Русские придут наверняка - Хуберт Рейхель

Гитлер изложил свою программу. Господам, которым принадлежит решающее слово в финансовом и промышленном мире, пришлось по душе заявление фашистского лидера о том, что «мы приняли окончательное решение полностью искоренить марксизм в Германии».

Вот что писал Отто Дитрих, ставший в дальнейшем руководителем имперской прессы: «Когда Адольф Гитлер закатил свою речь, он выиграл». Влиятельные силы крупного капитала в письме к рейхспрезиденту Гинденбургу потребовали предоставить Гитлеру пост канцлера. В мае 1945 г. этот документ был найден американским спецподразделением в одном из сейфов банка «Штейн» в Кёльне.

Гибель Веймарской республики была обусловлена не «левым и правым тоталитаризмом», как это иногда пытаются утверждать. Она была вызвана крупным капиталом, стремившимся к полной свободе рук как внутри, так и вне страны. Перед международным военным трибуналом один из участников заговора против Веймарской республики заявил: «Общий интерес экономических кругов определялся надеждой, что национал-социалисты, придя к власти, создадут в Германии прочный политический и экономический базис».

Когда в 1945 г. Альфред Крупп, хозяин могущественного концерна, был объявлен военным преступником и подвергнут допросу, он заявил: «В этой жестокой борьбе нам было необходимо твердое и сильное руководство. Гитлер обеспечил нам и то, и другое. После его прихода к власти мы все почувствовали себя гораздо лучше».

Офицеры, которые вели допрос, обратили внимание Круппа на бесчисленные преступления фашизма. Глава концерна цинично ответил: «Когда покупаешь хорошую лошадь, приходится мириться с тем, что одновременно приобретаешь и некоторые свойственные ей недостатки».

«Письмо Коминтерна»

1924 год. Великобритания находится накануне выборов в палату общин. За несколько дней до голосования газета «Дейли мейл» публикует сенсационный материал — так называемое «Письмо Коминтерна», которое содержит призыв, адресованный членам английских профсоюзов и коммунистам, провести всеобщую стачку и организовать вооруженное восстание против крупной буржуазии. Местом отправки письма обозначена Москва. «Подписано» оно Зиновьевым, председателем Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала. Консерваторы получили к выборам сенсацию — допинг, о котором только можно мечтать.

Правда заключалась в том, что оригинала этого письма не существовало, была лишь какая-то копия. Правда и то, что из Москвы поступило заявление: речь идет о грубой фальшивке. Указывалось на вопиющие противоречия и несуразности. Так, нигде и никогда не фигурировало наименование «Третий Коммунистический Интернационал». Подпись под письмом была явно подделана. А в Коммунистической партии Великобритании не существовало никакой «военной секции».

Однако фальшивка оказала свое действие. Лейбористская партия проиграла выборы и не вернулась в правительство. Сомнения и вопросы относительно фальшивого «Письма Коминтерна» не прекращались. 15 декабря 1924 г. министр иностранных дел Чемберлен вынужден был дать ответ на них в палате общин. Он заявил: «Некоторые полагают, будто министерство иностранных дел было обмануто с помощью фальшивки, подобной тем, что во множестве изготавливаются во всех частях света. Наше министерство иностранных дел и секретные службы, вероятно, лучше знакомы с такого рода продукцией, чем уважаемые господа депутаты… Если выдаются тайны секретных служб, существование последних теряет всякий смысл. Поэтому я должен проявить осторожность в моих разъяснениях».

В действительности эта фальшивка была изготовлена одним белогвардейцем-фальшивомонетчиком. В 1978 г. лондонская «Санди таймс» сообщила, что поддельное «Письмо Коминтерна» консерваторы приобрели за «определенную сумму» в 1924 г.

Деньги Москвы для сенатора Бора

В конце 20-х годов в Соединенных Штатах усилилась дискуссия по вопросу о том, какую позицию должна занять страна в отношении Советского Союза. Реакционно настроенный президент Герберт Гувер был против установления дипломатических отношений. И это неудивительно. Октябрьская революция лишила его недвижимого имущества в России, приносившего крупные доходы.

Все большую поддержку получает в Соединенных Штатах требование об установлении наконец нормальных и разумных отношений между США и СССР. Влиятельным и видным выразителем этой политики был сенатор Бор, председатель сенатской комиссии по иностранным делам. Его поддерживал также сенатор Норрис.

