Морской дракон - Кэтлин Харрингтон

– Господи, спаси нас и помилуй! – выдохнула Мод.

Она быстро перекрестилась и поцеловала медальон с изображением святого Мэлруба.

Иден сочувственно уставилась на Джоанну, но в ее маленьких глазках промелькнуло выражение облегчения. Джоанна могла бы поклясться, что в эту секунду ее кузина благодарила всевышнего за то, что не ей выпала такая доля.

– Конец всем нашим планам! – простонала Беатрис, к которой вернулся дар речи.

На худом лице отца Томаса было написано сострадание.

– Как же король мог сосватать вас нашему заклятому врагу?! – с горечью воскликнул он.

– Да точно так же, как взял меня под опеку против моей воли! – сцепив пальцы, ответила Джоанна.

– У тебя будет хвостатый муж, – глупо захихикала Иден, даже не пытаясь скрыть радости оттого, что не ей придется стать женой Морского Дракона.

Своими пухлыми короткими пальчиками она удовлетворенно разгладила складочку на бархатном платье.

– Хватит! – прикрикнула на нее Мод. – Моя госпожа и так достаточно расстроена! Не надо добавлять ей страданий.

– Да что там! – махнула рукой Джоанна. – От правды никуда не деться. Ни для кого не секрет, что именно спрятано под одеждой у этого презренного изверга. Иден просто сказала вслух то, о чем мы все думаем.

Любой ребенок из клана Макдональдов мог рассказать предание о клане их злейших врагов Маклинов. Согласно легенде, Маклины были морскими драконами, которые, приняв человеческий облик, приплыли с севера к берегам Шотландии на длинных кораблях. Нос каждого корабля был украшен вырезанной из дерева головой дракона. Маклины занимались разбоем и грабежом, отличаясь при этом особой свирепостью и жестокостью. Понизив голос, оглядываясь и крестясь, нянюшки рассказывали, что каждый наследник клана Маклинов рождается с отвратительным чешуйчатым хвостом, который отрубают в младенчестве. И всю жизнь потом Маклины прячут уродливый обрубок под одеждой. Именно поэтому вождя клана называют Морским Драконом.

Джоанна мерила шагами комнату, тщетно пытаясь найти выход из положения. Она была наследницей двух великих семейств. Ее с детства приучали к мысли, что замуж она выйдет не по любви, а исходя из интересов обоих кланов. О благородных рыцарях, о которых поют трубадуры в английских балладах, она могла только мечтать.

Но одно дело – думать об этом как о некой будущей возможности, другое – столкнуться с реальностью. С такой же жестокой и неумолимой, как и в тот ужасный день прошлой весной, когда Сомерлед Макдональд, дед Джоанны, стоял на шатком помосте с петлей на шее. Джоанна презирала короля Джеймса Стюарта. Но еще больше, чем убийцу деда, она ненавидела злодея, который схватил его и отдал в руки палачей.

– Что будете делать, миледи? – деловито спросила Мод, скрестив руки на груди и глядя на свою хозяйку со спокойной уверенностью. Няня всегда и во всем поддерживала Джоанну, оставаясь для нее единственным островком стабильности в этой непредсказуемой жизни.

– Прежде всего, необходимо выиграть время. Надо оттягивать свадьбу с Маклином до тех пор, пока не придет разрешение из Рима, – твердо сказала Джоанна.

Иден поправила шелковый чепец, потом в замешательстве стала накручивать каштановый локон на палец.

– Но если ты будешь открыто саботировать приказ короля, то это будет воспринято как измена, – напомнила она.

– Значит, я буду делать это тайно, – решительно заявила Джоанна.

– А почему бы тебе не укрыться временно в потайном ходу? – предложила Беатрис.

Этот потайной ход был построен одним из предков Джоанны. С какой целью – теперь уже никто не мог сказать. Вход в него был замаскирован под заднюю стенку хозяйственного шкафа в прачечной, Ступеньки вели к подвижной панели в облицованной дубом стене одной из комнат на третьем этаже. Джоанна и ее двоюродные братья и сестры в детстве часто играли в этом потайном ходу, но с тех пор никто им не пользовался.

Секунду Джоанна обдумывала эту идею, потом покачала головой.

– Маклин может обнаружить ход, и меня схватят, – сказала она, задумчиво глядя в пол.

Она перебирала в уме всевозможные варианты, но ни один не устраивал ее полностью.

– Однако если он решит, что я уехала в Мингари, – продолжала она, размышляя вслух, – то, возможно, он поскачет туда за мной. – Джоанна вдруг повернулась к отцу Томасу.

Было ясно, что она приняла решение.

– Попросите всех сейчас же собраться в большом зале.

– Что ты задумала, дитя мое? – нахмурился отец Томас.

– У меня есть план, святой отец. Но для его осуществления мне нужна помощь всех обитателей замка. Всех, от мала до велика. И если хоть один человек жестом или взглядом выдаст меня, я пропала. Либо меня повесят как изменницу, либо принудят выйти за Маклина.

– Я бы предпочла, чтобы меня повесили, – жизнерадостно сообщила Иден.

Джоанна тряхнула головой, отгоняя воспоминания и возвращаясь мыслями в настоящее. Вот он – Маклин, стоит сейчас посреди зала, само воплощение зла, огромный и грозный. Но как ни была Джоанна испугана, ее вдруг рассмешило кислое выражение лица Маклина, когда он смотрел на Иден. Похоже, он поверил, что она и есть его невеста, и это его явно не обрадовало.

– Вот леди Джоанна, – повторила Беатрис.

Она крепко держала дочь за руку, не давая ей убежать.

– Ваша невеста, милорд.

– Неправда! Это все неправда! – взвыла Иден.

Мысль, что ее насильно могут выдать замуж за этого монстра, внушала ей такой ужас, что она готова была кричать, кусаться и царапаться.

– Я не Джоанна!

Иден попыталась вырваться, но мать крепко держала ее за руку. Сара Колсон, мать малыша, побывавшего в руках Маклина, воспользовалась тем, что все внимание присутствовавших было приковано к всхлипывающей Иден, и выскользнула из зала, прижимая к себе свое сокровище.

– Стой смирно, мерзавка, – прошипела Беатрис. – Ты позволишь ему убить невинное дитя, только чтобы не выходить за него замуж!

Беатрис сильно дернула дочь за ухо, и та взвизгнула от боли и унижения.

Потирая покрасневшее ухо, Иден оглядела людей, стоявших в зале, и глаза ее наполнились слезами.

– Н-ну, скажите же ему, что я н-не та, которую он ищет! Скажите ему, что я не Джоанна!

Никто не шелохнулся.

Ни жестом, ни взглядом Макдональды не выдали правды.

Но тут Джоанна поймала отчаянный взгляд Иден и решила, что откроется Маклину, пусть даже потом он будет пытать ее на дыбе или закует в цепи и до конца дней посадит в темницу на сухой хлеб и тухлую воду.

Несмотря на то, что даже Беатрис решила пожертвовать собственной дочерью для спасения племянницы, Джоанна не могла допустить, чтобы на Иден обрушились беды, предназначенные ей самой. Это ее, и только ее судьба, и никто не должен страдать вместо нее.