Стая (СИ) - Оксана Сергеева

— Давай.

Эх, дверь забыл закрыть! Снова эта приставучка ввалилась и давай командовать!

Таня отрегулировала воду и включила душ, собираясь омыть рану на ноге.

— Я сам.

— Давай.

— Сам говорю. Иди, — упрямо проговорил Денис.

На этот раз Таня не стала спорить и ушла, оставив его одного. Хоть кривясь и шипя сквозь стиснутые зубы, но рана была промыта. Из вороха лежащей на стиральной машинке чистой сухой одежды, Денис выбрал свои вещи (не беда, что не глаженные!). А, натянув футболку и джинсы, обшарил запачканную ветровку и, выудив драгоценный осколок, с удовлетворенным вздохом сунул свой трофей в карман.

— Денис, сынок, ужинать пойдем, — заглянул в ванную отец, и мальчонка босыми ногами послушно прошлепал за ним. — Доня, намажь его зеленкой.

— Пап, зеленки нет, — сообщила она перерыв все тюбики и баночки в аптечке.

— Значит — йодом.

Как заправская медсестра, девочка расстелила на столе чистую салфетку, приготовив вату и йод.

— Садись, давай замажем твои боевые ранения.

— Танька, блин, больно. — Не смог сдержаться Денис и заболтал ногой, когда почувствовал острое, почти нестерпимое жжение на свежей ране.

— Что за «Танька»? Таня. Танька за углом на базаре. А это сестра твоя. Чтобы не слышал я от тебя «Танька», — строго сказал отец.

— Ладно, — буркнул мальчик и принялся дуть на ногу. Таня постаралась на славу — пол ноги йодом замазала.

— Танюш, не порежься, — предупредил отец, когда девочка, вернув аптечку на место, взявшись за нож, собралась резать хлеб.

— Нет, папуль, я аккуратно. Ну, рассказывай, где был, — сказала она брату.

Тот взял вилку, голодными глазами глядя на блюдо с макаронами и котлетой. Легкий чесночный запах взбудоражил аппетит. Растопленное сливочное масло и немного чеснока: отец всегда заправлял этим соусом спагетти. Вкуснее не бывает.

— Я сегодня подрался, — несмело сообщил мальчик, после недолгих раздумий.

— Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не ввязывался в драки! Сегодня коленку разбил, а завтра синяк под глазом будет! Или вообще без зубов останешься!

— А что ждать пока меня отлупят?

— Правильно, сынок, — похвалил отец и сел за стол на свое место, — не надо ждать, пока отлупят. Сам не лезь, но сдачи давай.

— Я и дал, — сказал он, решив смолчать про кирпич.

— Молодец. А с кем дрался-то? — посмеивался Алексей.

— С Колькой, — ответил Денис с полным ртом.

— С Шеиным? — спросила Таня.

— Угу.

— Ну, ты орел!

— С Шеиным? Врешь, поди! — Таня была очень удивлена.

— Ничего я не вру! Вот посмотришь, фиг он ко мне больше подойдет.

— Доня, не задирай его, — мягко одернул Алексей дочку.

— Смотри, пап, снова не доел. Тебе лишь бы носиться как угорелому, а поесть нормально не можешь. Откуда силы только.

Вот снова свою песню запела!

— Танюш, не заставляй, — махнул рукой отец и поднялся, чтобы выключить закипевший на плите чайник. Денис, воодушевленный этими словами, собрался отодвинуть от себя тарелку, но тут отец добавил: — Не хочет, пусть не ест. Вырастит дрищом. И будет его лупить каждый, кому захочется.

Таня захихикала, а Денис насупился и, поджав губы, снова принялся накручивать спагетти на вилку.

— Не будет. Это моя планета, мой город, я тут король, просто этого еще никто не знает.

— Ого! — удивленно воскликнул отец, а Таня застыла с открытым ртом.

— Чего? Пап, вот мне интересно, где он такого понаслушался?

— Никого я не понаслушался, я сам все знаю.

— Уроки не забудь сделать, «король», а то получит твоя «королевская» задница ремня.

— А ты дневник проверь, папуль. У него там одни «трояки».

Услышав про дневник, Денис быстро скрылся в комнате, забыв про больное колено.

Первым делом вытащил из угла портфель, обрадовавшись, что ни одна банка с вишневым компотом не пострадала. Нехотя вывалил на стол учебники и тетради, и даже открыл дневник, но усидеть на месте, выписывая каракули в прописях, заставить себя не мог.

Денис кружил вокруг яблони, выбирая, с какой стороны лучше подобраться, чтобы залезть на дерево. Раскидистые ветки цеплялись за куртку, но он все равно исхитрился, и, хватаясь за сучья да корявый ствол, полез вверх. Солнечные лучи легко проскальзывали сквозь негустую листву, слепя глаза, когда Денис задирал подбородок вверх, ища, за что бы зацепиться. Ветки захрустели, предательски выдавая, и со стороны дачного домика тут же послышался женский окрик:

— Дениска! Вот чертенок! Ты что делаешь! Слезь сейчас же, не ломай ветки!

Тетя Рая, хоть и любила Дениса до безумия, но и поддать могла, если надо. Спуску не давала. Как-то получалось у нее так — и баловать, и в строгости держать, — так что слова против не скажешь.

Несмотря на это, не отступая от задуманного, мальчик нашел наиболее устойчивое положение и принялся трясти большую ветку. Крупные желтые яблоки посыпались на землю, усеивая покров из местами пожелтевшей, обесцвеченной осенью, травы.

Не собирался он таким образом выражать открытый протест, но отец пообещал, что позволит ему самому собрать яблоки, а это была единственная возможность добраться до урожая, потому что на уровне его роста все сорвано.

Когда, кажется, все, что можно, упало, Денис смело спрыгнул на землю и, не вспомнив даже, что два дня тому назад изнывал от боли в колене. На щеке осталась небольшая царапина, хотя он старательно изворачивался, чтобы уберечь лицо. Раны на нем заживали как на собаке. Так отец говорил. Впрочем, одним только окриком дело и ограничилось. Если бы тетя Рая не была занята блинами, наверняка ему несдобровать. Но, к счастью, никто его за шкирку с дерева не стянул, а отец принес ведро, чтобы собрать яблоки. И чего только Таня их так любила… Кислые они. Жуть. Так, что челюсть сводило от оскомины. Потому не ел он их, а вот Таня уплетала. «Шарлотка» всю осень, пока яблоки дачные не кончались, со стола не пропадала. Смотреть на нее уже не мог, не то что есть.

— Мужики, к столу! — крикнула сестра отца, выставляя на стол тарелку со стопкой румяных блинов. Какие-то особенные они у нее получались. Совсем несладкие, но вкусные. И сама она такая добрая, чуть полноватая с русыми, немного вьющимися волосами. Так и хотелось прижаться к ней, обнять крепко. Тепло рядом с ней, уютно.

Денис бросил последнее яблоко в ведро и понесся к столу.

— Руки! — пригрозила тетка и Денис, расставив ладони, имитируя самолет, окружив вековую сосну, для верности сопроводив «полет» многозначительным «з-з-з», остановился у бочки с водой. Сунул туда руки, хотя вода была холодная, пополоскал и упал на деревянную лавку.