И тогда внезапно появились «секретные документы». Газетному королю Херсту и силам, выступавшим против взаимопонимания с СССР, эти документы давали «доказательство» того, что сенаторы Бор и Норрис подкуплены Москвой за 100 000 долларов. Деньги якобы переданы советским посланником в Париже через одного американского адвоката. Имеются якобы «расписки» и даже «письмо» советского народного комиссара иностранных дел, который-де лично отдал распоряжение о выплате денег.

Комиссия сената США проверяет «документы». В январе 1929 г. она делает заключение: все подделано — и печать, и подпись, и содержание.

В данном случае следы вели к фальсификаторам, к эмигрантам-антисоветчикам, находившимся в Берлине. Некий Орлов утверждает, что «документы по делу Бора» были сфабрикованы им на его квартире по адресу: Потсдамерштрассе, 119; бланки же для них отпечатаны в типографии эмигранта Николая фон Швабе в берлинском районе Шарлоттенбург.

Карьера Орлова весьма характерна. При царе был прокурором по политическим делам. Зарекомендовав себя как преследователь противников царского режима, он в период первой мировой войны находился при верховном командовании русской армией. После Октябрьской революции Орлов — начальник разведки белогвардейского генерала Врангеля. Весьма примечательны его международные связи. Прусский правительственный советник Бартельс, заместитель руководителя государственного комиссариата общественного порядка, 10 июля 1929 г. сообщил, что прусское правительство до революции сотрудничало с Орловым, когда тот был в Москве, и что позже, зная о сфабрикованных Орловым фальшивках, оно использовало его для борьбы против левых в Германии»

2. ГИТЛЕР И «ИСКОРЕНЕНИЕ МАРКСИЗМА»

Пожар в рейхстаге

«Ну, а теперь, господа, пожалуйте в кассу» — сказал Ялмар Шахт. Крупнейший банкир произнес в тот вечер самую короткую речь, однако каждое его слово стоило полмиллиона марок.

20 февраля 1933 г. состоялась встреча нацистских руководителей с наиболее крупными представителями монополистического капитала. На нее прибыли Крупп фон Болен унд Гальбах, Шнитцлер из «ИГ Фарбен», Фридрих Флик, Фёглер, руководитель концерна «Ферейнигте штальверке», Шпрингорум из концерна «Хёш» и другие.

Гитлер изложил свои ближайшие планы. Говоря о «национальном социализме», он заявил, что с марксизмом в Германии должно быть «покончено навсегда» и что следует создать сильную армию.

Предельно внимательно слушавшие Гитлера хозяева концернов и банкиры пришли в состояние экстаза. Пушечный король Густав Крупп не мог больше спокойно оставаться за столом. Он вскакивает и благодарит фюрера, так как, по его словам, «наступил крайний срок для того, чтобы наконец внести в Германии ясность во внутриполитические проблемы». Он полностью согласен с Гитлером, ибо, как он считает, «обеспечить расцвет экономики и деловой активности возможно лишь в условиях сильного в политическом отношении независимого государства».

Призвавший помочь нацистам банкир Шахт принес им в тот вечер три милллиона рейхсмарок. Глава гитлеровской пропаганды Геббельс, не скрывая радости, отмечал в своем дневнике: «Теперь легче вести борьбу, поскольку мы имеем возможность использовать в своих целях все средства государства. В нашем распоряжении радио и пресса. Мы продемонстрируем образец мастерской агитации».

Министром внутренних дел Пруссии назначен Геринг: запрету подвергаются все предвыборные собрания коммунистов. Репрессии коснулись и социал-демократов. Геринг создает «вспомогательную полицию» численностью в 50 000 человек: в ее состав вошли 40 000 членов CA и СС, 10 000 выделил «Стальной шлем».

27 февраля загорелся рейхстаг. Один из свидетелей сообщал: «Гитлер в возбуждении сжимал кулаки и раз за разом повторял: «Теперь я получу свой 51 процент»».

Перед пылающим зданием рейхстага Геринг сделал официальное заявление для прессы: «Это начало коммунистического восстания… Нельзя терять ни минуты».

На Нюрнбергском процессе главных военных преступников начальник гитлеровского генерального штаба Гальдер показывал: «Во время обеда в день рождения фюрера в 1942 г. возник разговор о здании рейхстага, о его художественной ценности. Я слышал собственными ушами, как Геринг вмешался в разговор со словами: «Это я его поджег»».