Бог и человек - путь навстречу - Ирина Монахова

Можно только или верить, постигая это каким-то необъяснимым образом, или непосредственно видеть, о чем вполне можно рассказывать и пытаться объяснить, но тоже невозможно передать все вполне - адекватно увиденному. И в связи с этим становится совершенно ясно, что никакой рисунок, картина или икона не могут изобразить Христа так же просто и точно, как могут изобразить человека. Невозможно более или менее точно передать даже только внешний вид Его, потому что в нем отражены (или выражены) Его внутренние качества, Его нечеловеческие свойства - а это не поддается изображению.

Многочисленные, вызванные, наверное, верой и познаниями, изображения (или попытки изображений) Христа на рисунках, картинах и иконах подтверждают эту невозможность. Их изобразительные возможности заканчиваются там, где заканчивается земная реальность с ее земными подробностями. То, что не от мира сего, не может быть "вытащено", так сказать, на поверхность таких земных предметов, как картина или икона.

А лицо Христа (якобы лицо Христа) со взглядом человека, а не Богочеловека - это уже не лицо Христа. Во всем земном мире нет ничего похожего на взгляд Христа, отражающий Его нечеловеческие, неземные свойства, не с чем сравнить, не с чего списать (нет такой натуры) - земное искусство тут бессильно. И словом (словами) тоже, конечно, невозможно это вполне передать - если только намекнуть, приблизительно обозначить.

* * *

Внешний и самый поверхностный сюжет этого сна (или видения) очень краток и прост. Он спросил двух людей о том, как они живут (или что делают, чем занимаются). Они вкратце рассказали Ему то ли о своей жизни, то ли о своей работе. Он им ответил очень доброжелательно, одобрительно и в то же время безучастно к подробностям их рассказа - буквально одно-два слова. И на этом сон закончился.

Вообще своей предельной краткостью и лаконичностью этот сон похож на аудиенцию большого начальства: ни одного лишнего слова и движения, ни одной лишней секунды сверх необходимого. Но в эти несколько секунд умещается все, вся информация, больше которой уже нечего желать узнать, находясь здесь, в пределах земной жизни. Единственное исключение - лицо Бога, которое осталось неувиденным, неизвестным. Но это как раз в порядке вещей - странно, если бы было наоборот.

И, конечно, эта информация заключается вовсе не в том кратком, в двух словах, разговоре, содержание которого само по себе еще ничего не значит. Не случайно, наверное, как бы он ни был краток, ни одного слова из него точно не запомнилось. Хотя в то время, в те секунды, когда этот разговор происходил, все слышалось дословно, каждое слово. Но когда закончился разговор и одновременно и весь сон, тут же забылись все сказанные слова и помнился только смысл сказанного.

Вряд ли вообще эти слова произносились, как в обычном разговоре иначе, наверное, запомнились бы. Скорее всего, передавались как бы мысли на расстоянии, которые уже в моем восприятии превращались в слова, но лишь на короткое мгновенье - только чтобы быть воспринятыми и понятыми, а потом сразу исчезали.

Не в нем, конечно, не в этом разговоре и не в этом поверхностном слое смысл и содержание этого сна. Хотя даже и на этом поверхностном уровне, при самом первом впечатлении удивляет то весьма равнодушное, безучастное отношение Его к подробностям земной жизни людей, о которой Он сам же их и спрашивал.

На первый взгляд, возникает вопрос: зачем Он этим интересовался, если Ему безразличен их ответ, да и вообще все подробности их земного существования? Так велика степень этого безразличия, что, на первый опять же взгляд, просто наглядно создается такое впечатление, что эти люди, находящиеся перед Ним, что бы они тут ни делали: мирно листали свои бумаги или делали бы что-нибудь ужасное, убивали кого-нибудь - Он так же невозмутимо и безучастно отнесся бы и к этим "подробностям".

Это самый непонятный, удивительный, поразительный момент из всего сна. Это очень хорошо видимое, явное, бросающееся в глаза с первого взгляда безразличие как бы не вмещается в восприятии - это невозможно до конца понять и смириться с этим.

Правда, смягчается этот удивительный момент тем, что Его безразличие к подробностям их земной жизни имеет в то же время очень доброжелательный, да и просто добрый характер (или оттенок) по отношению к ним самим, к этим людям - кто бы и какие бы они ни были и чем бы они ни занимались. Как будто независимо от "качества", так сказать, любого человека Он все равно заведомо добр к нему, заведомо любит его (хотя самому человеку такая заведомая и, казалось бы, беспричинная любовь, может быть, и непонятна) и в каждой без исключения душе пытается найти что-то родственное Себе и одновременно всему другому миру, нечто общее, общую как бы точку соприкосновения.

