Неблагой Принц (ЛП) - Кингсли Кэтрин

Возможно, она не скажет ему. Это предел силы вина. Но она сделала вдох, задержала его, выдохнула в долгим порывом и призналась ему, из — за чего ее бросили.

— Я бесплодна.

Он откусил немного хлеба, чтобы не загоготать. Бесплодна! Человеческая девушка не может иметь детей? Мать Морриган, этим вечером ты преподнесла мне подарок. Что ж, лишит его осложнений, которые он не хотел на себя навлекать.

После долгой паузы, осознав, что смертная пристально на него смотрит, он кашлянул и проглотил кусочек хлеба, который жевал. Да, да. Он понял, что от него ждут, что он скажет что — нибудь по этому поводу.

— Мне очень жаль, что он не понимал, как удобно иметь женщину, которая не может родить ребенка.

Казалось, он сказал что — то не так. Ее гнев вернулся.

— Что, простите?

— Ну… — он лениво повел вилкой в воздухе. — Это может стать нашим раздражающим последствием занятия любовью, не думаешь? Избавившись от этого, можно прожить жизнь свободно тра…

— Стоп. Стоп, — она потеряла висок, словно у нее разболелась от этого голова. — Я понимаю твое утверждение. Не разделяю. Но понимаю.

— Почему нет?

— Вы… — она запнулась и вздохнула. — Не берите в голову. Я так понимаю, у вас нет детей.

— Насколько я знаю, нет, — и это правда. Магия удивительно удобна, но иногда непредсказуема. — А ты хочешь собственных?

— Я хочу… — она оглядела свой дом, который с каждой минутой становился все темнее. Бормоча, она встала и подошла к камину, чтобы подбросить в пламя ещё несколько поленьев. Когда оно загорелось достаточно, чтобы удовлетворить ее, она встала, задумчиво уставившись на огонь. — Я желаю…

— Чего ты желаешь, Эбигейл Мур? — он тоже встал из — за стола и медленно, стараясь не издать ни звука, подошёл к ней ближе.

Это очень важный момент.

С желаниями шутки плохи.

Она покачала головой.

— Детские мечты. Ничего больше, — она повернулась к нему и вздрогнула от неожиданности, обнаружив, что его нет там, где он сидел. Ему нравилась ее злость и также нравился ее страх. Как вкусно.

Он понизил голос до шёпота.

— Скажи мне, чего ты желаешь.

— Я… — на ее лице снова отразился страх, возможно, своего рода осознание. Покойная тетя, вероятно, рассказывала ей истории, предупреждая, чтобы она не шептала свои желания незнакомым людям. Проклятье. — Ничего. Все в порядке. Спасибо. Опасно рассказывать незнакомым людям о своих желаниях.

Черт, черт.

— Даже если это твой муж? — поддразнил он, делая к ней ещё один шаг. Он возвышался над ней. Он возвышался над всеми. И ему это невероятно нравилось.

— Особенно незнакомым мужьям.

Это заставило его искренне рассмеяться. Она смертная и дура, но, по крайней мере, забавная смертная дура.

— Тогда я постараюсь не быть больше незнакомым. Однако сегодня я должен уйти, — он посмотрел в темноту за окном. — Спасибо за гостеприимство, — взяв ее за руку, он поцеловал ее пальцы, сознавая, что его губы чувствуются намного суше и грубее, чем они есть под чарами.

Он направился к двери коттеджа и открыл ее. В комнату ворвался холодный ветер, и огонь в очаге затрепетал. Она стояла там со смесью замешательства и облегчения на лице. Он улыбнулся.

— Скоро увидимся, жена.

Уходя, он рассмеялся про себя.

3

Эбигейл уставилась на гроши в ладони женщины.

— Он стоит вдвое больше, — она схватилась за верёвку, которая держала Джеймса, ее козла. Не то чтобы требовалось слишком уж много поощрения, чтобы заставить его идти. Она растила его с того дня, как он родился, и ей часто приходилось держать его в загоне или на привязи, чтобы животное не преследовало ее. Несколько раз ему удавалось забраться в коттедж, и она заставала его спящим рядом с ней.

— Времена тяжёлые, — Мари вздохнула и прислонилась к своему забору. — И, буду с вами честна Мисс Мур…

— Миссис.

