Перелом. От Брежнева к Горбачеву - Олег Гриневский

Положение престарелых лидеров является другим препятствием к быстрой смене направлений. Если Брежнев вскоре уйдёт, шансы за то, что он будет заменён одним из этой нынешней группы, большинство которой разделяет его общие политические взгляды. Два наиболее вероятных кандидата — это партийные секретари Кириленко (кто придерживается несколько более консервативных взглядов по вопросам политики национальной безопасности, чем Брежнев) и Черненко (который всегда был очень близок к Брежневу). Разумеется, в конце концов, этого промежуточного лидера сменит человек помоложе; но среди членов Политбюро помоложе, которые могут явиться кандидатами, большинство также, по–видимому, за продолжение оказания высокого приоритета обороне. Исход политической смены власти, естественно, непредсказуем, однако, мы не можем исключить возможности того, что могут произойти большие политические изменения» [3].

Вот такие вот интересные документы появляются теперь на белом свете. Андропова аналитики из ЦРУ явно проглядели. Но в остальном их прогнозы оказались на удивление правильными. И отражали они тревожную ситуацию начала 80х.

Первое, что я сделал после своего назначения, — это попытался узнать, какой тайный смысл скрывается за решением о развертывании СС— 20 в Европе. Разумеется, известная логика в замене безнадежно устаревших ракет СС— 4 и СС— 5 новыми ракетами СС— 20 присутствовала: эти ракеты являлись частью существующего военного «статус— кво», и отказ от их замены приведет к его нарушению. В Москве считали и, по— видимому, правильно, что у Запада здесь серьезных возражений не будет. Но зачем массовое размещение Пионеров? Логичного ответа не было.

Летом 1979 года в Москве на пути в Токио сделал краткую остановку канцлер ФРГ Шмит. В аэропорту его встречал премьер А.Н. Косыгин. В беседе, а времени для нее было не так уж много, канцлер довольно прямо поставил вопрос о намерениях Советского Союза в отношении развертывания СС— 20. Пусть Советский Союз «раскроет карты». Если он ограничит их развертывание числом (в пересчете на боеголовки) уже находящихся в Европе ракет СС— 4 и СС— 5, а еще лучше сократит хоть немного это число с учетом высоких качественных характеристик новых ракет, то озабоченность Запада будет снята и вопрос о развертывании американских ракет «Першинг— 2» в Европе отпадет.

Косыгин доложил на ближайшем Политбюро о предложении Шмита и сказал:

— Может быть стоит подумать над этим предложением?

Наступила пауза и тогда в нарушение всех сложившихся правил и традиций — нужно было дождаться, когда выскажутся все члены Политбюро — слово попросил замминистра иностранных дел Г.М. Корниенко. Сам он вспоминает об этом так:

«Суть сказанного мною состояла в том, что зондаж со стороны Шмита представляет реальный шанс найти приемлемый для нас компромисс. Для этого необходимо скорректировать наши планы в сторону некоторого сокращения намеченного ранее к развертыванию количества ракет СС— 20, что, на мой взгляд, не нанесло бы ущерба нашей безопасности».[4]

Тут же, однако, последовала резкая негативная реакция Устинова:

— Ишь, чего захотели, раскрой им наши планы, да еще скорректируй их! А кто даст гарантию, что они после этого откажутся от своих планов?

Брежнев непонимающе — вопросительно смотрел на Громыко, но тот угрюмо молчал, уткнувшись взглядом в стол, явно не желая конфликтовать с Устиновым, хотя из разговора с министром накануне заседания Корниенко заключил, что тот вовсе не был настроен негативно в отношении предложения Шмита.

Так советской политикой был упущен шанс урегулировать вопрос о ракетах средней дальности. Их размещение продолжалось такими темпами, будто Советский Союз действительно собирается выиграть войну в Европе. К концу 1983 года там было уже 243 ракеты СС— 20.

Я попросил Начальника Генерального штаба маршала Огаркова разъяснить мне, зачем нужно создавать эту новую мощную ракетно— ядерную группировку в Европе, когда у нас и так достаточно средств, чтобы ликвидировать любую угрозу, исходящую от НАТО. Он посмотрел на меня с сожалением и сказал:

— Посчитай с карандашом сколько носителей ядерного оружия размещено в Западной Европе, которые направлены против нас. Это не только американское тактическое ядерное оружие «поля боя», но и ядерные средства Англии и Франции, американские бомбардировщики Ф— 111 в Англии, все что летает и плавает в воздушном пространстве и в морях, прилегающих к Европе. Паритет должен сохраняться не только на глобальном, но и на региональном уровне. Американская концепция гибкого реагирования не исключает ведения локальных войн, в том числе и в Европе.

— Николай Васильевич, — спросил я, — неужели Вы верите в возможность локальной войны в Европе, да еще с применением ядерного оружия?

— Лично я не верю. Но я обязан быть готовым к ней, какую бы форму она не приняла. Особенно если американцы говорят о такой войне.

КОМУ БУБЛИК, А КОМУ ДЫРКА

Американцы в отличие от европейцев особых тревог по поводу размещения Пионеров не высказывали. Особенно поначалу. В Москве даже подозревали, что это размещение их вполне устраивает. В США отрабатывают модернизацию собственных ракет Першинг— 2 и на рассмотрение НАТО уже представлен проект их размещения в Европе. Однако европейцы колеблются. Поэтому появление Пионеров может стать хорошим поводом для развёртывания американских Першингов на европейском театре в качестве противовеса.

В декабре 1979 года НАТО приняла так называемое «двойное решение» — продолжать переговоры по Ограничению стратегических вооружений (ОСВ), но в случае их провала в качестве ответной меры разместить в Европе до конца 1983 года 108 ракет средней дальности «Першинг— 2» и 464 крылатые ракеты.

Поначалу в Москве не придавали серьезного значения перспективе появления американских ракет в Европе. Обе стороны имели в своем распоряжении достаточно средств, чтобы даже после первого опустошительного удара многократно поразить территорию противника. Посчитали, что цель этой акции — успокоить Европу, показать ей, что НАТО и США не намерены поддаваться советскому диктату и готовы защищать ее от любого поползновения с Востока.

Советское руководство под влиянием Устинова решило, что на Запад надо давить. И главным инструментом этого давления должна стать повсеместная активизация борьбы за мир, против размещения американских (не советских) ракет в Европе. Как выразился придворный мидовский интерпретатор настроений советского руководства А.Г. Ковалев, давая указания к написанию очередной речи, — надо «вздыбить» народные массы в Европе, чтобы бурный поток всенародного движения смыл американские ракеты с европейского континента. А конкретная работа по «вздыблению» была поручена Международному отделу ЦК и Комитету Государственной Безопасности.