Граф Рейхард - Игорь Волознев

Посреди залы сидели бледные крючконосые старухи в лохмотьях, окружив огромную сковороду, в которой что-то жарилось. Приблизившись, граф увидел в ней странно растёкшиеся голые человеческие тела, разъятые на части и перемешанные друг в друге, как яйца в яичнице; особенно его поразило то, что эти люди были живы, несмотря на страшное изменение их тел: они извивались и корчились, из их расплывшихся искажённых ртов вырывались вопли, исполненные такой муки, что сердце Рейхарда сжалось от страха и тоски. В сковороде жарились бёдра, колени, груди, животы; ведьмы мешали их большими вилками. Одна из старух ткнула вилкой в торчащий мужской орган, и крик жарившегося перешёл в надсадный визг. Тогда ведьма, придерживая член вилкой, начала резать его ножом. Граф отвернулся от столь отвратной картины, и сразу ему предстала другая, не менее мерзостная. Обнажённые женщины висели на стенах вниз головами, и из их влагалищ высовывались острые мордочки крыс. Женщины в исступлении кричали и дёргались, испытывая нестерпимую боль бесконечно длящегося оргазма, который вызывали в них мохнатые твари.

Не найдя среди повешенных Леоноры, граф направился к дальним дверям. Однако, чтобы добраться до них, ему пришлось пройти через груду отрубленных голов, у многих из которых были размозжены черепа и выколоты глаза; головы орали и вопили, вливая свой крик в вопли жарившихся на сковороде мужчин и подвешенных женщин. Когда граф пробирался через них, они зубами хватали его сапоги, норовя прогрызть их и добраться до живой плоти. Миновав страшный зал, рыцарь стал подниматься по следующей лестнице, ведущей в покои Леоноры. Ступени вздрагивали под его ногами и скрежетали подобно открываемым гробам. Неожиданно граф обнаружил, что лестница и в самом деле превратилась в вереницу гробов; ступая по ним, он чувствовал снизу глухие удары, будто мертвецы стремились вырваться из своих деревянных жилищ. Некоторым это удавалось, крышки открывались и из них высовывались почерневшие кости; суставы пальцев скрючивались и пытались схватить путника. Идя, граф не раз терял равновесие и едва не падал; иные гроба рассохлись настолько, что проламывались, когда его нога наступала на них. Нога по щиколотку проваливалась в гроб, и граф чувствовал, как цепкие кости обхватывают её; он с силой выдёргивал ногу из пролома, и на его сапогах оставались висеть вцепившиеся в них костяшки пальцев, вырванные из суставов оживших скелетов.

Стоны, вопли и треск проламываемых гробов сопровождали графа неотступно, когда он всходил по жуткой лестнице. Взоры его были устремлены вперёд, к высоким створчатым дверям, за которыми тускло и призрачно мерцало багровое пламя. Миновав лестницу, он вошёл в эти двери и внезапно очутился в чудовищной глотке, усеянной громадными зубами. Зубы, как ворота, сомкнулись за его спиной и в багровеющей тьме на него надвинулся небывалых размеров язык, который смял бы и отбросил графа прямо на зубы, способные единым махом перерубить его пополам, если бы он не полоснул по языку мечом. Из зловонной гортани исторгся оглушительный вой, и видение сгинуло.

Граф стоял в начале длинной галереи. В узкие вытянутые окна вливалось бледное сияние таинственной молнии, озаряя заполнявших галерею мертвецов, застывших в тех позах, в каких их когда-то застигла внезапная смерть. Все они гнили в пыли и в лохмотьях паутины, которая затягивала здесь всё, дотягиваясь до окон и уходящих ввысь потоков. После диких воплей и криков в нижних залах тишина в галерее казалась мёртвой. Всё здесь было немо и неподвижно. Граф двинулся вперёд, переходя из бледного света в глубокую тьму, волоча за собой куски прицепившейся к сапогам паутины, задевая ссохшиеся тела, которые валились со смутным шорохом.

Неожиданно в дальнем конце галереи взметнулось пламя. Граф замешкался, но через мгновение продолжал путь, приближаясь к огню, который вырывался из совершенно гладкого каменного пола и плясал перед высокими дубовыми дверями, не опаляя их. У дверей Огненный Страж заставил рыцаря остановиться. Сквозь пламя виднелся висящий на дверях ключ. Граф Рейхард попытался достать его мечом, но колдовской огонь мгновенно расплавил дамасскую сталь и в руке у изумлённого рыцаря остался лишь клинок. Какое-то время граф стоял перед пламенеющим Стражем, размышляя. Наконец правой рукой он приподнял свою онемевшую левую руку и ввёл её в огонь. И тут случилось чудо! Рука ожила, но ожила как бы сама по себе, неподвластная воле своего обладателя. Оказавшись в пламени, она вдруг вытянулась, пальцы её задрожали и, дотянувшись до ключа, цепко схватили его. Огненный Страж тут же сгинул, а рука снова онемела, бессильно поникнув; вожделенный ключ выскользнул из её одеревеневших пальцев и со звоном упал к ногам Рейхарда. Он поднял его и вставил в замочную скважину. Дверные створки распахнулись, и рыцарь вступил в просторную круглую залу с высоким потолком, сумеречно озарённую струившимся из окон светом колдовской молнии.

