Полет сокола - Уилбур Смит

В ответ Фуллер Баллантайн направил прошение об отставке, тем самым сэкономив обществу пятьдесят фунтов стерлингов в год. Одновременно он послал сыну и дочери ободряющее письмо, призывая не терять силы духа и веры, и вручил издателю рукопись, где оправдывал свое руководство экспедицией. Забрав последние гинеи, оставшиеся от щедрых гонораров за предыдущие книги, Баллантайн исчез в глубинах Африки. С тех пор прошло восемь лет, и о путешественнике больше никто не слышал.

И вот дочь этого человека, успевшая снискать себе не менее скандальную славу, просила принять ее в Лондонское миссионерское общество на работу.

На помощь вновь пришел дядя Уильям, старый добрый ворчун в очках с толстыми стеклами и с копной непокорных седых волос. Представ вместе с Робин перед советом директоров, он напомнил им про ее деда, Роберта Моффата, одного из самых известных африканских миссионеров со списком новообращенных в несколько десятков тысяч. Старик все еще работал в Курумане и совсем недавно составил словарь языка сечуана. Робин набожна и предана делу, получила медицинское образование и хорошо владеет туземными языками, которым ее выучила покойная мать, дочь того самого Роберта Моффата. Почтение, с которым к упомянутому Роберту Моффату относился даже самый воинственный из африканских королей Мзиликази, правящий народом ндебеле, или, как его иногда называли, матабеле, несомненно, заставило бы туземцев охотно принять его внучку.

Лица директоров оставались непроницаемыми. Дядя Уильям продолжил речь, намекнув, что Оливер Уикс, главный редактор газеты «Стандард», защитивший девушку от попыток руководства больницы Сент‑Мэтью лишить ее права на медицинскую практику, наверняка заинтересуется причинами, по которым ее не приняли в миссионеры. Только тогда директора зашевелились, переглянулись и, тихо посовещавшись, одобрили прошение. Робин откомандировали в другую миссионерскую организацию, которая, в свою очередь, отправила ее работать в промышленные трущобы северной Англии.

Как вернуться в Африку, придумал брат. Зуга прибыл из Индии в отпуск с отличными рекомендациями: майор индийской армии, он заслужил повышение на поле боя и приобрел репутацию хорошего солдата и талантливого командира с большим будущим.

Несмотря на все успехи, брат оставался столь же неудовлетворенным своей жизнью, как и Робин. Волки‑одиночки по характеру, они, подобно отцу, не любили подчиняться авторитетам и уставам. Многообещающий старт военной карьеры не помешал Зуге нажить в Индии сильных врагов, что ставило под сомнение его будущее в тех краях. Подобно Робин, он все еще искал себя, и, встретившись после долгих лет разлуки, брат с сестрой приветствовали друг друга с теплотой, какую редко выказывали в детстве.

В «Золотом вепре», куда Зуга повел сестру ужинать, она, в восторге от такой перемены в ежедневной рутине, решилась на второй бокал кларета и заметно воспрянула духом.

— Черт возьми, сестренка, ты похорошела, — заметил брат, подмигнув.

Армейская развязность поначалу шокировала Робин, но она быстро привыкла. В нищих кварталах, где приходилось работать, звучало и не такое.

— Ты слишком хороша, чтобы проводить жизнь среди этих жутких старух.

Настроение беседы мгновенно изменилось, и Робин наконец доверилась брату, излив свои переживания. Он слушал сочувственно, взяв ее за руку, и она, тихо, но с отчаянной решимостью продолжала:

— Зуга, я должна вернуться в Африку. Я умру, если останусь здесь. Да‑да, засохну и умру!

— Боже мой, почему именно в Африку?

— Я там родилась, там моя судьба… и потому, что там папа, где‑то там.

— Я тоже там родился. — Улыбка смягчила резкие черты его лица. — Насчет судьбы — не уверен… Конечно, я не прочь бы отправиться туда поохотиться, но что касается отца… Тебе не кажется, что главной его заботой был всегда Фуллер Баллантайн? Не могу представить, что ты до сих пор питаешь к нему столь горячие родственные чувства.

— Он не такой, как другие, Зуга, его нельзя судить по обычным меркам.

— С тобой многие согласились бы, — хмыкнул брат, — в миссионерском обществе или министерстве иностранных дел… Но как отец он…

— Я люблю его! — с вызовом воскликнула Робин. — Сильнее — разве что Бога.

— Он погубил мать, ты ведь знаешь. — Губы брата сжались в привычную жесткую линию. — Взял на Замбези в сезон лихорадки и этим убил так же верно, как если бы приставил ей пистолет к виску.

Помолчав, Робин с грустью промолвила:

— Да, пожалуй, его нельзя назвать ни хорошим отцом, ни любящим мужем, зато как мечтатель, первооткрыватель, просветитель…

Зуга крепко сжал ее руку.

— Верно, сестренка!

— Я читала его книги, письма, все, что он писал маме или нам, и знаю точно, что мое место там, в Африке, с ним!

Зуга задумчиво погладил густые бакенбарды.

— Ты всегда умела меня вдохновить… — Неожиданно он сменил тему. — Слышала, что на Оранжевой реке нашли алмазы? — Зуга поднял бокал, внимательно разглядывая осадок на дне. — Ты и я, мы с тобой такие разные, и в то же время очень похожие.

Долив еще вина, он небрежно заметил:

— Я по уши в долгах, сестренка.

Робин похолодела, она с детства боялась этих слов.

— Сколько? — тихо спросила она наконец.

— Двести фунтов.

— Так много! — выдохнула Робин. — Зуга, неужели ты… играл? — Еще одно ужасное слово. — Играл, да?

— Ну, вообще‑то играл, — усмехнулся он, — и слава Богу, что играл, а то был бы должен на тысячу больше.

— Ты хочешь сказать… что играешь и выигрываешь? — Первоначальный ужас девушки несколько улегся, сменяясь оживленным интересом.

— Не всегда, но большей частью.

Робин внимательно посмотрела на брата, словно увидев его впервые. Двадцатишестилетний, но его самоуверенность придавала солидности — он выглядел лет на десять старше. Суровый профессиональный солдат, закаленный в схватках на афганской границе, где провел в полку четыре года. Робин знала, как жестоки были бои со свирепыми горцами, и догадывалась, что Зуга в них отличился, иначе не продвинулся бы по службе так быстро.

— Как ты оказался в долгах?

— У большинства моих сослуживцев, даже младших по званию, есть личные состояния, а я майор и должен держать марку. — Он снова пожал плечами. — Охота, обеды и ужины для друзей, поло…

— Как же ты расплатишься?

— Можно выгодно жениться, — улыбнулся Зуга, — или найти алмазы. — Он отхлебнул вина и сгорбился в кресле, глядя в сторону. — Я как‑то читал Корнуоллиса Харриса… Помнишь, каких мы видели зверей, когда жили в Колоберге?