Последний свидетель - Сергей Гайдуков

— Стой, — сказал вдруг турок. — Хочу спросить.

— Ну, — сказал Бондарев, потирая указательным пальцем спусковой крючок.

— Тебе работа нужна?

— Работа?

— Я видел, как ты сделал этих ребят. У тебя есть квалификация. Я знаю людей, которым нужны такие, как ты. Парни с квалификацией.

Это уже становилось интересным.

— Что за люди? — поинтересовался Бондарев.

— Хорошие люди. Богатые люди. Тебе понравится.

— Хм, — сказал Бондарев.

Неделю спустя Бондарев оказался заместителем начальника службы безопасности крупного среднеазиатского политика. Два месяца спустя этот политик стал президентом своей страны, а Бондарев сохранил свой пост. Это был самый стремительный карьерный рост за всю жизнь Бондарева.

А потом ему позвонил Директор.

Стадия вторая:

Операция

1

Окна кабинета Директора выходили во внутренний двор. На часах было начало двенадцатого вечера, и потому двор был пуст и освещен лишь одиноким фонарем. Но Директор, допоздна засидевшийся в кабинете, не смотрел в окно — оно было завешено портьерой из плотной ткани, не пропускавшей свет. К тому же Директор сидел к окну спиной, а лицом к двери — в соответствии с выработавшейся за многие годы привычкой.

Директор читал разложенные на столе бумаги — бумаги из той папки, которую ему дал министр. На первой странице вверху мелким шрифтом значилось кодовое название операции — «Красное солнце».

Директор перебирал белые листы с черными строчками хорошо пропечатанных букв. Некоторые из этих документов он видел уже не в первый раз. Новые, только что положенные на стол документы он читал медленно, с карандашом в руке, помечая едва заметной галочкой на полях особо значимые, как ему казалось, моменты. Язык документов был сухим и лаконичным, но за короткими предложениями, цифрами и инициалами людей Директор видел нечто такое...

Документы:

"...следует бесспорный вывод, что за последние годы Казахстан стал регионом, через который проходит основной товаропоток наркотических веществ на территорию России, причем оттуда поступают как произведенные в Казахстане вещества, так и транзитные грузы из Турции, Таджикистана, Афганистана и других южных и юго-восточных государств. Протяженность российско-казахской границы облегчает доступ курьерам наркомафии на российскую территорию. Этому способствует также широкая вовлеченность населения сельских районов Казахстана, где большинство людей находится за чертой бедности, в операции торговцев наркотиками, так как других источников заработка в тех районах практически не существует. Казахские правоохранительные органы в данный момент не способны самостоятельно решить эту проблему, так же как и российские пограничные войска не способны на сто процентов закрыть границу. Между тем объемы транспортируемых наркотиков постоянно растут. Только Чуйская долина в Казахстане ежегодно дает в общий оборот 8 — 10 тонн марихуаны. Таким образом, проблема борьбы с преступными группировками, занимающимися переправкой наркотиков на территорию России, переходит в категорию вопросов национальной безопасности.

Эксперты правомерно проводят сравнение российско-казахской границы с границей США и Мексики. Через мексиканскую границу, как известно, перетекает львиная доля наркотиков и контрабанды вообще. Дабы изменить положение вещей, специальные службы США в течение ряда лет проводят секретные операции по уничтожению основных фигур латиноамериканского наркомафиозного синдиката. Они отправляют с этой целью в Мексику, Колумбию и другие страны мобильные, хорошо подготовленные группы, которые способны ликвидировать как отдельных важных лиц, так и уничтожать склады наркотиков, срывать транспортные операции и т.д.

Представляется возможным использование аналогичных методов и в нашей ситуации. Правительство Казахстана может быть поставлено в курс дела, если понадобится.

Перечень возможных операций прилагается..." И еще несколько страниц с грифом секретности: «...полученные оперативные данные позволяют сделать вывод, что в конце июня в степных районах Казахстана состоится встреча представителей преступной группировки Сарыбая, которая занимается транспортировкой наркотиков через границу и продажей груза в России, и представителей группировки братьев Джанабаевых, которая осуществляет контроль над сбором и переработкой конопли в сельских районах страны. Предполагается, что будут обсуждаться цены и объемы поставок на период до конца года. Поскольку представлять обе стороны будут не главари, то охрана будет минимальной. Основная трудность состоит в выяснении места встречи, поскольку, по имеющимся сведениям, Сарыбай и братья Джанабаевы поочередно используют три точки для проведения своих встреч. Какая именно из трех будет использована на этот раз, неясно, поскольку источник информации был нейтрализован вскоре после передачи последней группы сведений...»

