Великий князь Седьмой Окраины - Орлова Тальяна

Мить бабку Седу сразу мамой звал, а меня чуть ли не в первый день «сестренкой» припечатал. Я тогда и поняла, что эти люди, хоть и не родные мне по крови, сразу стали семьей, а хижинка на краю села с перекошенными оконцами – домом. И теперь случился ключевой момент, когда наши с братом жизненные пути грозили разойтись в разные стороны.

Но и он тяготился сомнениями:

– Правда в том, сестренка, мне в Центрине туго придется. Здесь ко мне привыкли, косо не глядят, а там начнут рассматривать, как диковинное животное. Зачем тамошним людям брать на работу непривычного зверолюда, если они могут нанять человека? Мне обязательно пришлось бы тратить часть твоей стипендии, чтобы снять какую-нибудь комнатушку в Радожке. И сдадут ли такому уроду?

Уродом Мить не мог назваться даже с самого предвзятого взгляда: красивое мужественное лицо еще ни одному парню в минус не засчиталась. А что походка странная – так ведь это полная ерунда.

Я подалась к нему, заглянула в чистые голубые глаза и прошептала:

– А моя правда, братишка, в том, что я страшно боюсь. Никому об этом не сказала, полное счастье изображала и благодарила, но меня до жути пугает этот переезд – в такую даль, из родной Окраины, за много дней пути от всех знакомых и друзей. Я ни одному человеку этого не открыла – бабуля Седа давно отучила нас с тобой ныть и показывать слабость, но тебе могу признаться. И только представь, насколько легче стало бы сердцу, знай я, что если все пойдет наперекосяк, если я там завою от тягот и одиночества, то смогу пойти к своему брату и хоть его обнять. Поплакать, попросить защиты или рассказать об успехах.

Я знала Митя как облупленного – и наверняка угадала, что после этого он сразу кивнет и согласится. Он наотрез отказался быть обузой, но защитником и каменной стеной для меня готов был стать, даже жертвуя собственными интересами. Я была настроена оптимистично: надеюсь, ни одному из нас ничем жертвовать не придется.

– Хорошо, Нилена, – он засуетился. – Тогда я быстро собираю вещи, а ты закончи с дровами. В качестве оплаты нам хозяева как раз продуктов в дорогу дадут.

Но я отступила, вовремя вспомнив:

– Не могу, родной. Мне настрого запретили использовать магию для других целей – таким образом я истрачу свой бесценный дар.

Я ему это уже объясняла – просто из его головы вылетело. Это раньше я могла в воздухе топором помахать и помочь ему в любой работе. И хоть такая магия почти не требует никакой силы, но теперь я твердо решила, что ни единой капли впустую не израсходую. Мить быстро сообразил:

– Тогда я заканчиваю с дровами, а ты лети собирай мой мешок. Как же повезло, что у меня и одежды-то почти нет. Мы с тобой везунчики, Нилена!

Я со смехом полетела к нашей избе. И пока скидывала в котомку все, что могло представлять хоть какую-то ценность, Мить успел не только свою работу довершить, но и ставни наглухо заколотить. У бабули Седы не осталось другой родни, кроме нас, никто в этот дом больше не придет, но уезжать несколько проще, когда знаешь, что есть куда вернуться.

Уже скоро мы сидели в повозке и жевали капустные пирожки. Даже Мить притих – кажется, и ему сделалось страшно. Дорога длинная, за нее мы должны свыкнуться с судьбоносными переменами. А пока слушали байки извозчика и вдыхали сладковатый запах приближающейся осени.

Глава 2

Первые вопросы уладились даже проще, чем мы предполагали. В университете меня встретили и все подробно объяснили, я не заметила никакого отчуждения или брезгливости от моего совсем простого и грязного после долгого пути костюма. Директор Истер уделил мне личное время, чтобы поприветствовать и сообщить, как он рад видеть в числе своих студентов носительницу столь редкого дара. Он же помогал мне составить программу обучения. Как и говорил светлейший наставник, большинство дисциплин я буду изучать лишь для общего развития: у меня впереди светлая дорога, и получится смешно, если для нее мне не хватит элементарных знаний по этикету, истории или политике. А вот от практических занятий, следуя его же рекомендации, меня почти полностью освободили – общую магию я буду изучать только в теории, а тренировать мне придется лишь лекарское дело и смежные заклинания. Директор меня удивил, предложив и совсем неожиданный урок:

– У нас прекрасный преподаватель по основам защиты и нападения, Нилена. Конечно, демонам или драконам ты не соперница, применять боевую магию тебе вообще строжайше запрещено, но все же лучше научиться держать в руках меч, уворачиваться от ударов и быстро бегать.

