Губительные секреты - Нева Олтедж

Пара черных брюк и красное платье, явно сброшенные в спешке, лежат на полу посреди комнаты. Мужчина в белой рубашке сидит на краю кровати, в то время как светловолосая женщина стоит на коленях между его ног и сосет его член. Комната, в которой они находятся, — это… моя спальня. А женщина, которая сейчас давится членом своего телохранителя, — моя дорогая жена.

Я кладу телефон в куртку, беру пистолет из бардачка и выхожу из машины.

Сейчас половина второго ночи, и в холле никого нет. Мои шаги эхом отдаются от темного мраморного пола вверх по широкой лестнице. Добравшись до третьего этажа, я поворачиваю направо и иду по коридору в комнату дочери, чтобы убедиться, что ее нет дома. Роза осталась ночевать у своей подруги, как всегда, когда мне приходится уехать из дома на пару дней по работе. Они с матерью никогда не ладили.

Я открываю дверь в комнату Розы и заглядываю внутрь. Пусто. Тогда направляюсь в другой конец коридора, — к своей спальне. Когда вхожу, Симона все еще стоит на коленях перед телохранителем. Лампа в углу дает достаточно света, чтобы я мог ясно видеть раскрасневшееся лицо мужчины над покачивающейся головой Симоны. Я поднимаю пистолет, целясь прямо ему в лоб, и нажимаю на спусковой крючок. От громкого удара тумбочка дребезжит, и кровь брызжет на белые атласные простыни. Симона кричит и отскакивает от тела, теперь распростертого поперек кровати. На ее лице, груди и шее брызги крови. Похоже, часть мозгов любовника оказалась в ее волосах. Она все еще вопит, когда я небрежно подхожу к ней и хватаю за плечо.

— Отпусти меня! — кричит она, когда тащу ее из комнаты по коридору. — Ты убил его, ты чудовище!

Симона продолжает визжать всю дорогу вниз по двум лестничным пролетам, пытаясь вырваться из моей хватки. Я игнорирую ее протесты и направляюсь к широко открытой входной двери. Двое из моих охранников вбегают внутрь, но останавливаются у входа с выпученными глазами. Горничная выходит из-за угла холла, где находятся комнаты персонала, и замирает на полпути. Она кутается в свой вязаный кардиган, взгляд ее остановился на обнаженном и забрызганном кровью теле Симоны. Я прохожу мимо охранников, выволакиваю кричащую жену наружу и спускаюсь по четырем каменным ступенькам на подъездную дорожку.

— Утром ты получишь документы о разводе, — выплевываю я и отпускаю ее руку.

— Что? Лука, пожалуйста! Это была ошибка. — Она протягивает руку, будто хочет схватиться за меня.

— Не смей прикасаться ко мне! Убирайся к чертовой матери из моего дома.

— Ты не можешь так поступить! — плачет она. — Лука!

Я захожу обратно в дом. По какой-то причине я даже не сержусь. Единственное, что чувствую, — отвращение. К ней, но и к самому себе, потому что не покончил с этой сукой раньше.

— Отправь горничную, чтобы она принесла ей что-нибудь из одежды, и вызови такси, — говорю я Марко, который стоит у двери. — Она не должна заходить в дом.

— Конечно, мистер Росси. — Он быстро кивает.

— В моей спальне лежит тело. Пусть кто-нибудь об этом позаботится, — говорю я, направляясь к лестнице. На полпути ко второму этажу до меня доносится голос моего брата:

— Лука? Что происходит?

Дэмиан стоит на лестничной площадке второго этажа в одних боксерах. Позади него темноволосая девушка, завернутая в одеяло, выглядывает из-за его плеча.

— Мы с Симоной решили разойтись, — говорю я, поднимаясь по лестнице. — Она уходит.

— Голая?

— Да. — Я останавливаюсь перед ним и бросаю взгляд на девушку, съежившуюся за его спиной. — Добрый вечер, Арианна.

— Привет, Лука. — Она нервно улыбается.

— Твой отец знает, где ты проводишь ночь?

— Нет, — бормочет она.

Я качаю головой и оглядываюсь на своего брата.

— Франко тебя убьет.

— Арианне двадцать один. Я думаю, она в состоянии сама принимать решения, Лука, — ухмыляется он.

— Она также помолвлена, — говорю я и продолжаю подниматься по лестнице. — Меня вырубает. Завтра встреча в восемь.

— Лука? — он зовет меня вслед. — То, что мы слышали, — это был выстрел?

— Да.

— Не хочешь пояснить?

— Нет. Возвращайся в постель, Дэмиан.

Добравшись до третьего этажа, захожу в свою спальню за зарядкой для телефона и сменной одеждой на завтра, затем отправляюсь спать в комнату Розы.

Глава 3

Три месяца назад.

(Изабелла, 19 лет)

Я сажусь на край кровати и беру хрупкую руку моего дедушки в свою. Стараюсь быть осторожной, чтобы не задеть капельницу, поддерживающую его водный баланс. Осторожно перекладываю трубочку и передвигаю стойку, чтобы случайно не задеть ее коленями. Тумбочка слева заставлена всевозможными бутылочками с лекарствами. По меньшей мере, десятком из них. Воздух в комнате кажется затхлым, пропитанным запахом препаратов, который, кажется, прилипает ко всему. — Нонно, — шепчу я. У него впалые щеки, а вокруг глаз большие черные круги. Он действительно плохо выглядит. — Как ты себя чувствуешь? — Как будто меня переехал поезд. — У тебя был сердечный приступ. Этого следовало ожидать. Через несколько дней тебе станет лучше. Он печально улыбается. — Мы оба знаем, что это неправда. Я начинаю что-то говорить, но он сжимает мою руку и продолжает: — Нам нужно поговорить. Это важно. — Это может подождать, пока ты не почувствуешь себя лучше. — Нет, это не может ждать. — Он качает головой. — Когда я уйду, наступит хаос. Ты это знаешь. — Ты не умрешь так скоро. Семья нуждается в тебе. — Я плотно сжимаю губы. — Я нуждаюсь в тебе. Джузеппе Агостини уже двадцать лет возглавляет чикагскую ветвь семьи «Коза Ностра», но он был опорой и нашей собственной семьи. Пока у него имелось свое крыло, мы все жили в одном доме. Я не могу даже представить, что его здесь не будет. — Это круговорот жизни. Старикам суждено уйти, а молодым остаться. — Тебе шестьдесят девять. Это не старость. — Я знаю, stella mia. Но, что есть, то есть. — Он вздыхает и сжимает мою руку. — Ты знаешь, как все устроено в нашем мире. Если дон умрет, не определив преемника, в семье начнется междоусобная война. Я позвонил капо, чтобы они пришли послезавтра, так что смогу назвать того, кто меня