Нейтрализован — значит, человек, отправлявший из банды сведения в Москву, был разоблачен. Вероятно, его били несколько дней кряду. Мочились на него. Привязав один конец веревки к ноге, а другой — к луке седла, волоком таскали по степи. А потом отрезали уши и нос, пальцы на ногах и бросили посреди желтой равнины. Пока волки не почуют запах крови и не явятся довершать начатое людьми. Возможны, впрочем, и другие варианты...

И еще страница.

«...на основании вышеизложенного приказываю создать три группы особого назначения и высадить в указанных точках не позднее... Операцию проводить в контакте с соответствующими службами Казахстана. При этом соблюдать строгую секретность...»

Из этой докладной записки, рожденной в недрах МВД, не вытекало какого-то однозначного вывода. Или ставить в известность казахов, или соблюдать секретность. Обе эти вещи могли ужиться друг с другом лишь на бумаге. Когда же план становился реальным делом, то надо делать выбор — или одно, или другое. Или международное сотрудничество, или секретность.

Из того, что Директору было известно о воплощении этого плана в жизнь, следовал вывод — была выбрана секретность.

Директор взял прочитанные документы и отправил их в черную машинку, стоявшую на столе. Аппарат загудел, и из него полезли тонкие полоски изрезанной бумаги. Они укладывались в стальной контейнер. Потом и эти обрезки будут сожжены. Секретность.

В кабинете работал кондиционер, и здесь было гораздо прохладнее, чем в Казахстане неделю назад. Когда заканчивался июнь.

2

Первые слова, что произнес Михаил на казахской земле, были не совсем корректными по отношению к хозяевам:

— Вот это я ненавижу...

Хозяева — два офицера из Министерства внутренних дел, встречавшие московских гостей в аэропорту Караганды, — все поняли и не обиделись. Реплика Михаила относилась к погоде — жара будто навалилась на плечи, как только они вышли из самолета. В Москве традиционно — будь то политика или погода — сохранялась некоторая неясность, и на протяжении одной недели ртутный столбик то подпрыгивал за двадцать градусов, то съезжал вниз, к десяти, напоминая о холодном марте. Здесь же южное солнце старалось вовсю, чтобы оправдать разницу географического положения Москвы и Караганды. И разница ощущалась.

Пятеро мужчин, прилетевших из Москвы специальным рейсом, погрузили свой багаж — не очень объемный, но тяжелый — в маленький грузовичок, сами сели вместе со встречающими в два джипа. Их путь лежал на военную базу в окрестностях города, откуда вертолет должен был перебросить их южнее, хотя и не к конечному пункту их путешествия. Последние полтораста километров они должны были проделать самостоятельно. И по возможности не привлекая к себе внимания.

Пока джипы неслись по пустынной дороге, казах в рубашке защитного цвета без погон развлекал гостей скороговоркой на нейтральные темы.

— Погода в этом году — это что-то, — тараторил он, не отрывая глаз от дороги. — И так обычно в июне жара приличная, а уж в этом году... Наверное, озоновый слой, да? Скоро все будем черные, как негры, ходить...

Михаил подумал, что водителю осталось совсем немного до приобретения негритянского цвета кожи: шея казаха, на которую смотрел Михаил, была темной от солнца. Сам же Михаил, как и все четверо его спутников, имел весьма специфический городской вариант загара: лицо, шея и руки ниже локтей. В последнее время у них не было возможности полежать на пляже, чтобы получить более равномерное распределение ультрафиолета по телу. Не случайно перед вылетом командир, которого за глаза все четверо звали Гвоздь, строго наказал им захватить не меньше трех тюбиков крема для кожи.

— Черт знает, сколько мы там просидим, — сказал Гвоздь. — Открытая степь, солнце — с ума сойдешь. Нет ничего хуже, чем обгореть в такой ситуации. Будете мазаться, как дачники.

— Если бы там еще арбузы росли, как дыни, — вздохнул тогда Михаил. — Это была бы дача...