Сокровище альбигойцев - Морис Магр

Наиболее подробные сведения о павликианах содержатся в труде итальянского историка X в. Пьетро Сицилийского «Historia pailicanorum» («История павликиан»). Судя по всему, он сам какое-то время жил в Тефрике, столице крохотного государства, основанного павликианами в Армении. Следовательно, предмет исследования он знал достаточно хорошо. По мнению Пьетро, религия павликиан ничем не отличалась от религии Мани, хотя сами павликиане предали личность пророка анафеме. Это не удивительно, ибо, в согласии с рядом других историков, Пьетро Сицилийский утверждает, что павликиане старательно скрывали свое учение, а его приверженцы иногда даже исполняли обряды и предписания христианства. Но то немногое, что нам известно об их веровании, сомнений не оставляет. О наличии павликианских сект в Армении свидетельствует еще целый ряд иностранных историков. К христианству павликиане относились так же, как и манихеи.

Павликиане верили в существование двух начал, в сотворение земного мира злым Демиургом, отрицали Ветхий Завет и т. п. Для них таинство Евхаристии полностью лишенно смысла, а крест не имеет никакого символического значения. Безымянный арабский историк, современник Пьетро Сицилийского, писал, что вера павликиан располагается где-то посредине между христианством и зороастризмом; как и манихеи, павликиане поклонялись солнцу и луне. Ставшее классическим обвинение манихеев в «солнцепоклонстве» распространилось также и на павликиан; Иоанн Отцун, глава католической церкви в Армении, утверждал, что павликиане, поклонявшиеся солнцу, в согласии с доктриной, выкладывали своих покойников на крыши жилищ; подобный обычай бытовал также в Иране. Если предположить, что все обвинения в поклонении солнцу верны, если солнце действительно играло важную роль в религиозной жизни и ритуалах павликиан, мы получаем важный аргумент в пользу манихейской преемственности, ибо солярный символизм носит весьма специфический характер и в религии Мани занимает особенное место. Павликиане являлись непреклонными иконоборцами; борьба с иконами на время снискала к ним симпатии Византии, что, без сомнения, позволило им просуществовать так долго. По примеру Мани, вожди павликианской церкви олицетворяли себя с Параклетом, Святым Духом. Верованиям павликиан были близки ереси тондракийцев, распространившиеся в кавказской Албании; тондракийцы также верили в существование двух начал и в сотворение земного мира демонами. Немногочисленная секта аревордиан считала себя истинной манихейской Церковью.

Многие отмечают тенденцию павликиан к определенному сближению с христианами. Это связано с повсеместным распространением христианства, религии, отличающейся нетерпимостью к любым доктринальным отклонениям. Поэтому многие еретики полагали за лучшее «встроиться» в эту доктрину, дабы по возможности разлагать ее изнутри: по примеру гностиков они отыскивали в Писании подтверждение справедливости дуалистического тезиса, а затем выставляли этот тезис как единственно верное христианское учение. Павликиане, а также члены примкнувших к ним сект именовали себя христианами. Нередко христиане очень поздно замечали, что в их общине процветают непримиримые сторонники дуалистического принципа. На наш взгляд, такое положение объясняет, почему еретики, теории которых пребывали под сильным влиянием манихейства, не упоминали ни имени Мани, ни эпитета «манихейский». Слово «манихей» повергало христианский мир в ужас, однако применяли это определение далеко не ко всем еретикам. Католики пользовались им совершенно сознательно, и только в тех случаях, когда обнаруживали замаскированную дуалистическую ересь. Элементарная осторожность диктовала еретикам-дуалистам воздерживаться от высказываний о происхождении мироздания, ибо в этом вопросе они скорее всего могли раскрыть свои истинные убеждения, а разоблаченным еретикам грозило подлинно варварское истребление.

