Пленница в золотой клетке - Элда Мингер

В молодости Сэм был изрядным ловеласом. Его мать уже отчаялась, что он когда-нибудь женится и подарит ей внуков. А последний раз, когда он в День благодарения навещал родных, она сказала: «Погоди, вот встретишь свою суженую, любовь загорится — не потушишь».

Да, ты права, мамочка, думал теперь Сэм. Ведь Аманда и есть та женщина, о которой я мечтал.

Через полчаса он остановил «миату» на просторной стоянке ночного клуба «Ночь у Ника». На вывеске клуба вокруг покачивающегося бокала мартини мерцали неоновые буквы, озаряя яркими голубыми вспышками серую пелену тумана.

Клуб существовал давно. Нику Манжони, близкому другу Сэма, он достался от отца, джазового музыканта, который его основал. Благодаря отличной итальянской кухне, зажигательной музыке и своему местоположению — на берегу океана — клуб пользовался огромным успехом. И хотя он находился в Малибу, сюда, чтобы провести ночь на берегу Тихого океана, приезжали любители джаза со всего Лос-Анджелеса.

Сэм в клуб не пошел. Он не хотел отвлекаться от своих мыслей, предпочитая посидеть у себя в комнате и подумать, как ему действовать дальше.

Главной целью Сэма до сегодняшнего вечера было найти своего партнера Эвана и заставить его вернуть деньги агентства. Теперь же у него была другая задача, потому что его поразил тот самый разряд молнии.

Сэм направился к деревянной лестнице в конце здания. Торопливо шагая через ступеньку, он поднялся на второй этаж, прошел вдоль широкого балкона и отпер дверь своего жилища. На него пахнуло приятным теплом. Он щелкнул выключателем, и мягкий свет залил большую комнату, которую он называл своим домом.

Здесь было все его имущество: несколько полок, забитых книгами и видеокассетами, шкаф с папками, телевизор, старенький письменный стол с компьютером и длинный черный кожаный диван, на котором он спал.

Вид комнаты подействовал на Сэма удручающе. Что он мог предложить Аманде? Она, наверное, живет в Беверли-Хиллз, в особняке. А у него…

И надо же ему было влюбиться в неровню! Что может он в своем отчаянном положении дать подобной женщине?

И тут Сэм вновь вспомнил свою мать. Она была убежденным романтиком и, конечно, сказала бы: «Ты мог бы дать ей любовь, Сэм. Огромную любовь».

И это было бы правдой.

Пуховой спальный мешок на диване зашевелился. Из-под него высунулась морщинистая собачья мордочка.

— Привет, дружище! — тихо сказал Сэм. Бедняга Геракл, французский бульдог, тяжело пережил их переезд. Его грустные недоумевающие глазки говорили, что он не понимает, что происходит.

Сэм подобрал его два года назад. Пес сидел, беспомощно привалившись к стене. Что-то в этом животном, его покорность судьбе, тронуло детектива до глубины души.

Он завернул его в свою куртку и повез к ветеринару, выложив за прием кругленькую сумму, которую вряд ли мог себе позволить. Так первоначальный план — отдать пса в хорошие руки — кончился тем, что Геракл остался жить у него.

Он был Сэму хорошей компанией. В отличие от большинства бульдогов редко храпел, любил многое из того, что любил и Сэм, — хорошую еду, телевизор и прогулки по берегу океана.

— На улице холодно, дружище, но пойдем гулять.

Геракл бросил на хозяина страдальческий взгляд, соскочил с дивана и пошел к двери. Сэм пристегнул поводок и вывел его наружу.

Минут двадцать спустя Геракл уютно устроился в большом кресле перед телевизором. А Сэм сел за стол и включил компьютер.

Каждое дело он начинал со сбора информации. И хотя случай с Амандой собственно «делом» не был, Сэму хотелось узнать побольше об этой женщине, прежде чем что-то предпринимать. Поэтому он решил собрать досье и на нее.

Узнать о жизни Аманды Хейли и ее матери Либби было нетрудно. Особенно о Либби. Сэму показалось, она неравнодушна к славе. Значит, наверняка есть публикации о ней и ее передачах. Есть и люди, работающие с ней.

Нелишне было бы разузнать и о близкой подруге Аманды, Синди.

Сэм подъехал на своем рабочем кресле к холодильнику и достал бутылку пива. Впереди долгий вечер, но время, вне всяких сомнений, будет потрачено не зря.

— Дорогая, ты была сегодня обворожительна в этом платье!

— Спасибо. — На какой-то миг Аманде отчаянно захотелось принять комплимент за чистую монету. Как было бы чудесно, если бы мать искренне считала дочь красивой! Но Либби заботит лишь мнение других. И Maрвина. И как это отзовется на ней самой.

Аманда понимала, что ее мать эгоистична. Ей были неведомы ни сострадание, ни самопожертвование, свойственные большинству матерей. Много лет Аманда не хотела признавать эту истину, но в конце концов смирилась с ней. Мать познакомила ее с Марвином, а полтора месяца спустя он сделал предложение. Аманда его приняла, движимая одним желанием — покинуть дом матери и начать самостоятельную жизнь.

Наверное, очень многим казалось полной нелепостью, что красивая двадцатичетырехлетняя девушка, у которой вся жизнь впереди, выходит замуж за старика.

Но Аманда была так неопытна! Либби не давала ей ступить ни шагу самостоятельно. Аманде никогда ни о чем не приходилось думать. Из года в год она ходила к стилисту матери, стригла волосы так, как нравилось Либби. Мать выбирала для нее не только одежду, но и друзей.

У Аманды, как сочли бы иные, было счастливое детство. Частная школа, поездки в Европу. Тщательно планируемые вечеринки, на которые приглашались только «подходящие» люди. Достаток, хотя Либби крепко держала денежки в руках.

Аманда не считала себя глупой и прекрасно понимала, что не знает жизни. Она не имела представления о том огромном мире, что лежал за высокой оградой материнского особняка. Кроме тех его сторон, которые мать считала возможным ей показать. В результате, как она обнаружила, у нее совершенно отсутствовало чувство уверенности в себе. Она была абсолютно беспомощной. И охотно согласилась выйти замуж за Марвина. Это был путь к свободе.

Ей казалось, что Марвин не станет контролировать каждый ее шаг. Скорее всего, как типичный для Беверли-Хиллз богатый мужчина, он не будет докучать жене, стремясь иметь больше свободного времени для себя. Для бесконечных партий в гольф, путешествий, тайных интрижек, ну и финансовых дел, которые, впрочем, шли сами по себе. Он получил состояние, которого ему хватит до конца дней. И Марвин намеревался прожить остаток жизни в свое удовольствие.

Все, что от нее потребуется, это иногда появляться с Марвином на людях. А остальное время она может посвятить тому, чтобы разобраться в себе и самостоятельно исследовать мир, находящийся за воротами особняка. Мир, который одновременно привлекал и страшил ее.