Беги со мной (СИ) - Мас Дж. "Дж. Мас"

Но этим вечером накануне передо мной стоял чуть ли не сильнейший мужчина из всех, кого я когда-либо встречала. Не благодаря моей печати, благодаря ей он лишь выжил: возможно, были тяжёлые болезни, возможно, он попадал в ситуации, когда был на грани смерти — только тогда печать спасала. Когда я её ставила, я знала, что она лишь сохранит жизнь, но не улучшит её.

Что ж, высот на благодатной, благодаря мне, почве добился он сам. И стержень взрастил, молодец. Слегка горжусь. Такое тоже бывает.

Но кто снял печать?! Она выжжена на его крови! Она должна была переливаться бордовым, а не стать пеплом! У кого хватит сил сделать то, что я думала, сделать невозможно в принципе?

— Дай сигарету, — вырвала из лапок Пради уже прикуренную сигарету.

— Обалдела? — Возмущённо взвыл он, — ты хоть понимаешь, как трудно мне её поджечь этой громадиной? — Помахал он тяжёлой бензиновой зажигалкой, зажатой в двух лапах, — это у тебя грабли большие, а у меня маленькие лапки!

— Фу, — поморщилась, — она слюнявая, — швырнула сигарету в раковину, пропустив мимо ушей новую волну воя фамильяра.

Оцепенение спало, я вскочила со стула и начала наворачивать круги по кухне. Мысли роились в бешенном темпе, но ни одна из них не давала и намёка на выход из сложившейся ситуации.

— Пради-и-и, — завыла я, плюхнувшись на диван в гостиной со сводчатым потолком, — что же делать?

Фенёк подковылял по мне, с грохотом таща маленькую банку пива.

— Если помрёт, сильно плохо будет? — Фамильяр вновь принялся поджигать новую табачную гадость.

— Я лишусь всего, — перевернулась на спину, бездумно уставившись в потолок, — мы лишимся всего: этого чудесного дома, денег, которые льются к нам лишь благодаря мои корректирующим заклинаниям. Чёрт! Я лишусь силы! Меня заберёт Ковен, отберёт всё, что я имею!

— Твой гримуар?

— Верховный на это намекал.

— Восстановить печать?

— Невозможно, — вздохнула я, загнанная в угол.

В Ковене без силы я проживу всего ничего. А судя по тому, что я видела в крови Вадима — ему тоже недолго осталось. Над ним зависла огромная опасность, что-то вроде судьбой предначертано. Надо было всё же следить за ним время от времени, а не пускать всё на самотёк.

Я скользила взглядом по своей квартирке: по стенам из красного кирпича, по светлой мебели, по высокому мансардному потолку с неотёсанными балками. Я любила свой дом, он был напитан силой. Под полом покоилась земля с могил моих предков. Это не так жутко, как может показаться, просто даже после смерти душа оставляет отпечаток в теле, в котором была. След души впитывается в землю, где человек находит последний покой, а всем нам известно, что нет ничего более сильного, чем душа смертного.

Именно здесь я восстанавливалась быстрее, была наиболее сильна. Именно здесь часть меня и моей семьи. А теперь я могу всего этого лишиться. Не будет больше путешествий по миру, встреч с интересными людьми, не будет музыки и искусства, не будет свободных ночей, пьянящих танцев, красивых нарядов, изящных туфель. В Ковене все работают лишь на благо Ковена, не для себя.

— Понимаю, что ща прерву душевные возлияния, — ворвался в поток грустных мыслей Пради, — не, ты не подумай, мать, я тебе сопереживаю и всё такое, только нам на улицу бы выйти.

— Может, ты просто выставишь свой зад в окно и сделаешь свои дела так? — Усталость навалилась свинцом и намертво придавила к дивану.

— Ты вообще чего сейчас несёшь?

— Пради, какая же ты у меня истеричка.

Наша с Пради квартира находилась на мансардном этаже небольшой сталинки недалеко от центра. Внизу ютилось кафе, где продаётся изумительная выпечка, а подо мной — дорогие квартиры на сутки. Повезло, что соседей нет. У них накопилось бы много вопросов за все эти годы.

