Пешая прогулка - Род Серлинг

- Мартин! - крикнул вдогонку Слоун. - Мартин, пожалуйста... вернись! Пожалуйста, Мартин!

Он кинулся за ним, но мальчишка уже затерялся в многоцветной толпе шортиков, маек с Микки Маусом и хлопчатых платьев матерей.

- Пожалуйста, Мартин! - крикнул вслед ему Слоун в попытке найти его. Пожалуйста... не бойся. Я не хочу тебе зла. Я просто хотел... я просто хотел спросить тебя кое о чем.

- Я просто хотел рассказать тебе, - сказал он тихо, скорее для себя самого. - Я просто хотел рассказать тебе, как оно все будет.

Он повернулся и снова увидел рядом ту женщину. Он закрыл глаза и в смущении и замешательстве провел рукой по лицу.

- Не знаю, - сказал он. - Я действительно не знаю. - Он открыл глаза и уронил руку. - Если это сон... лучше бы мне проснуться. - Он снова услыхал смех, механическую музыку, голоса детей. - Я не хочу, чтобы это оказалось сном, - сказал он. - Господи, как мне не хочется, чтобы это оказалось сном.

Когда он снова взглянул на женщину, в глазах его стояли слезы. .

- Я не хочу, чтобы время шло, понимаете? Я хочу, чтобы так было всегда.

Молодая женщина так и не поняла, что такое было в этом человеке, из-за чего она чувствовала жалость к нему. Она хотела помочь, но не знала как. Она глядела, как он повернулся и пошел из парка, и она до самого вечера думала о нем: о странном человеке-с напряженным лицом, который был влюблен в парк.

Мартин знал, куда должен теперь пойти. Это было все, что он знал. Кроме того, что с ним произошло нечто странное. Нечто нереальное. Он не был испуган. Просто встревожен. Он вернулся на Оукстрит и остановился перед своим домом. Он вновь ощутил, как нахлынули на него воспоминания. Он подошел к парадному, поднялся по ступенькам и позвонил. Он весь трепетал, не зная почему. Он услыхал приближающиеся шаги. Открылась дверь. Из-за сетки, затягивающей дверной проем, на него глядел человек.

- Да? - сказал этот человек.

Мартин Слоун ничего не ответил. На какое-то мгновение он потерял дар речи. Восемнадцать лет назад он присутствовал на кремации отца. Это было дождливым, холодным и ветреным мартовским днем.

А теперь он смотрел через дверную сетку на такое знакомое лицо.

Квадратная челюсть, глубоко посаженные голубые глаза, прекрасные черты, придающие лицу выражение усмешки и умудренности одновременно. Лицо его отца. Лицо, которое он так любил. И он смотрел на него через дверную сетку.

- Да? - Его отец перестал улыбаться, в голосе прозвучало нетерпение. Кто вам нужен?

Мартин чуть слышно прошептал:

- Папа!

Из дома послышался голос его матери. Она умерла четырнадцать лет назад, но это несомненно был ее голос.

- Кто там, Роберт?

- Мама? - Голос Мартина прервался. - Это мама?

Глаза Роберта Слоуна сузились, губы сжались.

- Кто вы такой? - Спросил он..- И что вам здесь нужно?

Миссис Слоун выглянула из-за плеча мужа, кинула взгляд на его лицо, потом поглядела на Мартина.

- Почему вы оба здесь? - спросил Мартин. - Как вы можете быть здесь?

Удивленная миссис Слоун кинула взгляд на мужа.

- Кто это? - спросила она. И, переведя взгляд на Мартина: - Что вы хотите, молодой человек?

Мартин недоверчиво покачал головой, чувствуя, как каждая его частица рвется к этой паре, стоящей перед ним. Он хотел броситься к ним, коснуться их, прижаться к ним.

- Мама, - сказал он наконец, - ты не узнаешь меня? Я Мартин, мама. Я Мартин.

Глаза женщины расширились.

- Мартин? - Она повернулась к мужу и шепнула: - Это лунатик или что-то такое.

Роберт Слоун стал закрывать дверь. Мартин нажал на ручку, но она не поддалась.

- Папа, пожалуйста, подожди минутку. Не бойся меня. Боже, как вы можете меня бояться? - Он ткнул в себя пальцем, словно в этом жесте заключалась вся логика мира. - Я Мартин, - повторил он. - Разве вы не понимаете? Я Мартин. Я родился здесь.

Он увидел холод на обоих лицах, испуг и недоверие. Он был сейчас словно маленький мальчик. Словно маленький мальчик, который потерялся, потом отыскал дорогу домой, а его не пустили на порог.

-Я же ваш сын, - сказал он. - Неужели вы не узнали меня? Мама, папа... Ну поглядите на меня!

Дверь захлопнулась перед его лицом, и прошло несколько минут, прежде чем он смог спуститься с крыльца. Он остановился и оглянулся на дом. Вопросы теснились, в голове, вопросы, не обличенные в форму. Вопросы, что не имели смысла. Бога ради, скажите мне, что здесь случилось? Где я? Когда я? Дома и деревья навалились на него, и он чувствовал, как вокруг него вырастает в небо улица. Господи, как ему не хотелось отсюда уходить. Как ему хотелось снова увидеть родителей. Как ему хотелось поговорить с ними.

Автомобильный клаксон вторгся в его мысли. В соседнем дворе стоял парень, который показался ему знакомым. Он стоял у "родстера"[Родстер автомобиль с открытым двухместным кузовом и откидным задним сиденьем. ] с откидным сиденьем.

- Хай, - крикнул ему парень.

- Хай, - ответил Мартин и подошел к автомобилю.

- Красавец, верно? - сказал парень. - Первый из этой серии в нашем городе. Отец купил.

- Что? - спросил Мартин.

- Новая машина. - Улыбка устойчиво держалась на лице парня. - Первая из этой серии. Красивая, верно?

Мартин оглядел машину от переднего бампера до задних огней.

- С откидным сиденьем, - тихо сказал он.

Парень вопросительно наклонил голову.

- Само собой. Это же "родстер".

-Я двадцать лет не видел откидного сиденья.

Повисло, молчание: Парень изо всех сил старался удержать радостное выражение на лице.

- Откуда вы, мистер? Из Сибири?

Мартин Слоун не ответил ему. Он просто стоял и глядел на "родстер". Первый из этой серии в городе, сказал парень. Первый. С иголочки. Автомобиль 1934 года, и совершенно новехонький.

Был поздний вечер, когда Мартин Слоун вернулся на Оук-стрит и остановился перед своим домом, глядя на неправдоподобно теплые огни, горящие за занавесками. Во тьме миллионом тамбуринов трещали сверчки. В воздухе пахло гиацинтами. Тихо шумели отягощенные листвой деревья, отбрасывающие странные тени на прохладный тротуар. Ощущение лета, так хорошо сохранившееся в памяти.

За этот день Мартин Слоун исходил много улиц, перебрал много версий. И теперь он отчетливо и ясно понимал, что вернулся на двадцать лет назад. Каким-то совершенно невероятным способом он преодолел непреодолимое измерение. Он не испытывал больше ни волнения, ни тревоги. У него появилась цель. У него появилась решимость достичь этой цели. Он собирался заявить свои права на прошлое. Мартин ступил на первую ступеньку лестницы и почувствовал под ногой что-то мягкое. Бейсбольная перчатка. Он поднял ее и надел на руку, расправив на ней карман, как много лет назад. Потом увидел велосипед, лежащий посреди двора. Он звякнул звоночком и, почувствовав, как на его руку легла чужая, заглушил звонок. Он поднял голову и увидел Роберта Слоуна.