Землей, издавна благоприятной для произрастания ересей, была Армения. Расположенная неподалеку от родины Мани, эта страна долгое время являлась яблоком раздора между Персией и Византией, поводом для затяжной войны, начавшейся в начале V в. и завершившейся только с началом нашествия мусульман. Регион, где одновременно исповедовали и христианство, и зороастризм, словно специально предназначался стать активным центром распространения дуализма, и ересиархи широко пользовались сложившейся ситуацией. Несмотря на частые преследования, в начале VIII в. павликиане были достаточно многочисленны, чтобы представлять собой политическую силу. Репрессии вынудили их продвинуться в глубь мусульманских территорий вверх по течению Евфрата, где они создали своего рода государство, точнее, поселение, обладавшее относительной независимостью и находившееся под сюзеренитетом арабов. Со всех концов Византийской империи в образовавшееся государство хлынули эмигранты, и вскоре павликиане почувствовали себя настолько сильными, что готовы были сами с оружием в руках встать на защиту своей веры. Благоприятное стечение обстоятельств привело в ряды еретиков двух талантливых военачальников, Карвеаса и Хрисохира, которые не раз успешно отражали атаки византийской армии. Хрисохир довел войско павликиан до берегов Мраморного моря, однако полностью разгромить полки Василия I ему не удалось. Одержав победу у стен Тефрики, павликиане потерпели сокрушительное поражение при Вафириаке — в битве они потеряли своего предводителя Хрисохира (872 г.). Но Василий не стал злоупотреблять плодами своей победы и не призвал к массовому истреблению павликиан. Напротив, самых отважных он пригласил на службу в свою армию, а остальных выслал на Балканский полуостров, где, судя по всему, павликианские проповедники завербовали значительное число новых сторонников. Так дуалистические дрожжи начали свое брожение на Балканах. К вновь прибывшим еретикам, несомненно, присоединились существовавшие там ранее дуалистические секты, и под эгидой павликиан стал разрастаться новый крупный очаг дуализма.

Богомилы. — Славяне, прибывшие во второй половине VI в. на север Балканского полуострова, основали множество поселений, не связанных между собой единой политической системой. Век спустя болгары объединили эти разрозненные поселения и создали к югу от Дуная королевство, просуществовавшее достаточно долго. К середине IX в. христианские миссионеры, посланцы Рима, начали евангелизацию страны, однако византийский патриарх сделал все, чтобы эти земли по-прежнему оставались благоприятными для расцвета третьей Церкви. Миссионеры-павликиане составили жесткую конкуренцию посланцам Рима и Византии, причем настолько успешно, что в начале X в. присутствие манихеев отмечают на всем Балканском полуострове. И разумеется, высланные Василием павликиане, вне зависимости от собственных пристрастий, не могли не способствовать зарождению нового манихейского учения. Принять новую веру были готовы также и славянские крестьяне, которых жестоко угнетали болгарские сеньоры: эта вера объясняла причины их бедственного положения.

Богомилы получили свое название от имени великого ересиарха Богомила, что на языке славян означает «любезный Богу». В точности о Богомиле ничего не известно, поэтому многие полагают Богомила и предводителя первых еретиков Болгарии Иеремия одним и тем же лицом; впрочем, есть и такие, кто уверен, что это две разные личности. На наш взгляд, если бы Богомил действительно существовал, то, принимая во внимание значимость Церкви, считающей его своим основателем, до нас непременно дошли хотя бы некоторые подробности из его жизни. Основные сведения как о павликианах, так и о богомилах почерпнуты нами большей частью из трудов их идейных противников, делавших акцент на положениях, отделяющих ересь от правоверия. В лице богомилов мы сталкиваемся с сектой, исповедующей дуалистические принципы и, в отличие от павликиан, открыто заявляющей о своей приверженности манихейству; подобная откровенность побуждает ряд авторов поставить под сомнение преемственный характер учения богомилов. Тем не менее следует признать, что болгарский дуализм не мог стать стихийным творением, ибо присутствие павликиан на Балканах является подтвержденным историческим фактом. Разумеется, воинственное поведение павликиан никак не согласуется с манихейским идеалом смирения и отрешенности от всего земного, но поражение в сражениях и высылка вполне могли заставить дуалистов-павликиан подкорректировать свои догматы. Тем более что, оказавшись на Балканах, они наверняка встретили тех немногих манихеев, которые сумели выжить в Византийской империи — так же как они встретили их в Армении, где те объединились в секту аревордиан. Предположения эти отчасти подтверждаются наличием двух различных направлений богомильской ереси: церкви Болгарской и церкви Дуграницкой, именуемой по названию деревни Драговицы, расположенной на границе между Фракией и Македонией. В сущности, доктрины обеих церквей расходятся только в деталях, потому одна из них получит название «дуалистов умеренных», а другая «дуалистов абсолютных».