Глава «Борис Лапин и Захар Хацревин» из книги «Строка, оборванная пулей» - Борис Лапин

Они оба не чувствовали страха смерти. У одного он вытеснился страстью видеть, у другого — страстью изображать.

Разразилась Отечественная война. Лапин мог эвакуироваться вместе с теми, кто уехал в тыл заниматься литературой. Он уже достиг того возраста, когда писатель начинает меньше скитаться, а больше сидеть за письменным столом и разрабатывать накопленное. Но ему показалось невозможным писать, покойно расположившись за широкой спиной Красной Армии. Не жажда впечатлений гнала его на войну, а высокоразвитое чувство патриотического долга. Он примкнул к тому отряду писателей, которые шли, погибали и побеждали вместе с солдатами.

В сторону неоконченные рукописи! Из-под кровати извлечены запыленные сапоги, к поясу подвешен пистолет, сунута в карман тетрадка. Военные корреспонденты Лапин и Хацревин уехали на Юго-Западное направление. И вскоре на страницах «Красной звезды» стали появляться их «Письма с фронта» — едва ли не ежедневно…

Лапин и Хацревин гордились своим родом оружия. В армии во время Отечественной войны работали несколько сот журналистов и писателей. Они шагали рядом с солдатами, они мокли в окопах, вылетали на штурмовки, ходили на подлодках в неприятельские воды, высаживались с десантами, работали среди партизан в тылу у врага. Как у всякого рода оружия, у них были свои обычаи, свой фольклор, своя честь. Они пели свои песни, которые им написали Лапин с Хацревиным и Симонов. Они жили с народом на войне, звали его в бой и сами ходили в бой. Поистине перо было приравнено к штыку и к свинцу пуль — свинец типографского набора. Среди храбрейших из них были Лапин и Хацревин.

С самого начала войны нас разбросало по разным фронтам. Я был на Ленинградском. Все же еще раз я увидел их.

В августе 1941 г. редакция вызвала отовсюду своих военных корреспондентов на несколько дней в Москву, чтобы дать им новые инструкции. Из-под Киева примчались в пятнистой простреленной «эмке» Лапин и Хацревин. В ночь перед возвращением на фронт Хацревин метался в сорокаградусном жару. К его обычным недугам добавилась — дизентерия. Он запретил нам сообщать редактору о его болезни. На следующее утро никто не сказал бы, что он болен. Он был, как всегда, весел, ясен, бодр, он в совершенстве сыграл здорового. И они уехали в своей пятнистой машине обратно под Киев.

А на следующий день уехали обратно в Ленинград Михаил Светлов и я. Поезда уже не ходили. Мы поехали в машине. Но и Ленинградское шоссе оказалось перерезанным. Обходными путями, через леса, мы добрались до Мги и проскользнули сквозь нее. Через несколько часов она была занята немцами. Последняя дверь в Ленинград захлопнулась за нашей спиной. Мы въехали в блокаду.

Но оставались воздушные пути. Самолеты из Москвы садились на маленьких площадках на окраинах Ленинграда. В октябре прилетел один знакомый летчик. Он рассказал, что Лапин и Хацревин погибли в боях под Киевом.

Офицер, который видел их последним, рассказывал; на охапках сена при дороге лежал Хацревин. Он был окровавлен. Лапин склонился над ним, в солдатской шинели, сутулый, с винтовкой за спиной. Они пререкались. Хацревин требовал, чтобы Лапин уходил без него. Лапин отвечал, скрывая нежность и грусть под маской раздраженности: «Ну, ладно, хватит говорить глупости, я Вас не оставлю…»

Почему их жизнь мне кажется такой замечательной? Ничего как будто и особенного: труд, скитания, война.

Но доброта, талант, естественное и деятельное благородство, честность, мужество, скромность, рассеянные по многим людям, соединялись в каждом из них слитком высочайшей пробы.

«Мальчики убиты!» — эта весть горестно поразила всех друзей. Я забыл сказать, что их называли «мальчиками» (хотя старшему из них исполнилось тридцать семь), — вероятно, за то сияние чистоты, которое так молодило их.

Произведения Б. М. Лапина: Молнияиин. [Стихи]. М., 1922 (совм. с Е. Габриловичем); 1922-я книга стихов. М., 1923; Повесть о стране Памир. М., 1929; Тихоокеанский дневник. М., 1929; Журналист на границе. Л., 1930; Подвиг. Повесть. М., 1933; 1869 год. Повесть. М., 1935; Избранное. [Вступит. ст. Л. Славина]. М., 1947; Избранное. [Предисл. И. Эренбурга]. М., 1958; Стихи. — В сб.: Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне. М.—Л., 1965; Подвиг. Повести и рассказы. М., 1966; Стихи. — В сб.: Пять обелисков. Вып. 2. М., 1970.

Произведения 3. Л. Хацревина: Персианка. М., 1928; Тегеран. Рассказы. Л., 1933.

Произведения Б. М. Лапина и 3. Л. Хацревина: Америка граничит с нами. М., 1932; Сталинабадский архив. М., 1932; Дальневосточные рассказы. М., 1935; На большой дороге. [Киносценарий]. Л., 1935 (в соавторстве с Л. И. Славиным); Путешествие. М., 1937; Лето в Монголии. [Рассказы]. М., 1939 (в соавторстве с Л. И. Славиным); Его зовут Сухэ-Батор. [Киносценарий]. — В кн.: Избранные сценарии советского кино. Изд. 2-е. Т. 4. М., 1951; Когда идет бой. — Лесная армия. — В сб.: Фронтовые очерки о Великой Отечественной войне. T. 1. М., 1957.

О Б. М. Лапине и 3. Л. Хацревине: Рыскова Н. Вымысел под быль. — «Литературный Ленинград», 1933, 5 октября; Гервье О. Тегеран. — «Литературная газета», 1934, 22 марта; Островский Ю. Заметки о стиле Лапина. — «Знамя», 1935, № 6; Севрук Ю. [Рецензия на кн.: Лапин Б. М. и Хацревин 3. Л. Дальневосточные рассказы. М., 1935]. — «Красная звезда», 1936, 8 января; Славин Л. И. О Лапине и Хацревине. — В сб.: В редакцию не вернулся… Изд. 2-е. T. 1. М., 1972; Эренбург И. Г. Люди, годы, жизнь. Кн. 3–4. М., 1963; Протасова М. П., Темкина И. Я. Путешествие длиною в жизнь. О Б. Лапине и 3. Хацревине. М., 1972; Гордон Я И. Открыватели нехоженых троп. Душанбе, 1973; Ортенберг Д. И. Грани мужества. Страницы воспоминаний. — «Литературная Россия», 1973, 5 мая; Краткая литературная энциклопедия. Т. 4, 8. М., 1967–1975.

Борис Лапин (первый справа) и Захар Хацревин (второй справа) прощаются с кинооператором Або Кричевским, улетающим из Киева с последним самолетом. Сентябрь 1941 года.

Примечания

1

Дочь И. Г. Эренбурга, жена Б. М. Лапина. — Ред.

2

Перед отъездом на фронт. — Ред.

3

«По ком звонит колокол». — Ред.