РОК или Один день Олега Русанова - Виктор Серов

Обратный путь прошел без приключений, если не считать пробку, где Кирилл все же вынужден был включить сирену. Начальник Финансового управления отсутствовала, поэтому полковник был принят ее заместителем. Ходырев был прав. По прежним представлениям уже были подписаны контракты. Деньги же, как подчеркнул слащавый собеседник Русанова, перечисляются в течение трех дней после визы министра. При прощании заместитель долго тряс полковнику руку и выразил надежду на долгое и плодотворное сотрудничество, поскольку «…мы теперь работаем в одной связке».

В офицерском кафе Русанов выбрал дальний столик с тем, чтобы спокойно проанализировать свалившуюся на него информацию. Больше всего ему не давал покоя пресловутый внедорожник. Полковник кожей чувствовал исходящую от него опасность. Подобное ощущение он несколько раз испытывал в Чечне. Однажды ему удалось предотвратить уничтожение целой колонны, уговорив командира сменить маршрут, проходящий мимо отдельно стоящего полуразрушенного здания. Как выяснилось позже, в руинах находилось полсотни вооруженных до зубов боевиков. А ведь за полчаса до этого данный объект тщательно обследовала разведка, и откуда там появились «чехи» – так и не было установлено. По поводу джипа у Русанова было только одно более или менее достоверное предположение, на которое натолкнул его Ходырев. Версия Кирилла о чеченцах практически не выдерживала критики. Кто мог организовать эту слежку? Несомненно, это было сделано либо по рекомендации, либо по прямому приказу генерала Колчина. Для чего она ему и его подельникам нужна? Для того чтобы изучить контакты нового начальника отдела. Они, конечно же, уже знают о его встрече с Ходыревым и заместителем начальника Финуправления. Полковник также был уверен в том, что последний о встрече уже отчитался.

Директор Департамента вооружений, как понял Русанов, самостоятельно не мог противостоять хорошо отлаженному механизму и тихо дослуживал на своем посту. Бесспорно, он еще надеялся на то, что появится другая сила, которая сметет эту гниль. Интересно, воспринял ли он полковника хотя бы как предвестника такого движения? Сам же Русанов считал, что ему безмерно повезло, что он своевременно встретил Ходырева и тем самым уберег себя от роковых ошибок. Он был счастлив, что у него с самого начала появился такой единомышленник. Но нужны были и другие. Много других. Те, которые могли бы вести реальную борьбу. Ходырев рекомендовал искать их в спецслужбах.

И тут он вспомнил! Он вспомнил своего старинного друга Алексея Кожина. Познакомились они в один из летних дней девяносто пятого года в Гудермесе. Олег тогда поразился храбрости молодого лейтенанта, но еще более он был удивлен, когда узнал, что тот является особистом, который вовсе и не обязан был выходить на поле боя. Позже Алексей проходил службу в третьем отделе УФСБ по Ростовской области. В течение почти десяти лет Русановы и Кожины дружили семьями, пока Алексея не перевели в Воронеж. Несколько лет друзья активно поддерживали связь, а затем, как это обычно бывает, контакт постепенно угас. По слухам, года три-четыре назад Кожин приступил к работе в Центральном аппарате ФСБ. Мысль об Алексее позволила Русанову быстро систематизировать произошедшие события и оптимистически оценить ближайшее будущее. Оставив нетронутым второе блюдо, он залпом выпил сок и поспешил в Главное управление кадров.

Олег знал, к кому обращаться. Не прошло и недели с тех пор, как почти половину дня пришлось провести в этой структуре и познакомиться с некоторыми душевными ее работниками. Самой потрясающей из них была Галина Ивановна. Эта женщина пенсионного возраста почему-то вызывала у него ассоциации далекого детства. К ней Русанов и обратился с просьбой связаться с кадрами ФСБ и определить настоящие координаты ростовского друга. Он понимал, что официально такую информацию получить невозможно, но, благодаря обаянию и популярности Галины Ивановны в определенных кругах, эта задача может быть решена. Действительно, через десять минут он держал в руках листок, на котором идеальным почерком было выведено:

«Полковник Кожин Алексей Викторович,

Департамент военной контрразведки ФСБ…»

Тут же были указаны номера двух московских телефонов Алексея – рабочего и домашнего. Влетев к себе в кабинет, Олег набрал первый из них.

– Слушаю, Кожин, – раздалось в трубке.

– Алексей… Леша, здравствуй. Русанов тебя беспокоит, – с волнением выпалил полковник.

После затянувшейся паузы, когда уже возникло предположение, что связь оборвалась, Кожин все же подал голос:

– Олежек, ты что ли?!

– Леш, если у тебя среди друзей есть еще какой-нибудь Русанов, то я кладу трубку.

