Технологии «Пятой Империи» - Александр Проханов

Самое поразительное в диспенсациализме – это буквальное исполнение его предсказаний. Так, в XIX веке его адепты говорили о скором возрождении государства Израиль в Палестине и о возвращении евреев в Землю обетованную (реализовано в 1948 году). О строительстве Третьего храма и восшествии вождя иудеев на Храмовую гору (после восшествия премьер-министра Израиля Ариэля Шарона в 2001 году началась эскалация палестино-израильского конфликта). О событиях в России, в Европе, на Ближнем Востоке, которые действительно произошли через 50—100 лет. 150 лет назад американцы провозгласили, что существует явный знак судьбы, манифест «Дестини», указывающий: США предстоит править миром. Тогда Америка была захолустной полуаграрной страной, а сегодня глобальное могущество США – общепризнанный факт. Удивительно, но протестантское мифологическое толкование истории оказывается чрезвычайно близким к фактическому положению дел.

Пропаганда этого учения несет в себе сильную составляющую в духе ожидания последней схватки «империи добра» (США) с «империей зла», роль которой ранее играл СССР, а теперь его «заместители»: исламские фундаменталисты, северокорейские коммунисты, а в перспективе – и русские державники.

Еще более таинственным представляется обращение к религиозным истокам формирующейся постсовременной цивилизации, которая базируется на транснациональной сети финансовых медийных и информационных структур, сросшихся с вышедшими из-под контроля спецслужбами и силовыми образованиями, а также с теневыми политическими институтами и анклавами организованной преступности, оперирующей в высокотехнологических сферах: от торговли трансплантатами до наркотрафика.

Согласно исследованию одного из наиболее оригинальных современных мыслителей А.И. Неклессы, духовным источником сакральных политических технологий этого нового, набирающего силу и могущество субъекта мировой динамики является гностицизм. Его основные темы: перманентная борьба света и тьмы, сотворение мира «по ошибке», затерянность человека в этом мире, тело как оковы души и т. п.

Отличительной чертой гностицизма, по определению Неклессы, «является особый статус материального мира как области несовершенного, случайного, как «плохо сделанного» пространства, которому присущи произвол и самоотчуждение. Двойственный характер представлений о реальности проявился в разделении людей на настоящих, обладающих гнозисом, что бы под этим ни подразумевалось, и ненастоящих, имеющих лишь обличье человека, но являющихся, по существу, лишь разумными животными… И, наконец, главное: если мир и большинство его обитателей не вполне настоящие, то и действия в отношении них лишены реального груза моральной ответственности. Высшие состояния этой юдоли зла – «ночь творения», грядущий распад и аннигиляция, освобождающая их избранные души от власти материи».

Гностическая доктрина задает матрицу политических, культурных и психосоциальных технологий, целенаправленно дематериализующих реальность, превращающих действительность в зазеркалье, где отменяются традиционные ценности, этические нормы и стандарты поведения.

Доктрина эта активно действует. Наиболее явные следы этого проекта – миллиарды долларов, вложенные в промоушн трилогии «Матрица», раскрутку Дена Брауна с его «Ангелами и демонами» и, особенно, «Кодом Да Винчи», перенос его романов в кинозалы. В том же ряду стоит также широко разрекламированная, откомментированная и превращенная в важный факт общественного сознания всего Западного мира публикация так называемого «Евангелия от Иуды» и многочисленные популярные переиздания других синоптических Евангелий с гностическими комментариями. И это только начало. Продолжение следует.

Пожалуй, особняком среди цивилизаций-лидеров стоит Китай, где до сих пор не сформирован, а соответственно – и не действует проект противодействия хаосу за счет мобилизации вероучительских, сакральных сил. Почему это происходит? Ведь Китай, в силу специфики своей экономической и социальной динамики, особенно уязвим в случае запуска триггеров мирового системного кризиса. Возможно – из-за сохраняющейся идеологической монополии КПК. Возможно – в силу надежд на эффективность традиционных политтехнологий, опирающихся на конфуцианство. Не суть важно. Это их проблемы, и им их решать.

