Мастер вечной жизни - Лорена Доттай

– Вот-вот, – зашептала Софья, наклоняясь к Кати. – Почти каждое утро я просыпаюсь в таком состоянии, как будто меня всю ночь избивали.

– Если человек собрал на клеточном уровне много сопротивления процессам, у него могут возникать боли, но на самом деле есть и другие причины: может быть, накопленные в организме отходы пришли в движение? Также у тех, кто служит каналами, – у них бывают такие боли. Если ваше тело время от времени начинает вибрировать, приветствуйте этот симптом: оно повышает свои вибрации. При этом может повышаться температура. Это тоже может указывать на то, что тело начало менять плотность, но оно не вполне поспевает за процессом. Но сначала проверьтесь у врача.

– А боли в груди? – послышался голос из зала.

– Ваша сердечная чакра – это ворота в другие измерения и внутренние миры, – проговорила Эль Шара, – возможно, в этот момент она раскрывается для следующего измерения, тогда призовите серебряный луч Милости и вдыхайте его сердечным центром. И ваши органы чувств начинают открываться многомерности, потому что изменяется мозг, и придет время, когда вы почувствуете, что существуете одновременно в более, чем одной реальности. Когда вы начинаете открывать свое зрение многомерности, происходят интересные феномены, – тут Эль Шара сделала паузу и лукаво посмотрела в зал, – предметы перед глазами временами начинают двоиться или вибрировать, или таять… Иногда в них видно движение молекул…

– Ага, – прошептала Софья, – а я не сошла с ума! Какая досада!

Кати посмотрела на нее и тихонько хихикнула, вспоминая сцену в телефонном автомате.

– А если я открываю глаза после медитации и вижу все расплывчато?

– Это означает, что ваше зрение уже не в том измерении, но еще не в этом, – отозвалась Эль Шара. – Ему нужно время настроиться. Так же и со слухом. Временами вы будете слышать слова, но они для вас, словно, пустые оболочки, их произносят люди, пытаясь вам что-то сказать, вы слышите звуки, но не можете проникнуть в их смысл, как будто с вами говорят на иностранном языке. И все как будто теряет смысл… Это ваш мозг перестает быть линейным…

– Ну, надо же, – Софья хихикнула, – оказывается, я совсем нормальный человек!

– И если у кого-то из ваших знакомых есть подозрение на болезнь Альцгеймера, понаблюдайте за этим человеком, – продолжала Эль Шара, – реальности сворачиваются и мы начинаем жить в исключительно здесь и сейчас, может быть, у этого человека двери в прошлое закрылись быстрее, чем у других?

– И запаситесь лампочками! – вдруг произнес Антон. Сначала было тихо в зале, потом смех пошел по рядам. – Приборы-то перегорают от наших электромагнитных полей! – пояснил он.

Эль Шара улыбнулась и сидела некоторое время молча, погрузившись в себя.

– А теперь еще несколько слов об усталости, – она обратилась к Софье, – спросите себя, чем вы на самом деле занимаетесь по ночам. Многие из вас работают по ночам и не знают об этом. Попростие свой Дух, чтоб он дал вам свободную ночь, чтоб вы могли отоспаться. Мы с вами говорили до сих пор о симптомах, но вы заметили, я не дала еще ни одной методики, чтоб работать с этими симптомами… И я не говорю «побороть симптомы», – симптомы – наши друзья, они помогают нам понять, какая работа на данный момент происходит в телах. С ними не нужно бороться, их нужно регистрировать, а затем работать. Одна из универсальных методик – заземление. Земля проходит через процессы, те же самые процессы… И вы проходите эти процессы, потому что проходит она. Поэтому попросите Дух сгармонизировать вас во всех реальностях нашей планетарной голограммы. – Эль Шара замолчала на некоторое время. – Самое главное вроде я сказала, на сегодня наше занятие окончено… А в следующий раз мы отправимся в путешествие в Изумрудный Храм, это очень подходящее место для работы с фантомными симптомами.

Глава 2. Изумрудный Храм

Софья открыла глаза, и первая мысль ее была: сегодня что-то произойдет… Произойдет особенное. Но потом она оборвала себя, так часто теперь уже происходило нечто, чему не было рационального объяснения, что она уже почти не удивлялась. И в это утро была ломка во всем теле, и снова свербило между лопатками, и не было смысла идти к врачам: все равно они ничего не могли обнаружить, а если не могли, так человек был жив и относительно здоров.

У нее были боли во всем теле. Опять чистка? – возникал вопрос. «Сколько можно чиститься? – А когда жить?.. Ну, ладно, хватит ныть, ведь ты знаешь, что все идет своим путем. Чем сильнее – тем быстрее».

Софья накинула халат и пошла в душ. Струящаяся прохладная вода освежала.