– Олег, дорогой, сколько лет я ждал этого звонка, сколько раз сам пытался связаться с тобой, но, увы… а теперь ты кладешь трубку? С ума сошел? Лучше скажи – откуда звонишь?

– Из Москвы. Я уже неделю работаю в Генеральном штабе…

– И ты только сейчас мне об этом сообщаешь? Друг – называется. Семья с тобой?

– Только жена. Живем пока в гостинице. Игорь пока остался в Ростове. Леш, когда встретимся?

– Записывай адрес и номер мобильника. Сегодня часиков в семь мы с Натальей вас ждем. Идет?

– Конечно, Леша. Начинаю отсчитывать минуты.

– Давай, до встречи, дружище.

Закончив разговор, Русанов собрал данные для отчета и проследовал к подчиненным. На выполнение задания в том виде, который рекомендовал Колчин, он отвел им три часа. Радостный Резников высказал мнение, что документ может быть оформлен и в два раза быстрее. В кабинет Русанов вернулся одновременно с зуммером коммутатора:

– Полковник, как продвигаются дела?

– Все в порядке, Владимир Михайлович, – как ни в чем ни бывало, ответил Русанов. – Не позднее семнадцати ноль ноль отчет будет вам предоставлен.

– Это совсем другое дело! – не смог сдержать радости генерал. – Жду с нетерпением. Есть разговор.

«Теперь можно и поиграть», – с удовлетворением констатировал полковник, когда шеф положил трубку. В одно мгновение вокруг все как-то посветлело, а проблемы, свалившиеся на него сегодня, перестали быть столь гнетущими. Русанов достал банковскую визитку и положил ее рядом с листком Галины Ивановны. Кожин проживал в западной части столицы на улице Витебской, а банк располагался на Краснопролетарской. В принципе, если постараться, то можно было бы сегодня оформить и кредит. Но обойтись без Кирилла в этом случае было нельзя. Русанов тут же с ним связался и по голосу понял, что водитель большого энтузиазма по поводу подобного путешествия не испытывает.

– Кирилл, Витебская будет конечной остановкой, – попытался успокоить прапорщика Русанов. – Там я тебя сразу отпущу. Или у тебя что-то случилось?

– Да, ничего страшного, Олег Константинович. Просто… в начале восьмого я обещал встретить родителей. Ну, ничего, я объясню – они сами доедут.

– Погоди, Кирилл, они тебя здесь уже навещали?

– Нет. С тех пор, как я в Москве, они приезжают впервые.

– Издалека?

– Из Омской области.

– Хорошо, давай так: ты меня отвезешь в банк, а затем поедешь на вокзал. На Волге. Успеешь?

– Спасибо, товарищ полковник. Только в этом случае я и без Сайбера успею. Вам он нужней. На нем вы к другу и поедете.

– Нет, нет, Кирилл. Во-первых, я еще не так хорошо ориентируюсь в Москве, а, во-вторых, думаю, что у Алексея мы будем пить не только компот. Так что назад – на такси.

Нисколько не жалея о том, что вопрос с Кириллом решился именно таким образом, Русанов позвонил, наконец, жене. В этот раз с голосом Светланы произошла обратная метаморфоза. Он стал мягким и пушистым уже после озвученной мужем новости о предстоящей встрече с незабываемой подругой Кожиной Натальей, а после известия о банке стал вообще ангельским. В восемнадцать тридцать Светлана обещала быть рядом с банком на такси и при полном параде.

Подполковник Резников появился в кабинете Русанова спустя два с лишним часа. Он искренне извинился за то, что не удалось сдержать слово и завершить работу раньше. Два ключевых сотрудника отдела находились в отпуске, но, тем не менее, их подписи, как полагается, вершили документ. О том, каким образом это удалось сделать, заместитель скромно умолчал. Русанов же в данные нюансы канцелярской деятельности особенно и не вникал. К удивлению Резникова он даже не заглянул в отчет, поставил автограф на последней странице и вышел вместе с ним в коридор.

– Вот такая работа мне нравится! – довольный генерал открыл папку, чтобы тут же ее закрыть. – Впрочем, содержимое этого документа я знаю как «Отче наш». Так же, как и любой сотрудник управления. Потому что мы все – коллектив. Нормальный сплоченный воинский коллектив. С общими задачами и целями. Но что меня больше всего сейчас радует – это прибавление в нашем полку. Конечно же, я имею в виду тебя, дружище. С самого начала я как-то в тебе и не сомневался. Но затем ты малость разочаровал и даже напугал. И не только меня. Я о твоих копаниях и сомнениях в наших прежних наработках. Я тебе не успел все объяснить, но ты, видать, и сам понял. Да, мы работаем: изучаем потребности армии, ищем пути удовлетворения этих потребностей, прорабатываем массу вариантов. Кроме того, у нас имеются и сторонние предложения…