Перстень покойницы - Альбина Равилевна Нурисламова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда братья вышли из магазина Петрова, было восемь вечера. В глазах Жени дрожал и переливался бриллиантовый блеск, голос вибрировал от ощущения нежданно-негаданно свалившегося счастья.
Они с Петровым, будто полководцы на воженном совете, составили подробный план действий. Петров брался все организовать (за солидный процент, разумеется). Он был знаком с нужными людьми, знал все механизмы, входы и выходы. Никаких историй про находку из озера! Должна быть четко сработанная легенда о том, что кольцо — семейная реликвия, которую мать передала сыновьям. Легенду еще предстояло тщательно продумать, подбить под нее доказательную базу, обеспечить документально. Это будет стоить денег, но расходы, ясное дело, многократно окупятся.
— Никому ни слова! — заклинал Петров и все порывался убрать баснословно дорогое кольцо в свой сейф.
Женя не позволил. Но и Косте кольца не отдал: дверь в квартирке фанерная, ни сигнализации, ни решеток на окнах, ни даже консьержки в подъезде.
— У меня полежит, — не терпящим возражений тоном заявил Женя, забирая перстень.
Костя почти не принимал участия в обсуждении. Мысль, что они с братом скоро станут миллионерами, а значит, можно купить квартиру (причем хоть в Москве, хоть в Европе), не корпеть над дурацкими статьями, найти дело по душе или вообще ничего не делать (Петров утверждал, что с их будущими деньгами они легко смогут это себе позволить), не грела душу.
— Ты чего, не рад? — Женя хлопнул брата по плечу.
— Пока не осознал масштабов, — криво улыбнулся Костя.
Но дело, разумеется, было только в одном.
В старухе. Злобной покойнице с ее требованием вернуть перстень.
Женя и Костя не виделись до конца недели, даже перезваниваться было некогда. Точнее, это у Жени с Петровым не было времени, а Костя…
О, у него времени теперь было навалом.
С работы Костя уволился: не мог больше ни писать, ни читать, да и терпеть замечания главреда сил не осталось, и однажды он просто психанул и написал то самое заявление, которое так мечтал кинуть начальнику.
Дни напролет Костя сидел дома, пытаясь придумать, как поступить, но выхода не видел. Ему казалось, он сходит с ума, и где-то в глубине души Костя даже стремился к этому, потому что это означало бы конец всех мучений.
Каждую ночь повторялось одно и то же. Заснуть с вечера теперь уже не удавалось даже с помощью алкоголя: мешал страх. Из-за бурлившего в крови адреналина водка не брала.
Около трех ночи свет в квартире выключался, лампочки гасли, погружая комнату во мрак. И из этого мрака выступала старуха. Стояла, сверлила Костю взглядом, а после он слышал чудовищный вопль и падал замертво.
День ото дня приходить в себя было все сложнее. Костя чувствовал, что его будто бы затягивает в черную воронку: он слабел и чах, не мог есть, а головная боль теперь почти никогда не оставляла его.
Чертова ведьма высасывала из него энергию, выпивала все силы.
— Нету меня никакого кольца, — шептал Костя, но старуха была непреклонна.
В субботу они с Женей встретились в баре, куда иногда ходили пить пиво. Женя пришел первым и, увидев брата, поставил на стол кружку, так и не донеся ее до рта.
— Что с тобой? Заболел?
Костя покачал головой и сел рядом. Он каждый день видел себя в зеркале, когда чистил тубы, но даже его самого отражение начало пугать, что уж говорить о Жене. Худой, осунувшийся, изможденный, Костя постоянно кусал губы и морщился от сверлящей виски боли.
— Голова раскалывается.
— Что-то она у тебя часто болит и последнее время, — озабоченно проговорил Женя. — У врача был? Нет? Надо сходить. Ни чего, разгребусь немного с делами, займусь тобой. А то мать с того света не простит.
Он улыбнулся, надеясь разрядить обстановку, но у Кости упоминания о «том свете» вызвали новый приступ боли.
— А давай потом в круиз махнем, братишка? — Женя не оставлял попыток ободрить Костю. — Тут такие дела завертелись, ты не представляешь! Сейчас расскажу. Петров…
— Меня покойница преследует, — выпалил Костя, чувствуя, что не может больше молчать.
— Кто? Как? — закудахтал Женя.
— Каждую ночь является жуткая старуха. Требует, чтобы я вернул ей перстень. Я так больше не могу.
Брат оторопело молчал, а потом лицо его прояснилось, и он проговорил покровительственным тоном, который Костя с детства терпеть не мог:
— Все ясно. Тебе потому мерещится, что перемены слишком резкие, а ты — натура чувствительная. Помнишь, мама решила тебя одного в санаторий отправить? Ты неделю перед этим не спал. Тошнило, голова болела, температура. Так и тут!
— Нет, не так! — Костя резко отодвинул кружку, пиво выплеснулось на стол. — Почему ты мне не веришь?
— Да верю я, что ты кошмарами мучаешься и не спишь! — горячо проговорил Женя. — Как не верить? Вон, высох весь. Но ты что предлагаешь? Пойти на поводу у страха и выкинуть кольцо в озеро? Так ведь это не просто кольцо! Это будущее — твое и мое. Это такие деньги, которые ты только по телевизору видел. Эго твоя возможность уволиться и…
Костя хотел сказать, что уже уволился, но тут Жени зазвонил телефон.
— Петров, — сказал брат, взглянув на экран. — Слушаю. Да? И как тогда?
Женя включился в беседу, озабоченно нахмурил брови и весь ушел в обсуждение важных проблем. Про Костино существование он совсем забыл, и тот не стал напоминать. Просто ушел из бара. А что ему тут делать? О чем говорить? Женя никогда не поймет, не согласится вернуть кольцо.
Придя домой, Костя тоскливо посмотрел в зеркало и спросил себя, сколько еще выдержит. Месяц? Два? Или меньше месяца?
Старуха не отвяжется. Бегать с вопросами по церквям или экстрасенсам глупо: призрак четко дал понять, что ему нужно. Костя должен вернуть кольцо. Так что, если он хочет жить, придется это сделать.
«Прости, Жень. Но если так пойдет, до круиза я просто не доживу».
Впервые за эту неделю Костя почувствовал себя немного спокойнее, и туг ему пришло в голову: куда она просит вернуть перстень? Как? Швырнуть в озеро? Кто она вообще такая, эта старуха? Савина? Несостоявшаяся невеста?
Наступления ночи Костя сегодня ждал не с боязнью, ас нетерпением. Спать не собирался, ночник не включал. Уселся в кресло возле кровати и стал ждать.
«Может, она
