Искушение - Стефания Эш

— Анна, — прошептал он, — ты сводишь меня с ума. Не делай этого со мной!

Голос был ей неизвестен. Но это не важно, ведь что может быть лучше, чем тело высокого красивого незнакомца, который полностью находится в твоей власти.

— Анна, — продолжал он, — ты не подержишь это?

Он взял ее за руку, и прикосновение было таким реальным, что она вздрогнула.

— Анна! Эй, соня, проснись! Ты не подержишь это? Мне надо выйти.

Сон мигом растаял. Миранде снова понадобилось в туалет, и она просила подержать стакан сока.

— А? Что? — Анна секунду не понимала, где находится, но, тем не менее, взяла стакан из рук Миранды, ухитрившись не пролить ни капли.

Когда Миранда вернулась, то улыбалась, как Чеширский кот.

— Ты знаешь, что разговаривала во сне? — поинтересовалась она. — Вернее, постанывала. Да так сладко. Надеюсь, нам не придется жить в одной комнате.

Глава 3

Доктор Силлери не встретил их в аэропорту Гераклиона, как обещал. Их рейс задержали, поэтому он прислал только машину с водителем, который передал его извинения. И, пока Силлери дремал у себя в постели, девушкам пришлось самим продираться сквозь дебри таможенного и паспортного контроля. Впрочем, они запросто могли просидеть в аэропорту и всю ночь, если бы Миранда не заметила угрюмого водителя с табличкой, на которой было нацарапано «Ан-а и Мир-да». Уже после того как почти все пассажиры рейса уехали из аэропорта, девушки наконец сообразили, что значит «Ан-а и Мир-да», после чего неохотно поплелись за водителем к старому обшарпанному автомобилю.

Дорога, по которой они ехали, местами проходила по краю горных обрывов, поэтому девушки с облегчением вздохнули, когда в конце концов машина остановилась у небольшой виллы. К их разочарованию, встречать гостей никто не вышел. Правда, комнаты им дали отдельные. Анна выбрала комнату на первом этаже, а Миранда — на втором, сославшись на опасения по поводу надоедливых ночных гостей, залезающих через окно. А сама, между прочим, всю дорогу говорила, что не отказалась бы заняться делом с высоким загорелым незнакомцем. Если, конечно, в этом захолустье есть высокие загорелые незнакомцы.

Анна мгновенно уснула и спала глубоко и сладко. Бессонная ночь накануне отлета из Лондона да и сам утомительный перелет сделали свое дело лучше всякого снотворного. Но сон был не так долог, как ей хотелось бы. На заре во дворе начал орать петух, причем прямо у нее под окном. Анна вскинулась с постели и секунду соображала, где находится и что здесь делает. Потом увидела свой чемодан, который, словно часовой, стоял у двери, и сразу все вспомнила. Она на Крите. Далеко от дома. И от Джастина.

Анна встала, подошла к окну и отдернула тонкие занавески, предназначавшиеся скорее для защиты от солнечных лучей, чем от комаров. Сначала она ничего не увидела из-за ослепительного солнца, бьющего прямо в глаза, но потом привыкла к яркому свету и смогла осмотреться. А там было на что посмотреть. Пока их ночью везли на виллу, Анна совершенно утратила чувство ориентации, поскольку машина петляла по крутому серпантину дороги. Но теперь она увидела, что они проехали на восток вдоль побережья к маленькому рыбацкому поселку под названием Агиос Николаос. Бескрайнее синее море лежало до самого горизонта. Повсюду виднелись суденышки рыбаков. Слева и справа громоздились горы, спускавшиеся россыпями валунов прямо к морю. Анна глубоко вдохнула свежий воздух, и ей даже показалось, что она чувствует вкус соли накатывающихся волн.

Да, вид здесь был куда лучше, чем из окна ее квартиры в Кэмдене, выходящего на мусорные баки соседей снизу.

«Интересно, проснулся ли еще кто-нибудь?» — подумала она, прислушиваясь. Но кроме назойливого петушиного кукареканья и отдаленного шума накатывающихся волн ничего не услышала. Анна обула сандалии и вышла из комнаты поискать дверь, ведущую в сад. Оказавшись там, она присела на каменные ступени, любуясь окружающей природой и удивляясь горячему солнцу, уже успевшему нагреть каменные плиты.

— Восхитительно, — прошептала она, не в силах оторваться от чудесного вида, открывавшегося перед ней. Каскады мелких розовых цветов украшали терракотовые чаши перед домом. Оглядываясь по сторонам, Анна приметила маленькую белую церквушку с синей крышей, пристроившуюся на холме к западу от виллы. Жители Крита всегда строили свои храмы повыше в скалах, полагая, что так они будут ближе к Богу. Ласковый бриз ласкал ее лицо и поднимал челку, словно нежный поцелуй любимого мужчины. И Анна действительно уже влюбилась в это потрясающее место.

Вскоре петух таки достал всех, и в доме зашевелились. Где-то хлопнула дверь, где-то открыли ставни и жалюзи. На ступеньках послышались шаги, и Анна, щурясь от солнца, повернула голову посмотреть, кто это. Сперва она увидела ноги, обутые в сандалии. Мужские ноги, очень волосатые. Она прикрыла глаза ладонью от солнца, пытаясь рассмотреть лицо незнакомца. Анна уже заранее приятно улыбалась, ибо им мог оказаться доктор Уильям Силлери, владыка здешних раскопок, ее сварливый босс и хозяин на два ближайших месяца.

— Рано встаете, — раздался голос, в котором не было ни нотки сварливости. — Надо было не обращать внимания на Георгиуса и спать, сколько хочется. Сегодня же воскресенье.

— Георгиуса?

— Это птицу так зовут. Я имею в виду курка.

— Курка? — улыбнулась Анна. — Вы, наверное, хотели сказать петуха? А вы, должно быть…

— Вангелис, — представился незнакомец. — Вангелис Георгиадис. Я хозяин виллы.

Анна поспешно поднялась и отряхнула джинсы.

— Анна, — сказала она, протягивая руку. — Анна Хезел. Я приехала на раскопки.

— Анна, — повторил Вангелис, пожимая ей руку. — Много слышал о вас. И, разумеется, читал кое-какие ваши работы.

Анна покраснела от одной мысли об этом.

— Надеюсь, вы не заснули, читая их.

— О нет, напротив. Они меня очень заинтересовали. У вас есть любопытные мысли и теории по минойскому периоду. Прошу простить, что не дождались вас вчера в аэропорту, но самолет опаздывал неизвестно насколько, а доктор Силлери очень устал после первого дня на раскопках.

— Ничего страшного. Все в порядке. Он нашел вчера что-нибудь интересное?

— Пока нет, — ответил Вангелис. — Доктор Силлери расскажет больше, когда вы встретитесь. Но сначала прошу вас отзавтракать со мной. Если вы проголодались, конечно.

— Проголодалась? Да я умираю от голода!

Анна охотно последовала за Вангелисом во внутренний двор, где лучи солнца едва пробивались сквозь густую листву фруктовых деревьев. По пути он объяснял ей правила, которые нужно соблюдать в доме, как-то: не бросать в унитаз туалетную бумагу, иначе вся древняя система канализации Крита, которая, похоже, была проложена еще в минойскую эпоху, может полететь ко всем чертям. И что вода в ванной нагревается солнцем, поэтому не стоит ожидать, что она будет горячей.