Любовь и ветер - Джоанна Линдсей

— И что ты собираешься делать, когда он узнает, что ты наврала, и вернется?

Джесси слишком разъярилась, чтобы о чем-нибудь думать.

— А кто сказал, что он вернется? Он, видно, из города, как и она. Он из тех, кто заблудится в трех соснах, — добавила она с презрением. — Ты разве не заметил, как он вырядился? Он явно из тех типов, кто и дня не проживет без финтифлюшек. Если доедет до форта Ларами и вернется в Шайенн, ему уже не захочется снова катить на пастбище, где до ближайшего салуна скакать не один день. И вернется туда, откуда пришел, и будет ждать, когда она сама явится к нему. Блю покачал головой.

— Ну ты и ненавидишь ее…

— Да, ненавижу!

— Это же ненормально, Джесси, — сказал Блю хрипло. — Она же твоя мать.

— Она не мать. — Джесси отступила назад, будто он ударил ее. — Не мать! Моя мама никогда бы не бросила меня. Она никогда бы не позволила Томасу Блэру превратить меня в сына, которого он так хотел. Моя мать умерла здесь. Эта женщина — просто шлюха. Ей никогда не было до меня дела.

— Может, Джесси, тебе просто больно? Джесси захотелось плакать.

— Больно? — переспросила она.

Сколько раз она плакала ночами, потому что не было никого в ее жизни, кто бы облегчил боль этой самой жизни! Жизни, которую она так ненавидела! И не случилось ли все это из-за ее матери? Что бы ни делал ее отец, он делал назло этой суке — только так он называл ее мать. Он запретил Джесси вернуться в колледж, потому что ее мать хотела, чтобы она получила образование. Он запрещал ей все, что имело хоть какое-то отношение к женскому облику, потому что ее мать хотела видеть ее леди. Он сделал из нее то, кем она стала. Он понимал, что такой мать возненавидит ее. Он влез в долги, чтобы построить дом, который подошел бы и для королевы, и то лишь потому, что такой дом должен был понравиться матери. Но она никогда не будет жить в нем.

— То время давно прошло, когда от этого было больно, — тихо сказала Джесси. — Я обходилась без нее слишком долго, и она не нужна мне сейчас.

И прежде чем слезы брызнули из глаз, она побежала к лошади. Ей надо выплакаться, но никто не должен видеть ее слез. И Джесси рванула подальше от ранчо, прочь от причины ее слез.

Глава 2

Когда Джесси въезжала во двор, солнце уже заходило и небо на западе стало полосатым. У кромки гор темно-красная полоса переходила в фиолетовую. Заходящее солнце четко освещало крыльцо дома, и поэтому Джесси объехала дом сзади, чтобы войти через кухню, не попадаясь никому на глаза. Она отправила Блэк Стара в конюшню, ласково похлопывая по теплой спине. Он сам найдет свое стойло и будет ждать, когда она придет чистить его. Она хотела есть, надеялась что-нибудь перехватить, прежде чем заняться конем.

Блэк Стар подождет несколько минут. Он никогда не имел ничего против того, что делала Джесси. Он мог укусить, лягнуть кого-то, но с Джесси он вел себя идеально. Белый Гром знал, что конь будет ласков с ней, когда дарил этого жеребца. Белый Гром знал лошадей, как никто. Он растил его специально для Джесси.

Это был щедрый подарок, тем более что у Белого Грома не так-то много лошадей. Но это же Белый Гром! Блэк Стар — не единственный его подарок за годы их дружбы. Белый Гром был действительно близким другом, как и старый Джеб. Вот почему Блэк Стар стал для нее таким дорогим. И при мысли об этом, наблюдая, как конь направлялся трусцой в конюшню, Джесси почти забыла про еду. Но желудок упрямо напомнил о себе. Она вошла в дом и тихо закрыла за собой дверь.

Запахи ужина доносились из большой комнаты, но Джесси решила, что придет позднее, чтобы наесться стряпни Кейт. А пока она нашла свежий хлеб и улыбнулась, предвкушая удовольствие. Вдруг Джесси услышала голос матери, он доносился из комнаты, и улыбка разом сошла с ее лица. Она отломила кусок хлеба и направилась к выходу. Но внезапно услышала другой голос.

Она замерла и притаилась. Неужели она ошиблась? Нет, тот же голос. Она подкралась к двери, за которой говорили. Голоса стали яснее, и ее лицо залилось краской. Она вспомнила дневную сцену. Проклятие! Еще раз проклятие! Это ужасно быть пойманной на лжи!

Джесси шла на цыпочках — на ней были сапоги для езды верхом с каблуками в два дюйма. Слава Богу, она никогда не надевала шпоры, когда садилась на Блэк Стара. Заглянула в комнату, набитую дорогими вещами, накупленными Томасом Блэром. И долг за них должна выплачивать теперь Джесси.

На софе рядышком, спиной к ней, сидели ее мать и тот незнакомец. Джесси смотрела на них во все глаза.

Он снял шляпу, Джесси увидела, что у него вьющиеся каштановые волосы до плеч.

— Даже представить себе не могу, что это за девушка, Чейз, — говорила Рэчел. — Я всего неделю здесь и не знаю соседей Джессики.

— Неужели они все так враждебны к тебе, как эта маленькая развратница? Если бы я не встретил работников по дороге, я бы снова ночевал на пастбище. А мне хватило и одной ночи.

Рэчел рассмеялась.

— Похоже, ты слишком привык к цивилизации, с тех пор как я видела тебя в последний раз.

— Ну если можно назвать коровьи городки Канзаса цивилизацией… — Чейз с сомнением покачал головой. — Впрочем, любая комната в самой захудалой гостинице и горячая еда лучше одинокого костра под открытым небом.

— В общем, я рада, что ты здесь. Когда я посылала телеграмму, я не была уверена, что ты ее получишь. Ты же вечно в разъездах. Потом, я не была уверена, захочешь ли ты приехать…

— Разве я тебе не говорил, что как только понадоблюсь, дай знать, и все.

— Я помню. Но никто из нас не думал тогда, что так случится. По крайней мере я не думала.

— Да, ты не любишь просить помощи.

— — Как хорошо ты меня знаешь, — хитро рассмеялась Рэчел, и этот смех полоснул Джесси по сердцу.

— Так в чем дело, сударыня? — спросил Чейз. Джесси напряглась. Ей не нравились его мягкие манеры.

— Я не вполне уверена, Чейз, — нерешительно начала Рэчел, — по крайней мере ничего особенного еще не случилось. И, возможно, я обратилась за помощью к тебе напрасно, я имею в виду…

— Ну давай, — резко прервал ее Чейз, — на тебя не похоже — ходить вокруг да около.

— Просто дело в том, что мне неловко, если я вызвала тебя без нужды.

— Забудь об этом. И обоснованно твое беспокойство или нет, но я здесь. Меня ничто не держало в Абилене и мне все равно пора было оттуда уезжать. И если я в чем-то тебе могу помочь — прекрасно.

— Я так тебе благодарна!

— Не стоит благодарности. Просто скажи мне, что случилось.

— Это касается человека, убившего Томаса Блэра.

— Блэра, твоего первого мужа?

— Да.

— А кто его убил?

— Лэтон Бадр. Я встретила его в Шайенне, недели за две до приезда на ранчо. Я пошла повидаться с мистером Кроули, банкиром, он переслал мне письмо Томаса. Я думала, мистер Кроули объяснит мне, почему после стольких лет Томас вдруг переменил свое мнение.