Я изумленно рассматривала приятное лицо пожилого импозантного мужчины, который определенно принадлежал к человеческой расе и, возможно, не был даже магом:

– Зачем же мне тратить на это время, господин Истер?

Директор задумчиво свел брови, подбирая правильные слова для убеждения:

– Нилена, тебе уже расписали примерно твои возможности в будущем. Твой талант – это как алмаз, требующий огранки. Огранку в Объединенном университете тебе обеспечат, но всегда могут обнаружиться охотники за бриллиантами – тебя могут захотеть убить, похитить ради выкупа или чтобы заставить работать на себя. Понятно, нужно надеяться, что подобной ситуации никогда не случится, но боги берегут тех, кто сам для того прилагает хоть какие-то усилия.

– Звучит разумно, – неуверенно произнесла я с растущим страхом.

До сих пор мне расписывали только плюсы моего врожденного целительского дара, а теперь начали проклевываться и первые минусы. Я в панике рассматривала свое тоненькое запястье и уже невольно представляла, как таким микроскопическим кулачком смогу отбиться от отряда демонов, к примеру. Мне ведь даже в деревне от детворы не доставалось! В раннем детстве у меня была мама-ведьма, а потом появился могучий брат, который даже подростком мог гордиться широкими плечами и очень тяжелой рукой – только самоубийца осмелился бы дернуть меня за косичку. А если уж я стану когда-нибудь маг-шелле, то мне лучше бы обзавестись достойной охраной. Да и Митя от себя далеко не отпускать – все надежнее, чем хотя бы попытаться поднять тяжелый меч…

Я так разволновалась, что едва не забыла спросить директора о самом главном, но вовремя опомнилась:

– Господин Истер, можно ли мне получить часть стипендии уже сейчас?

Он наконец-то внимательнее рассмотрел мой наряд и кивнул. Видимо, решил, что я сразу полечу в Радожку, чтобы закупить новых платьев. Именно туда я и полетела, но для другой цели: тем же вечером мы смогли арендовать для брата малюсенькую каморку. Помещение было почти нежилым, всеми ветрами продуваемый чердак, потому хозяйка даже обрадовалась обрести постояльца – пусть и за десяток медных кратов в месяц. Если все будет складываться так же удачно, то скоро Мить найдет себе работу, а я действительно смогу покупать на остатки стипендии не только книги и тетради. Вот только братец все больше хмурился и переживал – не за себя, конечно, а что его рядом не окажется, когда за каменной стеной университета меня начнут оскорблять за изношенный подол юбки.

Я старательно выстирала и выгладила свою одежду, причесала волосы, заправила рыжую прядь за простую заколку. Но все равно ощутила на себе презрение своей соседки по комнате, которая явилась поздно вечером, и мы едва успели познакомиться. Райна, симпатичная кареглазая брюнетка, дочь знатных магов из Первой Окраины, была очень возмущена тем, что ее поселили с сельской простушкой:

– Это потому, что я приехала перед самым началом учебы? – вопрошала она в стену, будто меня считала глухой. – Так ведь никто не предупредил, что последних будут селить к льготникам! Да еще и к таким старым, с которыми поговорить не о чем!

Я не хотела с ней ссориться, потому проглотила оскорбление – в тот момент я даже не поняла, что означает ругательство «льготник». Под «старостью» она, наверное, подразумевала мой двадцатилетний возраст – на первом курсе обычно учились с восемнадцати, но я уже два года провела в магической школе Четвертой Окраины. Не стала ей ничего доказывать, просто пошла чистить истрепанные ботинки, а утром молча собралась и отправилась на завтрак.