Мари покачала головой, на ее лбу прорезались глубокие морщины, когда она нахмурилась.

— Я знаю, что у вас не такой большой выбор. По моим подсчётам, через три недели вы уйдете, а те, кто с трудом находит покупателя, не могут торговаться. Кроме того, откуда мне знать, что козел не станет… странным?

Эбигейл впилась ногтями в изгибы грубой веревки в ее ладони, вдавливая волокна в кожу на сильно, что это приняло боль.

— Странным?

— За тобой следует неудача. Не уверена, что хочу рисковать, если она передалась и на животное.

— Он просто… — она воспользовалась моментом, чтобы подавить свой гнев. Кричать на старуху бесполезно. — Он просто козел.

— Ага, и без дьявольщины? Ты бы узнала, верно? — Мари снова протянула ей свои гроши. — Бери или отказывайся, Мисс Мур. Возможно, скоро они станут тем, что не даст тебе умереть с голоду.

Мысленно она представляла, как набросится на Мари и врежет ей прямо в челюсть. Может, даже заставит ее съесть свое жалкое подобие платы за Джеймса — заставит проглотить свои чёртовы гроши целиком.

Или наложит на нее ужасное проклятие. Испортит ее дом и все, что в нем находится.

Но она ничего из этого не сделала. Просто взглянула, вздохнула, повернулась и пошла прочь, Джеймс радостно трусил рядом с ней.

— Нет.

— Поступай как знаешь.

Прекрасное утро совершенно не соответствовало ее настроению, когда она шла из деревни Халтуистл, возвращаясь к своему коттеджу. Щебетали птицы, светило солнце, воздух раннего лета все ещё был прохладным, хотя солнце излучало тепло. Утро было идеальным.

Но она была несчастна.

Больше никто в Халтуистле и не подумывал что — нибудь у нее купить. В большинстве случаев Мари была единственной, кто готов был с ней говорить. Все остальные просто переводили взгляды и избегали ее. С глубоким вздохом она выпрямила спину и расправила плечи.

— Мне неприятно это говорить, Джеймс. Но я думаю, ты предпочел бы быть скормленным волкам, чем отданным ей. И без дьявольщины? Ты бы узнала, верно? — передразнила она тон и акцент Мари.

Джеймс издал тихое блеяние.

Ее тетя Марджери избавила Эбигейл от акцента, научив ее говорить правильно, что бы это ни значило. Она также научила Эбигейл читать и писать — редкие навыки вблизи Стены Адриана и вересковых пустошей (торфяных болот).

К сожалению, ни то, ни другое не принесло ей ни малейшей пользы и, вероятно, не принесет в ближайшее время.

Она опустила взгляд на своего козла и потянулась, чтобы почесать его между ушами.

— Не думаю, что ты с дьявольщиной.

Каждой фиброй души она хотела крикнуть Мари, что она ведьма, а не поклонница дьявола, и что это две разные вещи. Ни одна из известных ей темных магий не имеет ничего общего с демонами. Ее магия исходит от Земли. От жизни и смерти.

Но спорить об этом с Мари бесполезно. Мари не видит разницы и никогда не увидит.

— Спорить с невежеством — все равно что тушить адское пламя одним лишь ведром.

Боги, она ужасно скучает по своей тете.

Дорога домой была мирной, что и хорошо, и плохо. Она оставила ее наедине со своими мыслями, и к тому времени, когда закрыла Джеймса в его огороженном загоне, она была готова разреветься.

Но у нее есть работа, которую нужно сделать. Она не совсем понимала, зачем ей понадобилось выдергивать сорняки из своего сада и ухаживать за животными. У нее достаточно сухих запасов, чтобы продержаться три недели, пока ее не выселят. Она подумала, что занятие чем — то отвлечет ее от мыслей о надвигающейся бездомности.

Оставалось последнее, что она сделать до конца дня. Последняя предосторожность.

Незнакомец.

Взяв строгальный нож, который Маркус оставил после своего ухода, она вырезала символы на столбах своего дома. Простые знаки, предназначенные для защиты от духов любого рода.

На всякий случай, если вернётся.

К тому времени, как солнце начала клониться к закату, она была измотана. Взяв немного хлеба и сыра из корзины на стене, она принялась готовить себе скудный ужин.