Отмороженный 3.0 - Евгений Александрович Гарцевич

отлетевший кусок пластика и подбросил его в огонь. И пошел по кругу, собирать то, что улетело. Каменная плита вокруг «костра» начала темнеть, и на фоне этой черноты довольно ярко заблестело нечто похожее на густую жидкость. Из кучи вытекло несколько ручейков, где-то целиком, а где-то толстыми тягучими каплями. Наклона не было, но они двигались, тянулись друг к другу, сталкивались и объединялись, словно ртуть из разбитого градусника.

Вспомнился терминатор, которого плавили-плавили, а все никак не могли переплавить.

«Уголек» предупреждающе пискнул, а когда до ближайшей капли оставалось меньше двух метров, заверещала система! Точнее, я уже не понимал, кто орет! Дрон, системные сообщения или горящая куча, от которой пришла такая волна ультразвука, что Оридж отшатнулся без команды.

И снова вопль.

Так могло бы кричать существо, которое сжигают заживо. Система выдала новое сообщение, теперь уже отметив получение урона. И у меня разом просела батарейка почти на пятнадцать процентов.

Теперь я уже сам отступил на пару шагов, активировал гарпун, пытаясь понять, куда его применить. А ртутных шариков становилось все больше — они отделялись от дымящейся кучи и брызгали в разные стороны, стараясь соединиться. Движения были дергаными и довольно хаотичными, но четко считывалось, что они пытаются убраться подальше от огня.

«Уголек» запустил какое-то углубленное сканирование. В левом углу экрана появилась пустая рамка, в которой побежала шкала распознавания.

Несколько объединенных капель, уже размером с мячик для пинг-понга, почти на метр отскочили от огня и, зигзагами обгоняя друг дружку, бросились на меня.

Я ударил гарпуном в ближайший, рассчитывая разрубить «каплю» на две части. Оружие спружинило, попало во что-то мягкое, будто резиновое, что тут же начало кристаллизоваться вокруг моего клинка. Я дернулся назад, но не смог вырваться.

Мерзкий холод пронзил все тело, будто мне снега за шиворот насыпали.

Я дернулся сильнее, пытаясь освободить клинок, но не вышло. Непонятная кристаллическая масса обездвижила Ориджа, заставляя его делать бессмысленные усилия. Я не мог ни пробить ее, ни вытащить лезвие. Мелкие кристаллики продолжали ползти вверх, постепенно поглощая древко гарпуна.

Гарпун вдруг стал неподъемным. Я попытался деактивировать его, но перед глазами вспыхнуло сообщение об ошибке. Вторая капля догнала первую, врезалась в нее, сливаясь в единое целое, и кристаллы льда быстрее побежали по гарпуну. Первое лезвие, второе и выше — до моих пальцев осталось всего сантиметров двадцать, а я никак не мог дать команду, чтобы бросить оружие. Какой-то ментальный ступор, который шел, минуя Ориджа, прямо мне в мозг.

Из сугроба сбоку метнулось что-то черное — крабик на полных парах, только блики от «скальпелей» мельтешили, несся на капли, захвативший кончик клинка. Влетел в «ртутный» шарик сразу четырьмя лезвиями и будто бы споткнулся. Как машина мосту, ударившаяся о парапет. Передние лапки завязли, а брюшко по инерции продолжило движение. Перевернулось в воздухе и улетело дальше, плюхнулось на спинку и проехало еще пару метров. А когда, наконец, остановилось, потеряв скорость, крабик был уже полностью покрыт кристаллической коркой.

Вид его скрюченных, схлопнувшихся, как у мертвого паука лапок, привел меня в чувство. По спине прошла горячая волна злости, будь у меня шерсть, она точно встала бы дыбом. Я разжал пальцы, отпуская уже полностью бесполезный гарпун, и отпрыгнул, чтобы перегруппироваться.

— Уголек, не лезь, а то это какие-то неправильные пчелы, — дроид пискнул, типа принял, а заодно обращая внимание на результаты распознавания. — Хотя странно это ожидать от метаморфов…

Глава 3

Так, так, так — я начал отступать, глядя на подступающие ртутные шарики. От пылающей самосформированной доменной печи продолжали отскакивать все новые кляксы. Какие-то резво катились ко мне, но некоторые, к моему огромному счастью сваливались с кучи уже не такие блестящие. Бока подпалены, кристаллическая часть мутная, в трещинках и ломкая. Когда они отскакивали подальше от огня, то падали на бетон и трескались, теряя целые куски.

Ясно, значит, мне не отсюда нужно валить, а туда продвигаться. Я сделал небольшой вираж — дернулся в сторону, потянув за собой уже с десяток толстых «капель», а потом резко развернулся в другую сторону и прыгнул поближе к костру. Огляделся по сторонам в поисках хоть чего-то, что похоже на оружие. Подхватил свою лопату, сделанную из дорожного знака, и кинулся в дымовую завесу, гуляющую по двору.

По пути пнул, не пойми откуда выкатившийся черный бильярдный шар с цифрой восемь на боку. Пнул удачно, влепив его, словно в лунку для гольфа, прямо в скопление «капель». Ртутная масса, как желе, шатнулась, втягивая шар внутрь, а потом выплюнула его обратно. Только уже не черным, а бледно-серым и покрытым ледяной крошкой.

Следом в эту кучу полетела дымящаяся болванка (вероятно, оплавленное колесико от кресла). Удар пришелся чуть выше, лишь по касательной задев верхушку переливающейся «капли». Но эффект был поразительный — ртуть съежилась, как ошпаренная, по ушам пронесся гул ультразвука, пораженный кусочек потемнел, и метаморф сдал немного назад. Но не обратился в бегство, а подхватил в себе еще несколько «капель». Переварил их, перекрутив в общей массе, выровнял раненый бок и подрос. И снова попер на меня.

— Ясно, значит, нужно подогреть! Я же им не мстю, так что можно подавать горячим! — услышать собственный голос оказалось приятно, а то ведь сам себя не успокоишь, никто не успокоит.

Я воткнул указатель в щель, сквозь которую алело яркое пламя. И стал смотреть, что можно прихватить взамен. Увидел длинный уголок с пузырящейся краской, вроде бы ножка от стола из лаборатории. Огонь!

Черт! Огонь и в прямом и переносном смысле! Мою физическую ладонь пронзила боль как от ожога. Как там было? Лед и пламень? Или что-то в этом роде. Оридж — лед, а пламени, как и боли, не существует!

Я попытался настроить мозг на то, что это лишь его ощущения, а с телом на самом деле все в порядке. Вроде бы уже сто раз этот опыт проходили, а все равно не верит. Хотя, конечно, тут я ему немного врал. Опять что-то щелкнуло в мизинце — надо будет все-таки его осмотреть! А пока приложим грелку!

Я зарычал, передавая Ориджу весь свой настрой и сильнее схватился за край уголка. Дернул — не идет. Дернул еще раз, сначала уворачиваясь от горящей шелухи, осыпавшейся сверху, а потом наоборот, чуть ли не грудью примкнул к костру, видя, что капли метаморфа замешкались.

В кресле совсем прижало, появилось чувство, будто кто-то стоит надо мной и кипятком поливает мне грудь. И еще иголки мне в соски вставляет для большего энтузиазма! Я опять зарычал и дернул