Прозрачный паровозик с белыми колесами - Сергей Чекмаев

не удалось тебе меня провести! Ишь, нашел глупую девочку, мишень для розыгрышей. Слезу захотел вышибить что ли?

Но что-то в его облике заставило меня задуматься. Золотой "ролекс", ботинки от "Гуччи" и вдруг - обтрепанный плащ и грязная рубаха... как-то все это не вязалось друг с другом. А вдруг все правда?

- Вижу, не веришь. Не могу тебя винить, я бы тоже не поверил.

- Да нет, я...

- Не веришь, Тань, не веришь... В лучшем случае сомневаешься, куда бежать - в психушку или в ментуру. Только мне твоя вера без надобности. Я тебя предупреждал - надо оно тебе? Ты решила посвоему. Теперь думай сама. А если захочешь проверить - вот он, Исправник, бери. Так уж и быть, отдам за десятку...

Я задумалась. Эх, Артемка... Если б я тогда не вызверилась на тебя, кто знает, где бы мы сейчас были. Помнишь, как мы мечтали... белое платье со шлейфом, лимузин метров в двадцать, Кипр, Майорка... Может, попробовать? Что я теряю..?

Леха неожиданно протянул мне Исправника...

- Подержи в руках, сожми... Говорят, помогает иногда.

Я, словно зачарованная, подчинилась, взяла из его рук паровозик, крепко обхватила пальцами...

- Мама пришла! - звенел за дверью радостный детский голос.

Я провернула ключ и распахнула тяжелую железную створку. Тут же на меня набросился паренек лет шести, с гиканьем обхватил меня руками...

- Мам, а я знал, что ты сейчас придешь!

Мой сын? Мой?

- Я тебя ждал, - зашептал он мне на ухо, - а папка мне говорит... не жди, мама еще не скоро приедет, но я все равно ждал...

В прихожей появился Артем. Я остолбенело уставилась на него. Он изменился - немного располнел, завязал, наконец, в хвост свои непослушные волосы. Он улыбнулся во весь рот, подошел ближе, обнял и крепко-крепко прижался щекой к моим волосам.

- Привет! - в этом слове не было ничего наигранного, никакой искусственности, просто тихая, спокойная радость. - Вот мы все вместе!

- Мам, - снова обратил на себя внимание сын, - а ты купила мне паровоз? Ты обещала! А папка говорит, что такого паровоза не бывает!

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Вокруг тот же переход, тот же неумолчный шум московской подземки. В руке - простая игрушка, под пальцами ощущается грубый, шероховатый пластик.

- Ну что? - спросил Леша. - Видела?

- Что?

- Вариант.

- Наверное... Точно не знаю. Я... я, пожалуй, возьму его...

Сзади донесся зычный голос, прямо-таки иерихонская труба...

- Дорогу! Дорогу!

Народ в ужасе расступался, пропуская плешивого армянина, нагруженного сверх меры здоровенными клетчатыми сумками. Девушка на изящных каблучках неуверенно покачнулась, оступилась и налетела на меня - Ой, извините!

Инстинктивно я стиснула рукой Исправника - как бы не выронить...

- Артемка! Артем...

В ответ - тишина. Спит что ли? Не рано? Еще десяти нет... Хотя утром у него были съемки, устал, наверное, да еще настроение ни к черту... мы снова вчера поругались. Но он сам виноват... ах, ах, я тонкая творческая натура! А я что - грубая колхозница, что ли?!

- Ты дома? Хватит дуться!

Я неуклюже скинула туфли, бросила на тумбочку вымокшую куртку. Туда же полетели и свернутая трубкой газета, ключи.

Я почти бегом проскочила коридор, распахнула дверь в спальню. В общем, все было хорошо видно и так, но я зачем-то щелкнула выключателем. Свет вспыхнул неожиданно ярко, резанул по глазам. На широкой кровати, неряшливой, незастеленной, раскинув руки, лежал Артем. В его спокойном и неподвижном лице не было ни кровинки. На пушистом ворсе ковра валялась пустая пластиковая баночка. В таких обычно продают лекарства. Я подняла ее, посмотрела этикетку - "Реланиум".

Пахло аптекой.

Руки у Артема были холодными и неестественно твердыми. Я судорожно пыталась нащупать пульс, уже зная, что это бесполезно. У изголовья, прямо на смятой подушке, лежала записка. Я схватила ее, быстро пробежала глазами.

"Я не могу так больше жить. Твои бесконечные напоминания... ты никогда не сможешь простить до конца... Лучше я уйду. Ты станешь свободной, а мне уже давно все равно. Прости меня.

Твой Артем".

Господи! А это что? Тоже вариант... А ведь правда, и такой не исключен. Я вообще по натуре злопамятная, могу придирками кого угодно достать. Боже, Артемка... Лучше б ты с моделями своими развлекался.

Вот оно как! Нет уж! Пусть все идет, как идет. Если когда-то судьба нас с Артемкой развела, значит так было надо. Какая-то сила посчитала, что так будет лучше. Что же теперь менять все? И мучиться потом... к какому из двух вариантов мы придем?

Исправлять старые ошибки - значит, плодить новые...

- Эй, эй, Танюша, у тебя все в порядке? - Леша осторожно потряс меня за плечо.

Я открыла глаза. На меня обеспокоено смотрела давешняя девушка. Немного испуганно...

Красивые брови сведены домиком, в глазах - золотистые искорки от ламп-таблеток.

Я широко улыбнулась...

- Теперь, да.

И недрогнувшей рукой поставила паровозик обратно на прилавок...

- Спасибо, Леш. Но этот выбор не по мне. Извини...

Вся эта история не шла у меня из головы. До дома я дошла на каком-то автопилоте, не очень обращая внимания на то, что происходит вокруг. По-моему я даже умудрилась столкнуться с какимто пожилым интеллигентом. В ответ на мое "ой, простите", он извинялся долго и галантно, даже вроде предложил проводить. Я неопределенно помахала рукой и нырнула в арку своего дома.

В себя меня привел резкий автомобильный сигнал. Я подняла голову, недоуменно посмотрела по сторонам.

Из припаркованой у самого подъезда "шестерки" вылез улыбающийся и немного смущенный Артем. В руках у него алел пышный розовый букет.

- Знаешь, - сказал он просто. - А я по тебе скучал...