Я – о своем. О России. Страна, пережившая невиданную национальную катастрофу, казалось бы, просто обязана сделать все, чтобы во всеоружии встретить кризис, воспользоваться шансом для своего Преображения. Но – увы!.. Ее правящая элита пребывает в наивном убеждении, что все идет хорошо, а завтра будет еще лучше. Впрочем, убеждение это не столько наивно, сколько психологически обусловлено. Оно представляет собой своеобразный результат «эффекта вытеснения». Суть этого эффекта такова: то, чего больше всего боишься, как бы вытесняется из индивидуального и коллективного сознания, и, соответственно, реальная угроза превращается для человека или социальной страты в актуально не существующее. А это трагично и опасно и для народа, и для власти.

Пора всмотреться если не в даль, то хотя бы в ближайшую перспективу. И еще – просто оглядеться по сторонам и понять очевидные обстоятельства: сегодня нет важнее и главнее задачи, чем подготовиться к грядущему глобальному системному кризису и следующей за ним Большой Бифуркации.

Вопрос стоит следующим образом. Либо нынешняя власть и формирующийся субъект развития смогут отработать духовные, политические, организационные, социальные и технологические меры по кризис-девелопменту (развитию), либо нынешняя власть будет сметена, а не осознавший свою задачу субъект развития – рассеян. И тогда наступит конец России, ее культуры и цивилизации. И соответственно, в зависимости от обстоятельств, либо за этим последует гибель значительной части населения, либо население (или то, что от него останется) перейдет в режим выживания в условиях нарастающего регресса, деструкции и хаотизации. А далее – как повезет. А русским везет – как известно из истории – чрезвычайно редко. Если не сказать – никогда.

Поэтому у сохранившей хотя бы инстинкт самосохранения, не говоря уж об ответственности перед народом, власти и у имеющей волю к жизни части социума нет важнее задач, чем следующие.

Во-первых, все программы, проекты и иные организационные решения как в масштабах страны, так и на региональном и муниципальном уровнях, – необходимо пропускать через призму их соответствия существованию и Преображению России в условиях нарастания глобального кризиса.

Во-вторых, жизненно важно сформировать систему кризисного управления, включающую организационный, инфраструктурный, информационный, кадровый, силовой и иные контуры, способные эффективно действовать в ситуации нарастающего длительного системного кризиса, чреватого в отдельных своих проявлениях коллапсами и катастрофами.

В-третьих, приступить к формированию технологического базиса посткризисного мира, способного обеспечить достойную жизнь народа, могущество России и экспансию русской цивилизации.

В-четвертых, строить внешнюю политику и взаимодействие с мировой экономикой с учетом потенциальной катастрофичности мира во всех его измерениях.

И, наконец, в-пятых, необходимо немедленно менять настроение в общественном сознании, запускать принципиально новые системные гуманитарные технологии, готовящие Преображение России и одновременно обеспечивающие форсированное возвращение к Русской Традиции.

Собственно, этому «в-пятых» и посвящена настоящая статья. Подобно другим цивилизациям, нам надлежит обратиться к сакральному ядру, к православной вере в ее самых сокровенных и глубинных основах. И в этом искреннем сердцем и умом, судьбоопределяющем повороте, не имеющем ничего общего с внешним показным благочестием, и заключен наш величайший шанс. Русскость означает инаковость, отличность от мира. Именно Православие делает нашу страну иной, отличной от других. Оно заключает весь человеческий мир, все богатство цивилизаций внутрь России, внутрь его сакрального ядра. Это очень хорошо чувствовал Николай Клюев, когда писал:

Русь течет к Великой пирамиде,В Вавилон, в сады Семирамиды;Есть в избе, в сверчковой панихидеСтены плача, жертвенник обиды.

Русское сознание определяется наличием Православной веры. Об этом глубоко, проникновенно и очень ясно написал Владимир Ларионов в недавно вышедшей работе «Сокровенный путь в Беловодье». Об этом же коротко сказал выдающийся русский философ Сергей Трубецкой: «В самых недрах нашего духа вера оказывается фактором, условием нашего сознания, поскольку она не исчерпывается явлениями мысли, чувства, а относится к самому реальному существу нашего духа, я».

При этом тайная мистерия Православия, ее ни с чем не сравнимая энергетичность, сила в решении самых «проклятых», тяжелых и неподъемных вопросов человеческого существования опирается на особые свойства русской души, на духовную суть русских.