С фамильяром мы уже вышли на рассвете. Кстати, надо кое-что рассказать про него. Пусть он невоспитанный, грубый, но натура у нас достаточно тонкая. Высокая душевная организация моего фамильяра не позволяет ему просто присесть и справить нужду. Нет, мы так не делаем! Мы вдохновенно замираем, поднимаем мордочку к светилам в зависимости от времени суток (мне полагалось делать то же самое), замираем с грандиозной заточкой, будто вот-вот выдадим нечто поэтическое, а потом я иду и собираю в целлофановый пакетик деятельность моего гения.

— Я вот что подумал, — мы любовались светлеющим небом в переулке, — мужик-то ничего, как по вашим меркам, — я чуть было не покосилась на фамильяра, но вовремя себя одёрнула. Нельзя мне видеть, как именно он выдает свою поэтичность — обидится, — а детёнышей нет. Что мешает мужику заделать помёт человеческой самке?

Я застыла, ошарашенная.

— Пради, — повернулась всё же к нему как раз в тот момент, когда он смущенно отпрыгнул от места, где только что стоял, — мне ведь просто надо, чтобы род продолжился!

— Ну, типа, — протянул фамильяр, не до конца понимая, к чему я веду, — мы же вроде с этим определились, не?

— Мне просто надо, чтобы у него появился ребёнок, пусть хоть зародыш! — Я даже подпрыгнула от осенившей меня догадки, — ему грозит опасность, судьбой предначертано, но что нам мешает проследить за тем, чтобы с ним ничего не случилось, пока он не заделает ребёночка какой-нибудь леди? Дальше я позабочусь, усилю фертильность и всё такое. Пусть с Ермаком что угодно случается, но его род будет продолжен.

— Ты слабо тянешь на телохранителя, без обид, старушка.

— Нам надо лишь быть поближе, а дальше разберёмся!

— А если у него нет человеческой самки? У вас же столько условностей.

— Найдём!

— А если она не сможет выносить помёт?

— Исправим!

— А если ты не сможешь быть ближе к нему?

— А мы придумаем как, Пради!

— А если…

— Стоп! — Рявкнула я, — зачем топтать мой гениальный план?

— Это с какого он гениальной?

— Малыш, он у нас единственный. Так что торжественно воздвигнем его на пьедестал и начнём искать путь решения нашей проблемы!

________________________________________-

Немного визуализации, просто люблю делиться тем, как вижу героев и их обстановку я.

Здесь же дом Дианы и Пради

Глава 3

День спустя, абсолютно выжатая, как лимон над рыбой, я стояла в приёмной моего подопечного и подвергалась тщательному осмотру со стороны его секретарши. Или ассистентки, кто их разберёт.

Она видела перед собой красивую, стройную брюнетку в строгом платье, с бледной кожей, которой любая может позавидовать из-за её гладкости. Изучающий взгляд скользнул по лицу с минимальным макияжем, по дорогим туфлям, отметил, что даже в жару я надела почти невесомые чулки и, наконец, остановился на моих чуть раскосых зелёных глазах.

Её вердикт мне? «Не так проста, как кажется».

То же самое я могла сказать и про неё. Девушка была чертовски привлекательна. На лице скользила улыбка, в которой не было ни капли высокомерия. И изучала лишь для того, чтобы иметь понятие, что именно я из себя представляю.

Она мне понравилась. С такой внешностью, с тем интеллектом, что я видела в её глазах, в таких людях живет невыставленное напоказ превосходство. Они просто имели на это право.

— Здравствуйте, — я подошла к ней ближе, поставив на стойку сумку с лопоухим лисёнком внутри.

— Вы вряд ли пришли к моему боссу, — она хитро сверкнула карими глазами, — я бы знала.

— Я к нему позже, но сейчас я пришла именно к Вам… — многозначительно замолчала, чтобы она представилась.

— София. И упаси вас Бог назвать меня Софой или Софушкой, а если я в свой адрес слышу «Сонька», красная пелена застилает глаза и дальше о том несчастном никто больше не слышит, — с наигранной серьёзностью произнесла она.

— София, мне просто необходимо чья-то помощь, — я заговорщицки к ней наклонилась, понижая голос, — кажется, не успев до конца устроиться сюда, я уже успела попасть в неприятность.

— Неужели? — С дельным драматизмом выдохнула она, — моя помощь требуется по сплетням или по интригам? — Ни капли издёвки. Издёвки над собой я бы не простила.