений между мужчиной и женщиной» — мысль пронеслась вихрем в голове Гермионы и заставила чуть смутиться. «Слишком много вина» (как удобно иногда списывать мысли и поступки на «передозировку алкоголем»!).

Расстояние между ними сокращалось, и Снейп вдруг почувствовал, как его губы касаются ее волос. Смешение запахов клубники и корицы. Запахи. И снова этот терпкий запах трав. Ей вдруг захотелось уткнуться в эту мантию, ощутить тепло, и чтобы в мире остался только этот запах трав и кофе, и музыка. Гермиона словно куда-то улетала. И это чувство одновременно пугало ее, все это было так непохоже на нее, и радовало, будто это единственное, чего ей не хватало в эту секунду, сегодня, всю ее жизнь.

— Вы меня так скоро задушите, — язвительно прошептал Снейп.

Слова вновь жестоко опустили ее на землю.

«Зачем я это сказал???? Полный кретин!»

— Извините, у меня закружилась голова, — Гермиона подняла голову и встретилась с Ним глазами.

Вдруг, она испугалась этого взгляда. В противоположность его слов глаза говорили о другом. Взгляд был полон обожания, восхищения, теплоты, нежности… Откуда все это могло появится? «Нет, я ошибаюсь, как я могла придумать все это себе. После сегодняшнего разговора с Виктором я, вероятно, слишком устала, чтобы адекватно оценивать ситуацию. Я почти не ела, да и к тому же слишком много выпила».

Он еще крепче обнял ее за талию, больше притягивая ее к себе. Рука Гермионы почти коснулась его шеи, и она непроизвольно погладила его волосы. Северус вздрогнул от ее прикосновения и закрыл глаза, наслаждаясь такой необъяснимой близостью. Ему почти хватило сил заставить себя сохранить невозмутимое выражение лица, но заставить себя не думать о ней — это было почти невозможно.

«Я танцую с самой красивой женщиной в этом зале. И абсолютно не хочу ее отпускать, но я не могу испытывать что-то подобное. Я не могу».

— Мисс Грейнджер, на меня сильно подействовало вино, как вижу и на вас. Я думаю, что нам нужно вернуться к столу. К тому же я должен дать шанс молодым людям, которые явно безумно хотят отнять вас у меня для танцев, — с этими словами он разомкнул объятия и выпустил ее.

«Ложь. Мне этого хочется меньше всего в жизни!»

— Вы знаете, Северус, у вас удивительная способность сочетать несочетаемое! Сначала вы мне говорите, что я слишком неповоротлива и чуть было, не задушила вас, а теперь Вы говорите, что танец со мной будет подарком для любого кроме вас! — Гермиона уперлась ему рукой в грудь, пытаясь привлечь его взгляд.

— Поверьте мне, Гермиона, только взгляды нашего префекта Алекса Стюарта на Вас многого стоят, — слегка поморщившись, ответил Снейп.

Северус предложил руку, но она продолжала стоять на месте.

— Мне приятно, что мы вдруг перешли с вами на менее официальное обращение! И вы правы, мы явно слишком много выпили, так что если вы не против, я не дам шанса ни одному из молодых людей, которые, по вашему мнению, мечтают со мной потанцевать. Я просто попрошу профессора Снейпа проводить меня до гриффиндорской башни, — злясь на себя, а еще больше на самодовольную усмешку Снейпа, прошипела Гермиона.

Северус решил молча повиноваться ее просьбе.

Как только захлопнулась дверь Большого Зала, Гермиона высвободила руку и повернулась к профессору.

Глава 4. Время тяжелых вопросов

— Спасибо, дальше я дойду сама, — она повернулась к лестнице и начала медленно подниматься вверх.

— Нет, я вижу, что вам не очень хорошо, будет все же лучше, если я провожу вас, — запротестовал Снейп.

Он молча шел за Гермионой по галерее. Теперь, казалось, это он не успевал за ее быстрыми шагами. И вдруг, неожиданно для самого себя:

— Гермиона, так что же все-таки случилось с вами в моей классной комнате?

Девушка резко остановилась, но не обернулась.

— Все слишком сложно и долго. И я совсем не уверена, что могу и хочу рассказать это вам.

— Вы меня принимаете за бесчувственный камень? Конечно же, я догадываюсь, что причины этих слез были не в вашей работе или в чем-то подобном, — Северус почти удивлялся своим словам, а еще больше тому, что он смог спросить ее об этом.

— Профессор Снейп…

— Мне казалось, что мы перешли на менее официальное обращение, называйте меня Северус, если вам это удобно.

— Хорошо, Северус, — Гермиона развернулась и встретилась с ним взглядом.

Она опять увидела в его глазах то, что не смогла бы представить, даже если бы очень захотела. Образ мрачного профессора исчезал, как сквозь пальцы песок. Участие. Ему было действительно небезразлично, что происходит с ней. Обычной жалости в его глазах она не видела, а к ней так привыкла за эти шесть лет. Даже в глазах Дамблдора была жалость, как же ее это злило.

— Хотите выпить еще вина? Мои комнаты в двух лестничных пролетах отсюда. Я бы не хотела, чтобы стены Хогвартса обсуждали наш разговор завтра, — она жестом поторопила его.

Он чуть незаметно улыбнулся и пошел за ней к лестнице. Гермиона открыла дверь обычным простым заклинанием.

— Почему вы не блокируете свои комнаты? А камин? Он что тоже открыт? — удивился Снейп, — это как минимум глупо, Гермиона.

Она удивленно посмотрела на Северуса:

— Северус, вам не кажется, что я уже большая девочка, и я могу сама принимать решения о своей безопасности? К тому же я столько знаю об этом. Никакое заклинание не сможет уберечь вас оттого, что неминуемо.

— Я так не думаю, — он моментально, одним взмахом палочки заблокировал камин и входную дверь.

Гермиона решила не втягивать себя в бесполезный спор- все равно знала, кто в нем выиграет.

— Садитесь, Северус, — она указала на большое глубокое кресло около камина, — я надеюсь, что красное болгарское вино вам нравится?

— Нет, я предпочитаю французское, оно гораздо изысканнее, — он утонул в мягком кресле и только сейчас почувствовал, как же устал за день.

— Вы избирательны, Северус Снейп, — сказала Гермиона, открывая старое французское бордо.

Она наполнила бокалы и поставила их на поднос, с легкостью сбросила туфли с ног и босиком по холодному полу подошла к столику между креслами. Снейп внимательно наблюдал за ней. Она откинула волосы, мешавшие ей, и усмехнулась ему.