100 пенальти от читателей - Игорь Акинфеев

И тем не менее, конечно, у меня были любимые и нелюбимые предметы. Помимо истории, всегда с энтузиазмом ходил на труд. Как, наверное, и у всех остальных российских школьников, у нас были сдвоенные уроки. Труд нравился тем, что за два часа вполне можно было смастерить какую–нибудь полезную вещь. Например, табуретку. То есть ты видел какие–то осязаемые результаты своей работы, а это всегда интересно. Да и получалось у меня обычно неплохо – видно, руки откуда надо растут.

А вот уроков географии я обычно совсем не ждал. И даже частенько их прогуливал. За что меня обычно журила тогдашняя учительница Ираида Александровна, которой, к сожалению, уже нет с нами. Однажды из–за прогула чуть не влетело мне крепко. Решил, что на географию в тот день не пойду. Сижу себе спокойно на подоконнике, как вдруг слышу шаги. И понимаю, что попался: у рекреации только один выход, туалет тоже далеко. По властной поступи ясно: это как минимум завуч. На самом деле «повезло» гораздо больше – в компании с ней был еще и директор. «Ты что здесь делаешь? Почему не на уроке?» – «А меня не пустили». Соврал, конечно. Все вместе идем в класс, и я понимаю – сейчас что–то будет. Ираида Александровна была просто в шоке, когда ее спросили, почему Акинфеева не пустили на урок. Она–то меня вообще в тот день не видела. А я думаю, куда бы мне провалиться?! Но в итоге все закончилось нормально: усадили меня за парту и заставили зубрить урок.

14. Ты когда–нибудь разбивал мячом окно?

В детстве, наверное, все что–нибудь разбивали, а потом с ужасом ждали родительского наказания. Мне, правда, отцовского ремня за подобные проделки отведать не довелось. Хотя один раз точно было за что. Правда, мяч и окно тут совсем ни при чем. А дело было вот как. Еще совсем маленьким иду по дорожке, что–то под нос себе напеваю, бросаю камешки. Там у нас прудик недалеко от дома был небольшой, я камень подобрал и хотел в воду запулить. Не рассчитал, камешек срикошетил об асфальт и угодил в фару припаркованной машины. Раздался звон разбитого стекла, посыпались осколки… Странно, но я совсем не испугался. Набрался наглости и просто прошел мимо, как будто вообще здесь ни при чем. Но соседи все равно как–то узнали, что виноват был я. Впрочем, ругать меня особо не стали. Так что маленькая проделка сошла мне с рук.

15. В детстве все проходят через увлечение петардами. А у тебя такое было?

Конечно, было. Помню, как–то раз под Новый год мы с моим другом Ильей специально накупили их побольше и пошли на улицу взрывать. Было нам лет по 16 уже, поэтому родителей рядом не наблюдалось. Развлечение это известное: прикопаешь «бомбочки» в снегу, подожжешь и сматываешься подальше, пока не поздно. Выглядываем из–за дерева, а одна петарда покосилась, встала в сугробе чуть не параллельно земле. Раз – и полетела прямо под машину. Илюха орет: «Ложись!!!», и мы ныряем прямо в снег. И тут вдруг такой хлопок – аж люди из окон повысовывались. Шум, крики, сигнализация воет. Слава богу, хоть стекла целы остались.

В другой раз решили мы с ним, два дурачка, друг друга на «слабо» взять: кто дольше зажженную петарду в руках продержит. И весело, и страшно, и уступать не хочется. Стоим, глаза прищурили. Вдруг вижу – у моей хвостик совсем маленький остался. Бросаю, а она хлопает сразу, и метра не пролетела. И сразу после этого взрывается Илюхина, прямо у него в руках. Оторвала ему кусок кожи на ладони – пришлось идти домой бинтоваться. Но это еще ничего, легко отделался. Такой урок пошел нам впрок: в «слабо» мы с Ильей больше не играли.

16. Когда ты был маленький, родители верили, что из тебя вырастет хороший футболист?

Этот вопрос заставил меня улыбнуться. Так получилось, что относительно моего будущего их мнения были прямо противоположными. Папа, по его собственным словам, с первых занятий не сомневался, что из меня выйдет толк. А вот мама не верила, будто все эти тренировки – всерьез. Нравится сыну, и ладно. Но, как и отец, ради меня была готова на все. На семейном совете решили, что, несмотря на тяжелые времена, она оставит работу, чтобы возить меня в ЦСКА.

