Мистер Вред - Элизабет Говард

Мистер Уайтхорн - который относился к тому типу людей, которых иногда "пробивает" совершить какой-нибудь человеколюбивый поступок, но не по доброте душевной, а скорее по рассеянности, - отпустил Мег пораньше. В половине пятого. Он сказал, что раз она собирается ехать за город, то ей лучше выехать пораньше. Мег ушла почти сразу, только выпила на дорожку еще одну чашку растворимого кофе.

В городе были ужасные пробки. Да и на шоссе приходилось подолгу стоять перед каждым светофором. По обочине тянулась целая очередь из заиндевевших отчаявшихся автостопщиков. Мег невозмутимо ехала мимо. То есть внешне невозмутимо. На самом деле ее переполняли самые разные чувства - настолько сложные и противоречивые, что они превращались в какую-то непонятную мешанину, где одно чувство сразу же отменяло другое, и как-то само собой получалось, что _конкретных_ чувств не было никаких. Мег никогда никого не подвозила. Она была человеком добрым и очень отзывчивым. Поэтому ей было жалко всех этих людей - промокших, замерзших и, наверное, ужасно усталых. Кому-то из них, может быть, повезет. Но кто-то будет _вечно_ стоять у дороги, дожидаясь сердобольного водителя, который согласится подвезти беднягу до нужного места. Конечно, ей было их жалко... Но папа всегда говорил, чтобы она _ни в коем случае_ никого не подвозила. Потому что любой, кто сажает к себе в машину незнакомых людей, подвергается страшной опасности - чуть ли не жизнью рискует, не говоря уже о кошельке и здоровье. Мег не то чтобы соглашалась с отцом сознательно... Просто, наверное, за столько лет непрерывного общения с отцом какая-то часть его боязливой мнительности и навязчивого беспокойства по всякому - даже пустячному - поводу передалась и ей тоже. Мег была робкой и нерешительной девушкой. Уверенности в себе у нее не было никакой. Прежде чем совершить хоть какой-то поступок или принять решение, она долго и мучительно размышляла, правильно она поступает или нет. Она понимала, что так нельзя. И ей было за себя стыдно. Но она ничего не могла с собой поделать. В общем, Мег давно уже для себя решила, что она никогда никого не посадит к себе в машину. От греха подальше.

Она ехала сквозь пелену дождя со снегом, делая вид, что у нее на заднем сиденье уложены бесценные антикварные канделябры и там нету места даже для одного пассажира. Так она успокаивала свою совесть - и надо сказать, очень даже успешно. Но потом, у самого съезда на скоростной автобан, она опять угодила в пробку. И вот тут начались необъяснимые странности.

Проехав очередной отрезок в несколько ярдов между двумя соседними светофорами, Мег поняла, что ей опять не удастся съехать на стоянку - она только что пропустила съезд. Пришлось подъехать к обочине. И вот тут Мег увидела девушку, которая стояла под проливным дождем в круге желтого света от фонаря. На первый взгляд в девушке не было ничего примечательного: невысокая, пухленькая, в тонком плащике и легких туфельках совершенно не по погоде. Вид у нее был жалкий - усталый, замерзший. Похоже, бедняжка промокла до нитки. Но Мег зацепило другое. Девушка казалась такой одинокой... совершенно потерянной, опустошенной и всеми покинутой. Мег и сама не поняла, как так вышло, но уже в следующую секунду она открыла окно и сделала девушке знак подойти. Та не заставила просить себя дважды. И когда она подошла ближе, Мег заметила еще две вещи. Во-первых, девушка была очень бледной - и это при том, что у нее были темные волосы с явно выраженной рыжинкой. Странно. На таком-то морозе хотя бы щеки должны были покраснеть. Но лицо у нее было абсолютно белым с каким-то даже сероватым отливом. А когда девушка протянула руку - это был робкий и неуверенный жест: то ли она собиралась просить о помощи, то ли ждала, что Мег откроет ей дверцу и разрешит сесть в машину, - высокий воротник ее пальто сдвинулся чуть в сторону, и Мег заметила у нее на шее уродливое родимое пятно почти лилового цвета.

- Садитесь, пожалуйста. - Мег потянулась, чтобы открыть дверцу у переднего пассажирского сиденья. Она отвлеклась лишь на миг. И тут кое-что произошло. На самом деле произошло сразу два события. Одновременно. Девушка села на заднее сиденье. Мег слышала, как она открыла дверцу и тихонько захлопнула ее за собой. А на переднее сиденье сел мужчина. В огромном клетчатом пальто, черной фетровой шляпе, надвинутой низко на лоб, и в темных очках.

- Как это любезно с вашей стороны, - проговорил он пронзительным тонким голосом. Такой голос бывает у занудных учителей. (Мег отметила про себя, что он звучал как-то уж слишком ненатурально. Как будто этот мужчина пытался выдать себя за кого-то другого. Выбрал для себя роль и теперь упорно ее репетирует.) - Мы уже было отчаялись и решили, что нас никто не возьмет. Вы нас просто спасли. Что доказывает лишний раз, что у очаровательных молодых женщин и душа тоже прекрасная. Щедрая. Да, в наши дни добрых самаритян уже не осталось. Остались лишь добрые самаритянки.

Мег промолчала. Этот мужчина сразу же ей не понравился. С первого взгляда. Но потом ей стало неудобно и стыдно за свое неприязненное молчание. Хотя бы из-за молчаливой девушки на заднем сиденье.

- А вам далеко ехать? - спросила она.

- Да нет, совсем недалеко. Видите ли, мы с моей секретаршей ехали на очень важную встречу в городе. И у нас, как назло, сломалась машина. Еще по дороге туда. Или обратно. - Он почему-то хихикнул. - А нам обязательно надо присутствовать на той встрече. Обязательно. Сейчас нам надо забрать машину. Она, я думаю, уже готова. - У него изо рта пахло прокисшим табаком и мятой.

- Из мастерской забрать? А где мастерская? - нахмурилась Мег. Она в жизни не слышала такой нелепой истории.

- Между Нортхэмптоном и Лестером. Я покажу вам поворот.

Мег опять промолчала, очень надеясь, что он тоже умолкнет и ей не придется и дальше слушать этот пронзительный голос, который ужасно ее раздражал. "Какая тоска, - размышляла она про себя. - Вот ведь нашла приключение на свою голову". Теперь она начала понимать, чем рискует водитель, подсадивший в машину случайных попутчиков. А рискует он умереть от скуки или от раздражения. Потому что попутчики либо угрюмо молчат - как девушка на заднем сиденье, - либо без умолку разговаривают. И как только она об этом подумала, мужчина снова заговорил:

- То, что вы остановились... это весьма смелый поступок. Сейчас столько всякого хулиганья развелось. Молодежь в основном. И из-за этих уродов страдают взрослые и солидные люди. Однако и вправду. Одна моя давняя приятельница как-то раз посадила к себе в машину приятного молодого человека, который просил его подвезти. Очнулась бедняжка в кювете. Машина тю-тю. Голова раскалывается. И без понятия, где она вообще оказалась. Иной раз люди такое творят с людьми... это же просто кошмар. Вы не находите? Впрочем, вы еще слишком молоды. Вам, наверное, хочется _приключений_ _романтики_ - или как там это называется. Я не прав?