Что это общее, как не способность любить ("ближнего, как себя"), которая присуща Самому Христу настолько же явно, зримо, как и Его божественные свойства?

* * *

В связи с таким всеобщим подходом к человеку, то есть заинтересованностью в каждом, а не только в некоторых избранных, и люди в этом сне тоже явлены как бы вообще - не какие-то особенные, избранные, а "вообще люди". Такое впечатление о "вообще людях" возникает оттого, что они, хотя и имеют вполне конкретную внешность, но проявляют себя так неопределенно и непонятно по отношению к Христу, который, ни много ни мало, стоит перед ними на расстоянии вытянутой руки. И вот именно в отношении этой ситуации, в отношении Его они ведут себя совершенно неопределенно, как будто они сонные или замороженные, как будто они помещены в эту ситуацию не в роли конкретных людей, а в роли "людей вообще", и даже, может быть, совсем не в роли, хотя и второстепенной, а просто в качестве статистов, изображающих "людей вообще". Такой полуживой, полуодушевленный объект, обозначающий собой: "вот это - люди".

Они как бы не заслоняли своей индивидуальностью (вернее, своими двумя индивидуальностями) всю ситуацию в целом и ту информацию, которую эта ситуация содержит и которая важней, чем их индивидуальное восприятие Христа, их реакция на Его появление, их эмоции и т.д. Впрочем, как-то значительно заслонить Его явление они не могли бы, если только в какой-то степени помешать, отвлечь внимание, хоть на секунду - одну из тех немногочисленных секунд, отведенных для Его аудиенции.

И вся ситуация в таком случае выглядит не как Его явление двум конкретным людям, а как Его явление людям вообще. Каждый, кто видел бы эту ситуацию со стороны, легко мог бы представить на месте этих двух людей (и одновременно - на свободном как бы месте) себя, свое восприятие явления Христа, свою реакцию, эмоции, мысли, слова и т.д. Потому что они вместо всего этого оставили пробел, пустоту - они никак не реагировали на Его явление, не удивились, даже не встали со своих мест, никаких эмоций, жестов, слов и даже ответ на Его вопрос был какой-то машинальный. Если бы обычный прохожий на улице спросил бы у них "который час", то это вызвало бы у них больше эмоций.

Вот весь внешний слой данного источника информации - этого сна (или видения). И сам по себе этот внешний слой - мимолетная картинка и еще более мимолетный разговор - еще мало что значат.

* * *

Все содержание этого сна, которое собственно и делает его не просто картинкой, а источником информации, в том, что кроме первого поверхностного уровня, здесь существуют еще и другие, более сложные, и все они воспринимаются одновременно.

В общей сложности это огромное количество информации (не говоря уже о качестве), и все это за несколько секунд, и для не очень подготовленного восприятия - и в то же время существует, наверное, стопроцентная гарантия восприятия и полного понимания этой информации каждым, кто бы ее ни получил. Это еще одно замечательное свойство данного способа передачи информации чтобы она была воспринята и понята в любом случае, несмотря ни на что. Замечательный и, кажется, не встречающийся в земной жизни способ передачи информации.

3. Что открывается за внешней оболочкой

Другой уровень (или другой слой) этой информации - это как бы более глубокий уровень, открывающий то, что спрятано за внешним, и то, что в земных условиях при земных возможностях восприятия обычно так и остается спрятанным и неузнанным.

Так, за внешностью человека невозможно видеть его свойства, его внутренние качества, его сущность, особенно если видеть его так мимолетно всего несколько секунд. Можно только догадываться и предполагать, но не видеть и знать. Внешний, видимый слой - непроницаемый, и информированность им и ограничивается.

Так вот другой уровень этой информации каким-то образом, труднообъяснимым в пределах земных понятий, дает возможность увидеть и внутреннее содержание (свойства, возможности) этого Существа (или Явления) Богочеловека.

Этой возможности, наверное, не было у современников Христа, современников Его земной жизни, видевших Его в виде земного человека. Они видели Его так же, как и всех других людей, то есть видели только Его внешность и не видели Его божественных свойств. Иначе они не сомневались бы в Его божественном происхождении и не удивлялись бы проявлению соответствующих качеств - то есть Его чудесам.