За тридевять морей - ТемныйКот

— Так ещё часа не прошло! — попробовал отмахнуться я.

— Фьють!

— Да нормально всё, даже не болит почти.

— Фьють! — бот возмущённо затанцевал, тыкая в меня мячиком. — Фью-фить!

— Ладно, ладно, понял, — сдался я со вздохом.

Спорить с восьмилапым было бесполезно, так как данные тот получал непосредственно с моего имплантата и знал о моём состоянии если не всё, то больше, чем кто-либо. Так что, взяв мяч, я молча заработал кистью, разве что иногда морщась от гуляющей по предплечью боли.

Закончив упражнение, перебросил мячик боту и задумчиво уставился на результат комплексного сканирования. Эластичность мышечного волокна, скорость прохождения нервных импульсов, уровень развёртывания структуры имплантата…

— Ну вот, говорю же, нормально всё. Вон, везде зелёный.

— Фью?

— Нет, это тоже зелёный, просто немного жёлтый.

Ещё раз окинув взглядом результаты, я решительно поднялся на ноги. Хватит прохлаждаться, в конце-то концов. Пора в строй. А то со скуки скоро на стену полезу — на данный момент я не имел доступа не только к тактической сети, но и к банальному интернету. Старая точка доступа со сменой идентификатора обнулилась, а рабочего доступа к кораблю РТР у меня до сих пор не было по причине «небоеспособности».

Увы, с «вставанием в строй» возникли некоторые проблемы.

— Конго, ну что за крючкотворство?! — усиленно возмущался я. — Здоров ведь?! Здоров! Вон, Восьмилапыч подтвердит! И имплант работает нормально! Чего ещё-то?!

— Это установленная процедура, — блондинка, раздражённо сдвинув брови, сверкнула глазами. — Заключение о боеспособности корабля даёт ремонтное судно.

Во, блин, и тут бюрократия — принеси сто справок, что ты не верблюд и тогда тебе метлу доверят, плац подметать.

— Конго, ну к чему этот формализм? — сменив тон на миролюбивый, затянул я. — Может, как-нибудь договоримся?

Обращаться к Акаси прямо сейчас мне не хотелось ну вот совершенно. За побег ремонтница на меня немного обиделась (или не за побег, а за категорический отказ возвращаться). Теперь даже разговаривать не хочет, ограничивается служебной перепиской и отчётами о состоянии. Так что подождать бы, когда остынет, отойдёт.

— Что значит «договоримся»? — ошеломлённо заморгала блондинка.

— Ну там… по вновь открывшимся обстоятельствам… В смысле, ты закорючку где надо поставишь… — начал было я, но увидев, как в глубине сузившихся глаз Конго вспыхивают тёмно-красные огоньки, замолк.

— Ты… ты… — пару раз открыв рот, туманница так же замолкла, видимо не найдя что сказать, но уже через секунду яростно зашипела: — У тебя семь минут до подхода «Симакадзе»!

Вот же формалистка! Ладно, попробуем зайти с другой стороны:

— Конго, знаешь, сколько государств загубила бюрократия?

— Шесть минут сорок две секунды! — в шипении блондинки появились ледяные нотки.

Я печально вздохнул. Походу, не договоримся.

***

Симакадзе находилась в затруднительной ситуации. С одной стороны — приказ флагмана, а с другой — просьба Виктора. Которая приказу вроде как не противоречит, но всё же…

Огорчённо вздохнув, — насколько же трудно думать самостоятельно, — она решила воспользоваться методикой, обычно применяемой в подобных ситуациях человеком. То есть, почесать в затылке. Но несмотря на точное соблюдение амплитуды, скорости и силы давления, вычислительной мощности не прибавилось. Быстро проанализировав возможные причины, она попробовала ещё раз, внеся поправочный коэффициент на массогабаритные характеристики аватары. Увы, тщетно. Наверное, коэффициент надо было брать от характеристик корпуса, но тогда ведь аватаре просто голову раздавит.

