Твое прикосновение - Мередит Дьюран

Послышался сонный храп. Это задремал толстый рыжеволосый мужчина, сидевший рядом с лордом Эйресбери. Лидия решила не реагировать на неприятный шум, чтобы не разволноваться еще сильнее.

Когда Лидия добралась до последней страницы своего доклада, по спине у нее стекали капельки пота. Она трудилась над заключительной частью доклада несколько дней, намереваясь изложить сделанные отцом открытия в как можно более доходчивой манере. Собранные им данные были очень вескими, тем не менее ей следовало также сформулировать достаточно убедительные доводы против позиции ученых, которые заявляли о точном местоположении библейского города Пифом. Некоторые из них сегодня присутствовали в аудитории, и если бы они решились на публичное высмеивание ее доклада, это негативно сказалось бы на шансах отца получить субсидии для дальнейших исследований.

«Стойкость», — вновь напомнила себе слова отца Лидия. Лорд Эйресбери имел колоссальное влияние на Фонд исследования Египта. По слухам, этот человек умел позитивно оценивать инновации. В случае его поддержки вопрос получения финансирования от фонда решился бы благоприятным для них образом. Отцу нужно было еще два сезона проведения изысканий, чтобы превратить свои результаты в не подлежащие сомнению факты, говорящие о точном месте первой стоянки евреев во время Исхода из Египта. И если это произойдет, то все отцовские неурядицы закончатся. Ему больше не придется заниматься продажей антиквариата. Более того, многие фонды станут предлагать ассигнования на его проекты. Возможно даже, им с отцом придется отклонять некоторые предложения финансовой поддержки.

От этой мысли Лидия почувствовала прилив воодушевления. Как же долго отец добивался такого результата! И вот теперь именно ей суждено закрепить этот успех. Девушка облизала пересохшие от волнения губы.

— А теперь, если позволите, я…

— Ага! Вот вы где!

Опоздавший молодой человек во фраке уже был на середине прохода. Это именно он громко обратился к кому-то из сидящих в аудитории. По залу прокатился гул голосов.

— Ну-ка вставайте, — вновь заговорил нарушитель спокойствия. — Прятаться бесполезно.

У Лидии заныло под ложечкой. До сих пор все складывалось слишком удачно для нее. Не следовало забывать, что цыплят по осени считают.

Разумеется, ее мудрый отец предвидел и такое развитие событий. «Дорогая, может случиться и так, что какой-то дурно воспитанный человек попытается помешать твоему выступлению. В такой ситуации ты должна приложить все усилия, чтобы вернуть себе внимание аудитории».

Она сделала глубокий вдох и для большей уверенности оперлась ладонями о кафедру.

— Если позволите, — громко обратилась она к залу.

Эксцентричный незнакомец во фраке в изумлении повернулся в ее сторону. Было такое впечатление, будто он впервые осознал, что в зале проходит публичное мероприятие.

— Сэр, мне бы хотелось завершить мое выступление!

Однако Лидию никто не слушал. Внимание всех присутствующих переключилось полностью на возмутителя спокойствия, а значит, аудитория была для нее потеряна. Аудитория, так необходимая ее отцу!

Не веря своим ушам, девушка смотрела на незнакомца, который бесцеремонно обратился к пожилому джентльмену, сидящему у самого прохода:

— Ну ладно, в таком случае придется горе идти к Магомету. — Незнакомец во фраке кивком головы подозвал слугу, и тот, приблизившись, подал ему плиту, которую до сих пор держал под мышкой.

Несколько членов общества, включая лорда Эйресбери, приподнялись со своих мест, чтобы получше разглядеть предмет.

Пожилой джентльмен также приподнялся со своего кресла.

— Что это все означает, черт возьми?

— А вот на это ответить я предлагаю вам, сэр. — Возмутитель спокойствия жестом приказал слуге опустить камень у самых ног пожилого мужчины.

На какое-то время в зале воцарилось напряженное молчание. Теперь уже все присутствующие наблюдали, как повелению хозяина и к его очевидному удовольствию слуга развернул каменную плиту для удобного обзора. Таким образом, лекция Лидии превратилась в какое-то подобие шоу. Девушка обнаружила, что смотрит на происходящее сквозь странную мутную пелену. В следующее мгновение она с ужасом поняла, что это ее собственные слезы. Господи правый, разрыдаться, как малое дитя, на глазах у всей аудитории! Мелькнула мысль: как хорошо, что внимание толпы отвлечено от нее. Лидия украдкой провела рукой по глазам. Крайне глупо так вести себя, она должна сохранять спокойствие и достоинство.

Все так, но надежды на успешный результат умирали. В аудитории царил полный хаос. То тут, то там отодвигались или даже опрокидывались стулья, разлетались программки выступлений, шум восклицаний и предположений становился все сильнее. Добрых три четверти ее прежних слушателей сорвались со своих мест и столпились у каменной плиты.

Всего несколько из присутствующих, не поддавшихся всеобщему настроению, вспомнили о лишенной слова докладчице и бросали на нее сочувствующие взгляды. Лидии даже удалось ответить им вежливой улыбкой. Рыжеволосый джентльмен ухмыльнулся, и она отвернулась, метнув в его сторону такой холодный взгляд, который не мог не заметить даже такой толстокожий субъект. Лидия увидела краем глаза, как толстяк наклоняется к своей соседке, безупречно одетой блондинке примерно одного с ней возраста, и шепчет ей что-то на ухо. Дама в ответ лишь презрительно поджала губы.

Лидия принялась молча собирать в стопку страницы своего доклада. Пальцы дрожали. Жалкая личность! С таким отношением она сталкивалась всю жизнь. Даже папа, самый преданный и любящий муж в истории, прервал свое дежурство у постели больной мамы, как только услышал новость о прибытии из Каира какого-то каменного изваяния. В тот день Лидия сидела в затемненной спальне, держа ладонь на воспаленном лбу матери. Другой рукой она попеременно то сжимала плечико Софи, то поглаживала маленькие дрожащие пальчики Антонии. Сидела и прислушивалась к грохоту отцовского экипажа, быстро уносящегося прочь от дома. Тогда ей было лишь шестнадцать лет, и никто из них еще не догадывался, что лихорадка мамы станет фатальной. Тем не менее именно тогда ее будущее вдруг предстало перед ней со всей ясностью. Да, отец сможет поддерживать ее учебу, но не стоит рассчитывать, что его внимание будет принадлежать ей одной. Конечно, если и она не увлечется его единственной страстью и госпожой, имя которой Леди Египет.

Лидия стала внимательнее рассматривать негодяя, который лишил ее всякой надежды на будущее. Вот его пальцы, унизанные в несколько рядов кольцами с драгоценными камнями. Серебряные часы, бирюзовая брошь на лацкане фрака… Вне всякого сомнения, перед тем как выйти в свет, этот тип должен был несколько часов провести перед зеркалом, пока его камердинер и парикмахер стараются наилучшим образом расположить прядь золотистых волос, чтобы она нависала над бровью именно так, как требует их господин. И этот помятый разряженный павлин сорвал ей выступление! Даже, хуже, он полностью разрушил, уничтожил одним небрежным ударом саму основу всех планов, которые так старательно выстраивали они с отцом!