Внучка Черной ведьмы (СИ) - Андер Вирт

Но Голод не утих сам по себе и вскоре, покрытая ранее густым лесом и кустарником, населенная разнообразным зверьем небольшая долина, расположенная на каменной террасе почти у самого подножия гор, превратилась в безжизненное плато, окутанное высохшими останками ранее растущих здесь растений. Такое же, как то, что располагалось ниже по течению реки за последним самым большим каскадом водопада, уже вне горной гряды. Место, где когда-то и проходила граница Великого Леса.

…

Удивительно, но Дианэль оказалась той, чье присутствие «Оно» было способно терпеть, не набрасываясь, и пропускало к себе, что также послужило дополнительной причиной уже искренней ненависти и злобы, исходящих от «сестер». Почему? Ответ на этот вопрос стал понятен почти сразу вместе с осознанием «мысле-образа», пришедшего от Древа во время того, самого первого общения. Все оказалось довольно просто. «Оно» ощутило, что юная дриада не соприкасалась с «заразой» а значит, способна к рождению новой Жизни. И причинить ей вред, приняв в качестве Невесты Леса, Древо, даже испытывая Голод, уже не могло.

Но к сожалению, несмотря на Имя, слишком молодой оказалась Дианэль и неспособна была пока выносить Семя. Так-то не сильно страшно, достаточно подождать, когда она подрастет и все бы получилось, однако как раз время у Древа уже отсутствовало. В текущем состоянии жить ему оставалось всего несколько лет, за которые у Дианэль вырасти бы, никак не получилось.

Существовала еще одна возможность. Другие дриады, объединившись, могли подарить ей Силу Сердец и, подпитывая своей «сутью», резко ускорить взросление. Всего лишь два-три месяца и… но, увы, несмотря на так декларируемое Служение, они оказались не способны переступить через свое отношение к «пришлой». И даже Древо, напрямую приказав, не получило бы сейчас нужный результат, ведь созданный для этого ритуал предусматривал искреннюю готовность к самопожертвованию по отношению к тому, кому передаешь частичку своей души. Возникшие же изначально в «сестрах» зависть, ненависть и злоба стали непреодолимым препятствием на этом пути.

Но Дианэль, не видя другого выхода, решила, что будет стараться стать своей, и начала безропотно выполнять все, даже самые нелепые требования. Правда, при этом столкнувшись с еще одной проблемой. Увы, «сестры» не могли общаться как Хозяева и другие разумные, используя звуковые волны. Послужила ли причиной все та же «зараза» или для этого требовалось перейти на другой уровень восприятия, получив Имя, юная дриада так и не поняла, и в Знании подобных сведений тоже не было. А Слияние не давало возможности, общаясь с каждой из «сестер» по отдельности, последовательно завоевать столь нужное доверие.

Тем не менее, Дианэль пыталась. Несмотря на демонстрируемое к ней общее отвращение и потихоньку зарождающееся в душе отчаяние. И только в редкие моменты отдыха, позволяла себе, спустившись в нижние пещеры поближе к Сосредоточию, поплакать от бессилия. Пыталась разговаривать с Древом, но исходивший от него вал беспорядочных образов, с лишь изредка появляющейся четкой смысловой конструкцией, успокоения тоже не давал. Но все же иногда возникающее понимание приносило волну утешающих эмоций, под которые она, расслабляясь, забывалась в коротких снах.

В них она вспоминала свой не самый длинный жизненный путь. Место, где появилась на свет и «того», кто отправил ее в Поиск. Людей, которым дриада доверилась и была предана. Но чаще всего, неся успокоение и силы продолжать, являлся сон про «нее». Дочь Хозяина-отступника (хотя полной уверенности не было), что предпочел, изменившись, существование среди людей и поэтому смог выжить в Катастрофе. Кто он и почему так поступил, Дианэль, честно говоря, не интересовало, но вот Старшая… существо, со странной двойной душой, несущая Свет и Тьму одновременно. Та, что в ответ на попытку убить, сначала жестоко наказала, а потом вернула Жизнь и, главное, дала Имя, не потребовав ничего взамен. Сестра, согревшая огнем своей Души и подарившая самую счастливую из всех ночей. Настоящая Старшая, а не те убогие подобия, кичившиеся своим возрастом, но неспособные сказать, как их зовут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