Середина залы тонула в густом молочно-белом тумане, из которого при появлении графа выступил зеленолицый демон в чёрном плаще, расшитом серебристыми магическими узорами.

- Где герцогиня Леонора? — громко спросил рыцарь, отринув страх. — Отдай мне её, дух, или уйди с моей дороги!

Лицо слуги дьявола оставалось бесстрастным.

- Ты безоружен, граф Рейхард, — ответил он, глядя на рыцаря сверху вниз. — Твой меч уничтожен Огненным Стражем, хоть ты и прошёл сквозь его пламя. А без меча ты бессилен против меня. Но уж коли ты проник в этот зал, я не вправе убить тебя прежде, чем ты не сделаешь попытку вернуть к жизни герцогиню Леонору.

Тут демон взмахнул рукой, туман за его спиной стал быстро рассеиваться и граф увидел широкое ложе, на котором, накрытая прозрачной тканью, лежала обнажённая девушка.

- Отпущенное тебе время будут отсчитывать эти часы, — в руках демона появились песочные часы, которые он поставил на низкий стол вблизи ложа. Из наполненной верхней чаши песочная струйка стремительно потекла в нижнюю. — Если ты не вернёшь её к жизни, — продолжал дух, оскалившись в злобной усмешке, — то с последней песчинкой ты умрёшь и душа твоя будет вечно блуждать в этом замке, а тело присоединится к тем скелетам, что распяты на стене за твоей спиной!…

И он, хохоча, растворился в воздухе.

Граф приблизился к ложу, но едва он наклонился над спящей, как она открыла глаза и привстала, откинув покрывало.

- Мой рыцарь, я ждала тебя… — зашептала она страстно, обвивая руками его шею. — Поцелуй меня… Я жажду твоих объятий…

- Как! Ты жива? — изумился граф и недоумённо огляделся.

Зала была по-прежнему пуста и мрачна, за окнами светила колдовская молния и летали прозрачные драконы, на стенах висели распятые скелеты, а песочные часы на столе неумолимо отсчитывали оставшееся ему время.

Вглядевшись в лицо девушки, граф заметил в нём странную неподвижность; этот незрячий взгляд бывает у бредящих или сомнамбул. Охваченный жалостью, он подчинился её настойчивым просьбам и коснулся губами её губ. И тотчас огонь неистовой страсти пробежал по его жилам; поцелуй не вернул в сознание несчастную Леонору, зато затуманил и опьянил рассудок графа.

Голая Леонора теснее прижалась к нему и зашлась хохотом молодой ведьмы. Она покрывала лицо и шею Рейхарда жгучими поцелуями, её проворные руки рвали на нём одежду, добираясь до его тела и тем сильнее распаляя его страсть.

- Леонора, о Леонора… — шептал граф, тоже целуя её. — Что ты делаешь со мной?… Неужели ты хочешь, чтобы я соединился с тобой без церковного благословения?…

Вселившаяся в Леонору ведьма отвечала "Да!" и заливалась истерическим хохотом. В одну минуту с графа были сняты одежды и сброшены на пол, обольстительное женское тело прильнуло к нему, белые руки начали ласкать его израненные в битвах спину и грудь, ноги оплели его бёдра, алый пьянящий рот искал его губ.

- Мой рыцарь, яви свою мужскую силу, — страстно шептала красавица, — и уж тут-то я сразу избавлюсь от колдовских чар… — И она заливалась хохотом, обнимая и лаская его.

"Может, и вправду наше соединение спасёт её?" — мелькнуло в его затуманенной голове.

- Вправду, вправду! — закричала ведьма, услышав его мысли. — Поторопись, любимый, введи в меня поднятое древко своего знамени, ведь оно уже держится крепко и взвилось высоко, как штандарт на поле битвы с язычниками!…

Обхватив её тугое трепещущее тело здоровой рукой, граф уже собрался исполнить её желание, тем более всё в нём самом жаждало этого, как вдруг та малая часть его рассудка, которая ещё сопротивлялась чарам ведьминого обаяния, заставила его оторвать глаза от прельстительного тела заколдованной Леоноры и взглянуть на часы. Последние песчинки вываливались из верхней чаши! От тёмных стен залы отделились два полуголых великана, покрытых шерстью, с клыкастыми оскаленными пастями и глазами, горящими как уголья. Демоны медленно подступали к ложу, не сводя с рыцаря злобных глаз, сжимая в руках чудовищные секиры с окровавленными лезвиями.