Невеста по случайности - Светлана Казакова

я, не понимая, откуда этой женщине может быть известно, как меня называют сестра и подруги. Похоже, яд оказал пагубное влияние на её зрение. Взгляд тёмных глаз был затуманенным, несфокусированным.

– Наконец-то ты пришла! Вы пришли вместе! Выслушай меня, Бастиан! Считай, что это моя предсмертная просьба. Ты ведь позаботишься о моём сыне?

– Разумеется! – заверил её мужчина, и я заметила, как дрогнула его ладонь, которую сжимали бледные пальцы королевы.

– Но не один… Вы вместе… Знаешь, я всегда думала, что наследный магический дар во мне едва теплится, но сейчас, когда я на пороге смерти, он напомнил о себе. Жаль, его недостаточно, чтобы исцелиться, но кое-что другое я сделать могу… Призываю все силы земли и неба, солнца и звёзд, воды и огня, чтобы соединить судьбы этих двоих! – с неожиданной силой в голосе, который до этих слов звучал едва слышно, произнесла она, и я ощутила, как от её тонкой дрожащей руки, которая держала мою, потянулось тепло, с каждым мгновением усиливаясь и превращаясь в опаляющий жар. В голове зазвенело, точно от солнечного удара. Я даже покачнулась и, наверное, потеряла бы сознание, если бы не раздавшийся в комнате требовательный детский крик, напомнивший мне о моём врачебном долге, профессиональных обязанностях и о том, ради чего, собственно, меня сюда притащили.

– Ваше величество! Это же не та Элен! – с ужасом воскликнула пышнотелая дама, которую я определила как фрейлину королевы. Она твердила что-то ещё, но я уже не слушала – кинулась к ребёнку, который лежал в колыбельке недалеко от материнской постели.

Малыш был похож на мать, такой же светленький и с тёмным пушком на голове. Маленький и беззащитный, определённо недоношенный, скорее всего родившийся на седьмом месяце. Обычно дети, которые появляются на свет в этот период, вполне жизнеспособны, но я напомнила себе об отравлении. Много ли яда могло попасть в организм ребёнка? С подобными случаями я в своей практике ещё не сталкивалась.

На первый взгляд, сын королевы выглядел слабеньким, но здоровым, однако стоило мне на мгновение отвести глаза, как произошло что-то неладное. Плач сменился хрипом, кожа ребёнка начала наливаться синевой, а затем он внезапно и резко затих. Над ухом снова послышались причитания то ли всё той же фрейлины, то ли одной из присутствовавших в комнате служанок, метавшихся между постелью матери и колыбелькой.

Отмахнувшись от них, а парочку особо резвых ещё и отогнав подальше, чтобы не мешались, я развернула тонкие пелёнки, благо они не были стянуты слишком туго, с осторожностью приподняла крошечный подбородок и запрокинула голову ребёнка назад. На мои действия он никак не отреагировал. «Похоже, без искусственного дыхания не обойтись», – решила я и не без внутреннего содрогания при мысли о том, не обвинят ли меня за компанию, если королевское дитя всё же не выживет, накрыла ртом его рот и нос. Два лёгких коротких выдоха – и я заметила, как приподнялась его грудь. Теперь надавить на неё, осторожно, большими пальцами, тридцать раз. И снова два выдоха, а следом опять надавить, продолжая наблюдать за маленьким пациентом. Помешать мне никто не пытался, видимо, Бастиан, как назвала мужчину королева, объяснил всем, что я врач – или, как они тут говорят, лекарь – и меня лучше не отвлекать.

Когда ресницы малыша приподнялись, он задышал сам и снова заплакал, но уже по-другому, я с облегчением выдохнула. Кажется, на сегодня победа за мной, а не за смертью. Вот только я действительно не привыкла работать в таких условиях. Там, где я жила, давно минули времена, когда за здоровье целого населённого пункта отвечал всего один доктор, в лучшем случае с опытной медицинской сестрой на подхвате, старомодным стетоскопом и парой бутылочек с лекарствами вроде касторки, которые приписывали почти во всех случаях. Меня учили работать в окружении современных медицинских приборов, лабораторий, способных сделать любой сложный анализ в краткие сроки, а также целого штата узких специалистов, медсестёр и санитарок. Да, мне приходилось читать о врачах на антарктических станциях, которых обучали действовать в непредвиденных ситуациях и которые даже самому себе могли бы сделать операцию в экстренных условиях, что расценивалось как самый настоящий подвиг, но повторяюсь – меня к такому не готовили! Я рассчитывала спокойно трудиться в прекрасно оборудованной клинике, где меня никогда бы не оставили один на один с недоношенным младенцем, чью мать отравили неизвестным ядом.

– Ты справилась, – услышала я и, повернув голову, увидела рядом принца. Он улыбался, глядя на ребёнка. Мне же в этот момент захотелось хорошенько побиться обо что-нибудь головой. Или побить вот этого высокомерного красавца. Но едва ли мне бы это позволили, всё-таки представитель королевской семьи.

– Вашими молитвами, – неприветливо буркнула я, слегка отстранившись – отчего-то его близость изрядно нервировала. – Где этот ваш придворный лекарь? Мне бы хотелось с ним поговорить.

– Ваше высочество, – вмешался в нашу беседу негромкий вкрадчивый голос, и я увидела того, о ком только что спрашивала – невысокого мужчину в длинной мантии и с колпаком на голове, – могу я забрать тело её величества? Нужно определить, какой яд был использован. Только так я смогу изготовить антидот.

Тело её величества… Выходит, королева всё-таки не выжила. Отдала местным божествам душу, едва успев поговорить с Бастианом и… А что она, кстати говоря, сделала? Значили ли что-то её странные слова, те, которые про землю, небо, огонь, воду, звёзды и так далее?..

– Забирайте, – распорядился принц, переводя на меня взгляд и хмуря идеальной формы брови. – И поспешите. Мой племянник должен выжить любой ценой.

Я же, старательно делая вид, что не обращаю на него внимания, поправила пелёнки на малыше и невольно вздрогнула, когда он, немного успокоившись, ухватил пальчиками мой палец. Трогательный момент – вроде и далеко не впервые такой переживаю, а каждый раз хочется смеяться и плакать одновременно. Судя по тому, что короля рядом с супругой не было, его тоже уже нет в живых. Получается, этот крохотный мальчик, едва появившись на свет, остался круглым сиротой. У него есть только дядя, да и тот пока доверия не внушает. Хотя… не побоялся же он отправиться в другой мир за доктором для ребёнка. Значит, не робкого десятка.

– Соболезную вашей потере, – произнесла я. – Как понимаю, лекарь сможет и сам дать антидот принцу, как только его найдёт или приготовит. Пригласите кормилицу, здоровую и чистоплотную молодую женщину, проследите, чтобы она хорошо питалась. Правила ухода за младенцами, полагаю, во всех мирах одинаковы, так что едва ли я вам тут ещё пригожусь. Могу я теперь вернуться домой?