Самое интересное, совершенно незнакомые люди постоянно говорили: «Вот увидите, у вас вырастет спортсмен». Первый такой случай произошел, когда мне было четыре с половиной года. Какой–то папаша, вроде бы мини–футболист, наблюдал за нами в армейском манеже. Совершенно неожиданно он подошел и стал убеждать маму ни в коем случае не бросать занятия. Клялся и божился, что видит такого ребенка впервые за много лет.

Сам я к таким прогнозам отношусь крайне скептически и, разумеется, этот случай вовсе не был определяющим в моей спортивной карьере. Стать футболистом мне помогли родительская любовь, пристальное внимание тренеров и каждодневный титанический труд. Но все равно интересно, что тот незнакомец смог разглядеть в маленьком нескладном ребенке за пять минут?

17. Правда ли у что в школе у тебя была двойка по физкультуре?

Хотите верьте – хотите нет, но это действительно правда. А все потому, что с раннего детства я старался очень ответственно подходить к тренировкам в армейской школе. Занятия по физкультуре я прогуливал, а когда мама или учителя спрашивали, зачем я это делаю, отвечал: «А если я ушибусь на уроке, кто будет в ЦСКА на воротах стоять?»

По той же причине я не катался на лыжах, не ездил на велосипеде, не выходил на лед… Конечно, учителям до этого дела было мало. Физрук постоянно пытался заставить меня участвовать в играх на район, а я отказывался. И в конце четверти он аккуратным почерком выводил в дневнике очередную двойку. Спасибо, хоть из школы не выгоняли. Конечно, к мячу меня все равно тянуло дико – даже во время учебы. И вот, если какой–то урок отменяли, мы с товарищем Ильей бежали в спортзал. Прятались по углам от физрука, а как только он куда–нибудь выходил, брали волейбольные мячи и начинали отводить душу – изо всех сил лупили по стенам и потолку. Главное было вовремя смыться, заслышав шаги вдалеке. Наш учитель, заходя в зал, каждый раз не мог понять, откуда на полу куски штукатурки. А мы, шалуны, втихаря убегали восвояси, очень довольные собой.

18. Были учителя, которые чинили препятствия твоим занятиям спортом?

Учился я в обыкновенной районной школе, но педагоги во времена моего детства подобрались там на редкость доброжелательные. Конечно, в первую очередь нужно сказать спасибо моей маме, которая бессчетное число раз ходила на всевозможные собрания, всем объясняла, что сын не лодырничает, а занимается футболом. Так что в большинстве своем учителя относились ко мне с пониманием. Правда, математичка одно время начала меня шпынять: чего, мол, ты все время такой вялый, несобранный? Бывало, специально «валила», ставила плохие оценки. Но продолжалось это лишь до тех пор, пока один раз в полдвенадцатого ночи мы с мамой случайно не встретили ее в вагоне метро. Возвращались с тренировки, я мирно спал у мамы на плече. А у учительницы от этой картины аж глаза на лоб полезли. «И что, так каждый день?» – «Каждый день». После этого отношение ко мне изменилось в лучшую сторону. Сейчас они с мамой периодически общаются, да и остальные учителя тоже постоянно обо мне спрашивают. А я, в свою очередь, от всего сердца передаю им привет.

19. Самый необычный экзамен, который ты сдавал в своей жизни

Обычных экзаменов у меня было не так уж и много: доказывать свою компетентность приходится в основном на футбольном поле. Но полностью избавлять от школьной рутины меня никто не собирался. Да и неправильно это как–то, азы всех наук обязан постичь каждый человек. Так что сдавать экзамены мне приходилось, и не единожды. Особо запомнился один случай. В юношеском футбольном календаре, как и во «взрослом», перерывов не так уж и много. Часть важных игр неизбежно приходится на весну, в том числе и на май. О том, чтобы пропустить хотя бы один матч, речи, по понятным причинам, идти не могло. Но и ставить «на халяву» оценки у нас было не принято. «Час икс» наступил, когда я заглянул в календарь и понял, что не успеваю вернуться с турнира на экзамен по биологии. Вернее, успеваю, но к вечеру, когда учителя и ученики уже давно расходятся по домам. Выручила, как обычно, моя мама. Она накрыла для комиссии шикарный стол, чтобы люди могли немножко расслабиться и не спешили покидать стены учебного заведения. А в это время я как сумасшедший несся из аэропорта прямо в школу, в спортивном костюме и с огромной сумкой.

Вхожу – и чуть не падаю в обморок. Прямо у дверей, рядом со столом, где расположилась комиссия, стоит огромный скелет. «Рассказывай строение», – говорят. И начали меня гонять по каждому суставу, по каждой косточке. Какие–то вещи знал, какие–то угадал, да и учителя подсказывали, конечно. Но экзамен в итоге сдал – и пусть кто–нибудь скажет, что это было несправедливо!