— Сима? — наблюдавший за ней человек вопросительно поднял брови.

— Но флагман приказала доставить тебя на ремонтную базу, — растерянно шмыгнула она носом.

— Ага, но ведь время прибытия она не указала?

— Нет.

— Вот видишь.

Ну конечно, раз временные рамки задачи не определены — значение имеет только результат!

Пройдясь по совсем несложной логической цепочке, она неуверенно кивнула:

— Хорошо.

В самом деле, на ремонтной базе скучно, к тому же там Акаси… эксцентричная, от которой никогда не знаешь, чего ожидать. А с Виктором интересно. Правда, иногда сложно.

— Ну вот и ладушки, — человек довольно потёр ладони. — Тем более мы ненадолго.

Выведя прямо поверх штурманского стола карту района, Симакадзе склонила голову набок, неуверенно протянув:

— Только я не понимаю, зачем тебе брошенные корабли людей?

— Хочу там найти что-нибудь… — человек неопределённо пожал плечами, — подходящее.

— Что-нибудь? — удивилась она. — То есть ты не знаешь характеристик искомого объекта?

— Не-а.

— Но… тогда… как определить… — она покрутила ладошкой в попытках сформулировать вопрос.

— Когда увижу — пойму.

Симакадзе растерянно заморгала. Алгоритм поиска с такими параметрами не мог существовать в принципе! Как можно искать то, о чем у тебя нет никакой информации?!

Бросив подозрительный взгляд на задумчиво склонившегося над картой человека — может, это аспект людского юмора? — она в который раз печально вздохнула. Нет, иногда с ним бывает очень сложно.

***

Я легонько постукивал кулаком по ладони, наблюдая, как «Симакадзе» маневрирует, подходя к наполовину выброшенному на берег траулеру.

— По результатам сканирования — целостность составляет менее шестидесяти трёх процентов, — заметила она, замирая в десятке метров от изрядно занесённого песком кораблика.

— Зато надстройка уцелела, — задумчиво хмыкнул я. — Вон, даже стёкла не выбиты.

Девчонка словно в сомнении повертела головой, но согласно кивнула…

— Процедура стандартная?

— Ага, давай.

Это был уже не первый заброшенный корабль, что мы обследовали, так что алгоритм отработан. Сейчас Сима отправит туда полдюжины ремботов, которые проверят целостность конструкции, вскроют запертые или приржавевшие двери, укрепят элементы набора, отметят опасные места… и только потом уже мы высадимся.

Инструкцию по проведению работ при обследовании находящегося в аварийном состоянии судна я разыскал в скачанных руководствах сразу после того, как радостно, в первых рядах, полез на борт застрявшего в рифах сухогруза и только чудом (Сима подхватить успела) не переломал себе ноги, когда проржавевший трап подо мной просто рассыпался. Впечатлился неслабо.

— Готово, — минут через десять сообщила Симакадзе. — Идём?

— Пошли, — кивнул я, пропуская вперёд одного из её паучков.

Своего восьмилапого пришлось оставить у Конго. Всё же заявляться на чужой борт со своим сервисным ботом — поступок не то чтобы совсем неприличный, но такой… на грани. Поскольку ремонтно-восстановительные системы туманниц воспринимают чужих ботов если не за враждебный элемент, то, как минимум, за досадную помеху. Короче, много тут нюансов и оттенков. Поэтому лучше не нарываться на пустом месте. Не зря же говорят, что ничто не стоит нам так дёшево и не обходится так дорого, как обычная вежливость.

— Вниз будем спускаться? — спросила Сима, заглядывая в сорванный световой люк и морща нос от неприятного запаха.

— Нет, вряд ли там хоть что-то уцелело, — махнул я, входя внутрь надстройки и оглядываясь.

Обычный малый траулер — старый, обшарпанный, местами насквозь проржавевший. И совершенно пустой. У команды явно было время на