Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Часчи и часчмены выходили из укрытий, провожая взглядами врагов. Их паром выскользнул из-под деревьев и повис над разведочным ботом. Опустили стропы, бот подняли из трясины. Часчи и часчмены забрались на палубу. Воздушный паром, чуть накренившись, поднялся выше и проследовал на северо-запад — под ним раскачивался на тросах космический бот.

Тянулось время. Рейт висел на привязных ремнях почти в беспамятстве. Солнце зашло за кроны деревьев, лес обволакивали сумерки.

Снова появились варвары — вышли на прогалину и беспорядочно обыскали ее. Поглядев на небо, они повернули вспять.

Рейт позвал хриплым голосом. Бойцы выхватили арбалеты, но молодой предводитель обуздал их яростным жестом и отдал распоряжения. Двое залезли на дерево и разрезали стропы парашюта, оставив сиденье катапульты с аварийным комплектом Рейта качаться на ветвях.

Рейта не слишком осторожно спустили на землю — кости в плече захрустели, и он перестал понимать, что происходит. Над ним маячили силуэты, говорившие на языке с грубыми согласными и открытыми, продленными гласными. Его подняли, уложили на носилки. Он чувствовал сотрясения — носилки покачивались при ходьбе, — потом заснул или потерял сознание.

2

Рейт очнулся, увидел мерцающее пламя костра, услышал ропот голосов. Над ним нависла черная тень. С обеих сторон тени открывалось небо, полное незнакомых звезд. Кошмар стал реальностью. Поочередно восстанавливая в сознании аспекты бытия и ощущения, Рейт пришел в себя и смог оценить свое состояние. Он лежал на подстилке из плетеного тростника. От подстилки исходил кисловатый запах — полурастительный, получеловеческий. С него сняли рубашку, плечи заключили в обвязанные лозой лубки, поддерживающие сломанные кости. Преодолевая боль, Рейт поднял голову и осмотрелся. Его поместили под открытым со всех сторон навесом — полотнищем, натянутым на металлические стойки. «Еще парадокс», — подумал Рейт. Металлические стойки свидетельствовали о достаточно высоком уровне технологии, а оружие и манеры окружавших его людей были безусловно варварскими. Рейт попытался повернуться в сторону костра, но усилие разбудило острую боль — он опустился на подстилку.

Лагерь разбили на открытой местности, лес остался позади — в небе блестели россыпи звезд. Рейт подумал о сиденье катапульты, об аварийном комплекте — и с сожалением вспомнил, что они остались висеть на дереве. Ему предстояло полагаться только на себя, на врожденные способности, в какой-то мере дополнявшиеся подготовкой, обязательной для разведчика. Некоторые стороны этой подготовки он считал излишками педантизма. Ему пришлось усвоить огромное количество упрощенной научной информации, принципы лингвистики, теорию связи и навыки астронавигации, пройти курсы космической и энергетической техники, биометрии, метеорологии, геологии и токсикологии. Такова была лишь теоретическая часть. Его обучали также всевозможным практическим методам выживания — обращению с оружием, способам нападения и обороны, поиску пропитания в аварийной ситуации, оснащению парусного такелажа и блочных подъемных механизмов, механике космических двигателей, ремонту и импровизированной сборке электроники. Если его не убьют сразу, как убили Ваундера, он мог бы выжить — но зачем? Вероятность возвращения на Землю, несомненно, была пренебрежимо мала, в связи с чем интерес к незнакомой планете не мог служить достаточным побуждением к действию.

На его лицо упала тень — Рейт узнал молодого человека, сохранившего ему жизнь. Минуту-другую юноша разглядывал Рейта из темноты, потом опустился на колени и протянул миску с кашей из крупного зерна.

«Премного благодарен, — сказал Рейт, — но, кажется, я не могу есть. Мешают лубки».

Молодой человек наклонился вперед и что-то сухо произнес. Рейт заметил на его лице строгое, напряженное выражение, странное для подростка едва ли старше шестнадцати лет.

Совершив чрезвычайное усилие, Рейт приподнялся на локте и взял миску с кашей. Юноша поднялся и отошел на два шага, наблюдая за попытками Рейта накормить себя, потом повернулся и неприветливо кого-то окликнул. Подбежала маленькая девочка, поклонилась, взяла миску и стала серьезно, сосредоточенно кормить Рейта.

Юноша, явно заинтригованный Рейтом, продолжал наблюдение. Рейт был озадачен не меньше. Мужчины и женщины — в мире, удаленном на двести двенадцать световых лет? Параллельная эволюция? Невероятно! Ложка за ложкой каша перемещалась к нему в рот. На девочке лет восьми была оборванная, не слишком чистая одежда, напоминавшая пижаму. К молодому человеку подошли пятеро соплеменников. Воины вполголоса обменивались рычащими фразами. Юноша их игнорировал.

Миска опустела. Девочка поднесла ко рту Рейта кувшин со скисшим пивом. Рейт стал пить, потому что от него этого ожидали, хотя от едкого пойла сводило скулы. «Спасибо», — сказал он девочке. Та ответила боязливой улыбкой и поспешно удалилась.

Рейт снова лег на подстилку. Юноша обратился к нему резко, бесцеремонно — по-видимому, с вопросом.

«К сожалению, не понимаю, — ответил Рейт, — но пусть это тебя не раздражает: в моем положении пригодится любая помощь».

Юноша замолчал и скоро ушел. Рейт пытался уснуть, лежа на подстилке. Мерцание костра тускнело, лагерь понемногу затихал.

Издалека донесся едва слышный, то ли воющий, то ли дрожащий крик. На него отозвался другой такой же, еще один, и еще — ночь огласилась тоскливой, монотонной перекличкой сотен похожих голосов. Еще раз приподнявшись, Рейт заметил, что на востоке взошли две луны примерно одинакового диаметра — одна розовая, другая бледно-голубая.

Унылое многоголосие наконец оборвалось, и в лагере наступило молчание. Глаза Рейта стали слипаться — он заснул.

Утром Рейт смог лучше познакомиться со стойбищем. Лагерь разбили в болотистой низине между двумя пологими возвышенностями — длинная гряда таких же холмов уходила к востоку. По каким-то причинам, не очевидным для Рейта, племя решило временно остановиться именно здесь. Ежедневно с утра четверо молодых людей в бурых плащах садились на небольшие электрические мотоциклы и разъезжались по степи в разных направлениях. Вечером они возвращались и подробно отчитывались перед Тразом Онмале, юношей-вождем. Каждое утро запускали огромный воздушный змей, поднимавший в воздух мальчика восьми-девяти лет, выполнявшего, по-видимому, обязанности дозорного. К концу второй половины дня ветер, как правило, стихал, и воздушный змей удавалось более или менее плавно спустить на землю. Мальчик обычно отделывался легким ушибом, хотя мужчины, наматывавшие тросы, казались больше озабоченными сохранностью змея — четырехэтажной конструкции из черной пленки, натянутой на деревянные рейки.