…

Может, со временем у Дианэль что-то и получилось, но через несколько недель после ее появления возле Древа произошли события, перевернувшее все происходящее вокруг. В тот день неожиданно со стороны горной гряды пришла волна противоестественной Силы, заставившей всех дриад оцепенеть от невыразимого ужаса. Характерная структура, запомненная и сохранившееся в общем Знании, не оставляла сомнений — это то, что в свое время и уничтожило Великий Лес, а потом принесло гибель Хозяевам. Возникло ощущение, что сейчас все повторится вновь, но затем окружающее содрогнулось от выплеснувшейся за горами Мощи и над ними встало ослепительное зарево. После чего ощущение страшной и чуждой Сущности полностью исчезло. Что именно произошло, юная дриада понять так и не смогла, единственное, осознав, что Мир опять стоял на грани Катастрофы, но его кто-то спас.

А спустя еще несколько дней Дианэль пережила уже личную трагедию, обнаружив на берегу реки, где она собирала пищу для Древа, труп той о которой она так часто вспоминала. Изменившийся, странно повзрослевший и несущий на себе отпечаток чужеродной Силы, что явно указывало на причастность Старшей к произошедшему ранее. От испытываемой тогда боли осознания случившегося дриада сама чуть не умерла. И слишком горька была гордость, что оказалась лично знакома с одной из тех, кто, несомненно, участвовал в новом спасении Мира.

Как ей хватило сил принять решение и отнести тело Старшей к Сосредоточию, Дианэль даже не помнит. Зато в сознании навсегда остался момент, когда с охапкой цветов, специально найденных на верхних каскадах водопада, она спустилась, разыскивая место, где должны были остаться кости, но вместо них обнаружила кокон из корней и нетронутое тело. А затем с невероятным удивлением ощутила вновь возникшее биение Жизни.

Тогда Дианэль едва смогла сдержаться и не выпустить в Слияние появившуюся эмоцию невыносимого счастья. Даже то, что Древо не дало пройти к Старшей, преградив путь корнями, значения не имело. Жива и это главное! Каждый последующий день Дианэль находила хоть немного времени, чтобы появиться возле той пещеры и пусть издали, но увидеть и почувствовать чудо Возрождения. И уже предвкушала момент, когда снова сможет посмотреть в глаза Сестры и окунуться в ее Тепло. Но день сменяла ночь, ночь — день, прошла неделя, другая, однако ничего не происходило. Все тот же кокон, свесившаяся наружу и издали видная тонкая кисть руки, ощущаемая жизнь и предупреждающе вздымающиеся корни, не дающие пройти дальше.

Дриада пыталась поговорить с Древом, но оно, уже давно отказывая в полноценном общении, просто проигнорировало все вопросы, лишь вытолкнув из себя странный и сухой «мысле-образ»:

— «Так надо!»

А потом, однажды выйдя наружу, Дианэль увидела падающую сверху пожелтевшую листву и черные пятна на коре основного ствола…

Дриада и Великое Древо (2)

Погрузившись в свои воспоминания, Дианэль даже не заметила, как добралась до прохода под Древо. Вернее, дыры в каменном основании плато, из которой в свое время выходил могучий корень толщиной в несколько ее коконов. Увы, теперь там царила лишь пустота. Пытаясь сэкономить жизненную Силу, «Оно» уже давно отказалось от общей корневой системы, ранее изрывшей окружающие скалы. Так же как и от всех вторичных стволов. Их высохшие останки и сейчас служили мрачным украшением для этой ставшей мертвой долины. Обычные растения, так же как и животные, здесь тоже отсутствовали, будучи давно съеденными.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С уже привычной тревогой дриада осмотрела находящуюся совсем рядом, вздымающуюся ввысь громаду центрального ствола и расходящиеся в разные стороны могучие ветви. Еще совсем недавно они были окутаны зеленой листвой, ныне мертвым темно-оранжевым слоем лежащей на земле. Взгляд зацепился за увеличившуюся и заметно расползшуюся по сравнению со вчерашним днем черноту. В воздухе висел тяжелый и неприятный запах гнили.