Юрий Дружников и его критики - Алиция Володзько

И наконец, еще одна область, в которой Юрий Дружников показал себя мастером -- это публицистика. Он часто и охотно пишет статьи, очерки, фельетоны,посвященные текущим событиям. Зорко присматривается к современности. Эссе "Я родился в очереди", опубликованное в 1979 году тогда еще московским писателем, перепечатало двести газет мира. Именно потому, что обыденную житейскую ситуацию -- необходимость стоять в очереди, прекрасно известную любому жителю соцстран, автор с мрачным юмором объявил метафорой советского бытия.

Остроумие и парадоксальность свойственны очеркам этого цикла, полным юмора, доброжелательности к людям. В некоторых фельетонах, появившихся в последние годы во многих газетах и журналах -- от нью-йоркского "Нового русского слова" до московской "Литературной газеты" -- усиливаются пародийные ноты. Цикл очерков "Я родился в очереди" был предварен ироническим подзаголовком "Время без места", заставляющим вспомнить трифоновский роман "Время и место". Стилистически близкий традиционной, реалистической манере письма, Дружников не прочь посмеяться над постмодернистскими экспериментами ("Совиньон", пародия на авангардную прозу). В публицистике он не только рассчитывается с советским прошлым, но все внимательнее смотрит на то, что происходит в его новом мире, гражданином которого он стал, то есть в США, стране с давними демократическими традициями, но отнюдь не рае, как себе ее обычно представляют жители Восточной Европы. Пишет он также охотно о постсоветской России.

Хорошо знакома и близка Дружникову сфера университетской американской жизни: кампусы, молодежь, ее обычаи, мода, система преподавания и т.д. Оказывается, что и в Америке можно встретить неприемлемые для трезво мыслящих людей абсурдные установки, как хотя бы правило "позитивного действия", до недавнего времени обязывавшее университеты брать на работу бездарных людей и тормозившее развитие науки.

Дружников -- наблюдатель современности и исторического культурного (и в такой же мере бескультурного) прошлого, упорно ищет потерянную правду. Его работы о Пушкине, Гоголе, Куприне, Трифонове, открывают перед нами страницы еще недавно запретного литературоведения.

Русские критики писателя, независимо от того, с каким политическим направлением они связаны, видят в Дружникове прежде всего американца. Павел Басинский прокурорским тоном допрашивал его в прозападной "Литературной газете": "Вы писали это для России или для Америки?.. Спрашиваю это оттого, что в процессе чтения не раз ловил себя на ощущении, что книга писана как бы не для меня, сейчас живущего в России, а... Для кого?" (22). У рецензента журнала "Москва" определение "американский профессор" звучит как ругательство (23).

Никто не сомневается: Дружников явление не рядовое. "Очень много информации, уникальных фактов, умных загадок, рассуждений" -- "В высшей степени умно и интересно", --пишет о нем Татьяна Блажнова (24). Лев Аннинский говорит о "блестящих пассажах" автора "Техасских заскоков", о "виртуозности"егокниги о Павлике. Однако не отрицая достоинств книг Дружникова, российские критики воспринимают их глубоко эмоционально, в основном как атаку на родные святыни. Не верят словам писателя, что Россию лучше видно издалека и что он ищет правду, -- от этих слов им больно. Якобы нейтральный Павел Басинский вменяет Дружникову "болезнь разоблачения", а тех, о которых писал автор "Русских мифов", называет "жертвами его мифотворчества". Оценки эти идеологизированы, лишеныконкретных аргументов.

Совсем иначе воспринимают Дружникова читатели Запада, начиная с Польши. Разоблачительный тон здесь никого не ранит, наоборот, привлекает внимание. В Польше еще в 20-е известный писатель Тадеуш Бой-Желенски занимался разоблачением мифов, наросших вокруг Адама Мицкевича, а сегодня, в эпоху системно-идеологических преобразований, ко всем мастерам польской литературы критика присматривается подозрительно.Дружниковская отрицательная оценка стихов Пушкина "Клеветникам России" и "Бородинская годовщина", восхваляющих разгром польского восстания 1830 года, может быть принята поляками только с благодарностью, тем более, что даже теперь появляются работы русских авторов, оправдывающие за это Пушкина (25).

Думается, дистанция времени и пространства способствует мышлению неэмоциональному, по принципу sine ira et studio. Несомненно, творческие поиски Дружникова созвучны с главной тенденцией постсоветской эпохи -компрометированию идеологических мифов, созданных при тоталитаризме. Борьбе с этими мифами сопутствует обратное явление: на месте старых, выкорчеванных неправд, прорастают новые. Стало быть, писателю хватит надолго тем и сюжетов.

Примечания:

1. Россия лучше видна издалека. Юрий Дружников, живущий в Калифорнии русский писатель, отвечает на вопросы профессора-слависта Ирены Лукшич из Загреба. "Vijenac", 19 января 1998.

2. Л.Аннинский. Процесс перемещения из одной реальности в другую. "Дружба народов", 1997, No 1, с. 219.

3. Л.Звонарева. Зигзаги писательской судьбы. "Детская литература", 1999, No 1, с. 92.

4. В.Свирский. Проза Юрия Дружникова. Вашингтон, 1994.

5. Там же, с. 15.

6. Там же, с. 6-7.

7. Ю.Дружников. Русские мифы, Нью-Йорк, 1995, с. 8.

8. Там же, с. 9.

9. Ю.Дружников. Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова.

10. Там же, с. 146.

11. В.Свирский. Возвращение "ангелов". Диалог критика с писателем. "Новое русское слово", 2 октября 1992.

12. О.Максимова. Будем надеяться. "Панорама", 29 июня -- 6 июля 1990, с. 15.

13. Л.Аннинский. Процесс перемещения из одной реальности в другую. "Дружба народов", 1997, No 1.

14. Юрий Дружников. Узник России. Москва, 1997, с. 8.

15. Там же, с. 312.

16. Там же, с. 317.

17. Там же, с. 391.

18. Там же, с. 318.

19. Там же, с. 336.

20. Ю.Дружников, "Покамест я еще не женат...". Литературный витраж. Нью-Йорк, 1996, с.103-114.

21. М.Искрин, Откровения "пушкиноеда". "Патриот", 1995, No 24; В.Рудинский. Ненавистник России. "Наша страна", 1994, No 2265, Буэнос-Айрес.

22. П.Басинский. Жертвы мифотворчества Юрия Дружникова. "Литературная газета",1997, No36.

23. Ю.Нечипоренко. Писаная пошлость. "Москва", 1999, No 7.

24. Т.Блажнова. Без стука в историю не войти? "Книжное обозрение", 1996, No 3, с. 12.

25. Например, статья В.Листова "Пушкин и польское восстание 1830-1831 годов" в сборнике: Acta Polono-Ruthenica, III, Olsztyn, 1998.