«Непонятно, где ты ночью была и что делала. Опять куда-то летала и потому усталость: днем учеба, ночью работа. Опять же, когда жить?

– В короткие перерывы, – отвечала Софья сама себе, – когда сидишь на скамье в парке и смотришь, закинув голову, сквозь прикрытые веки на солнечные блики, которые имеют радужные тона, и смотришь на зелень листвы и вдруг начинаешь быть в текущем моменте и начинаешь чувствовать, как сквозь тело течет время, такое густое-густое, серебряного цвета, время. Или это тело течет через время? Нет, это непонятно… Понятно лишь, что и при пассивном сидении на скамье вечное движение жизни не останавливается, наоборот, его чувствуешь еще интенсивнее и понимаешь, что, в конце концов, время и энергия и движение есть одно…»

«Хватит думать! – оборвала себя Софья, – дай мне спокойно помыться в душе!» – сказала она своему болтуну. Но внутренний болтун ее не желал угомониться. Тогда Софья наперекор ему начала произносить про себя свое имя: Софья-Софья-Софья, без остановки. И болтун «заткнулся» на некоторое время.

Софья вышла из душа, прошла на кухню подогреть чай и поджарить хлеб в тостере, потом вернулась в ванную просушить волосы феном. Она бегала меж ванной и кухней и понимала, что не успевает собраться в школу, и опять эта спешка и суета, и все из рук валится, нехватка времени…

Не зря же Эль Шара сказала, что время ускорилось и они проживают в сутки вместо двадцати четырех часов лишь шестнадцать. И Софья подумала тогда: надо же, одна треть суток просто вылетает в трубу, и эти шестнадцать часов нужно так растянуть, чтоб хватало как будто на двадцать четыре. Не зря же они в Академии ввели новый предмет: программирование времени. Если время – это энергия, то оно тоже подчиняется определенным законам и с помощью этих законов временем можно управлять.

«Конечно, все это пока лишь эксперименты – по растяжке времени… Вообще, это называется генерированием персонального времени… Это только эксперимент… Сейчас нарабатывается статистика… Пока… Пока что было замечено, что в определенные моменты работы со временем начинает разрушаться персональная реальность…»

«Все, заткнись!» – вслух проговорила Софья. Болтун не дал ей спокойно просушить волосы: просушка волос закончилась этим внутренним монологом о времени. «Что делать мне с тобой», – проговорила дальше Софья, – «песни, что ли, петь? Когда ты замолчишь?»

Софья вернулась на кухню, налила кипятка в чашку, бросила пакетик, потом бросилась в спальню, оделась и через пару минут была снова на кухне, но чай за это время не успел остыть, потому она добавила в него воды из бутылки. Выпила залпом, на ходу положила банан в сумку и выскочила из квартиры.

Банан она ела в лифте. Теперь было время подумать и об учебе. В этот день у них было занятие у Эль Шары: путешествие в Изумрудный Храм. Она только подумала об этом, как на нее начали опускаться энергии прямо в лифте. Энергии образовывали зеленый кокон вокруг ее тела и искрились во все стороны золотистыми блестками. Она видела их и когда ехала в троллейбусе с прикрытыми глазами.

Так, в коконе, она и приехала на занятие. И присев на свое место, и едва успев поздороваться с Кати, она прикрыла глаза и сразу очутилась в Храме.

Сначала ей виделся лишь огромный купол и, понятное дело, ее взгляд был устремлен наверх, в то время как сама она лежала на мраморном прямоугольном столе. Как потом она поняла, в этом Храме стояло огромное количество таких столов и на них лежали «пациенты». «Эфирный госпиталь», – подумала тотчас Софья.

Она находилась своим сознанием в Храме, одновременно чувствовала свое тело, сидящее в аудитории. И кто-то «копался» у нее в брюшной полости и в лимфатических узлах. Она ощущала все интенсивнее вращение чакр и ветерки «летали» вокруг ее тела. Одновременно она увидела себя в третьем месте.

«Ба, еще одно кино!» – мысленно воскликнула Софья. Она шла, все дальше удаляясь от Храма, в зеленые луга. «Как здесь красиво», – думала она про себя. Она шла мимо зеленых лугов, заросших высокой густой травой. Местами трава доходила ей по пояс и стояла стеной. «Как здесь красиво», – снова подумала она, – «если ребенок убежит и потеряется, так его и не найдешь». При ее мысли трава как будто раступилась, и она увидела перед собой сидящего ребенка. Это был ее внутренний ребенок, – она поняла это сразу. Софья наклонилась и взяла его на руки. Она сначала попросила у него прощения, что давно его не навещала, потом поцеловала его в ушки, щечки и лобик и понесла его в луга. Ребенок обвил ее шею ручками, прижался к ней всем телом, словно, прилип к Софье, и больше они уже не разлучались до конца прогулки.