Просто вернись... Книга 3 (СИ) - Измайлова Алена

— Сорен! — выдохнула Кара.

— Террин! — прошептала Кастия, расплываясь в счастливой улыбке.

Вперед всех выскочила Санни с котом в руках. Теперь ей было не страшно и снова вернулись силы. Раз папа пришел за ними, в этом девочка ни на миг не усомнилась, значит — все хорошо будет.

Следом за дочерью навстречу мужчинам шла Кара, тяжело переставляя ноги, не глядя вниз и впервые не замечая мешавших ей всю дорогу длинных мокрых юбок.

Кастия же замерла на месте, ее обтекал грязный поток, а на руках запрыгала при виде отца Нира. Она сжала из последних сил руки покрепче, чтобы удержать девочку. Чувствуя, что вот-вот ее уронит, потому что почти отнялись руки от облегчения, счастья и радости.

Террин жив. Сквозь слезы и растрепанные волосы, свалившиеся на глаза, она видела его. Насквозь промокшего, взъерошенного. Он добежал до нее, с улыбкой посмотрел, забрал одной рукой потяжелевшую Ниру, а второй сгреб и прижал ее к себе.

Прислонившись к мужу и заметив, что у нее, оказывается, свободные руки, она обняла и его, и племянницу, устроившуюся у него на руке. Подняла лицо и без отрыва смотрела в любимое лицо.

— Ты — живой! — сказала она, разглядывая его и отмечая ссадины на виске, одна из которых кровоточила, — Я так боялась, что ты…, — не смогла выговорить страшное слово и несколько раз сморгнула, так как глаза заволокла внезапно пелена.

Рыдания давили грудь и горло, она некрасиво захлюпала носом. Попыталась отвернуться, но он рывком прижал ее к себе. Уткнувшись в мокрую рубашку, вцепилась в него рукой, и почувствовала, что вторую отвели. Вскинув лицо, увидела, как Сорен подошел к ним и, держа на одной руке, Ками, обнял сидевшую на руках Террина Ниру.

— Папа! Папа! — радостно сообщила она.

— И как ты собираешь их обеих нести? — риторически поинтересовался Террин, усмехнувшись, — Давай помогу, собственник? Обещаю потом вернуть…

Сорен что-то ответил со смехом, но девушка не прислушивалась. Одновременно галдили как птички оживившиеся девчонки и им вторила Кара.

Сквозь пелену слез Кастия видела счастливое лицо сестры, вцепившуюся в материнскую руку Санни с отчаянно замяукавшим котом, который, пожалуй, единственный из них хотел просто выбраться из чрезмерно мокрого места, и чтобы его не тискали такие же, как и он сам, мокрые люди, которым надо было непременно по несколько раз всем обняться. Ками, обняла отца и прижималась к его плечу, на другое пыталась перелезть из рук дяди ревниво надувшая губки Нира.

Девушка почувствовала, что рыдания отступили. Она, сама в мокрой одежде и с мокрыми, струившимися по спине длинными волосами, прижалась к такому же мокрому мужу. Он покрепче притиснул ее к себе. Кастия довольно улыбнулась и подняла лицо, ему подставляя губы.

На острове были не приняты знаки близкого внимания даже между супругами, но ей в данный миг это было жизненно необходимо. Террин наклонился и поцеловал, слегка прихватил ее верхнюю губу и, приласкав, отпустил. Ей было приятно сожаление, с которым он отстранился, вероятно, вспомнив, что у него на руках племянница и слишком близко ее родители.

Кастия прижалась щекой к его плечу, не замечая, что ее куда-то влекут. Он был хоть и мокрым, но таким родным. И заметно теплее ее. Она не контролировала свои пальцы, которые вцепились в него.

Девушка только сейчас осознала, то, о чем боялась себе признаться и старалась не думать. Он мог погибнуть. Утонуть в море. С ужасом думала, что или никогда не узнает, где он и что с ним, или увидит только его мертвое тело. Холодное, застывшее и безжизненное, как то, которое осталось позади них. Она поглаживала его по руке, за которую уцепилась и радовалась мысли, что он — живой.

— Ты жив, — повторила она, смотря только на него, — Какое счастье, что ты жив. Я так боялась, что тебя уже нет. Не хотела думать об этом.

— Я жив, — смеясь, подтвердил Террин, качнув головой. Нира, продолжая дуться, обиженно со слезами на глазах смотрела на родителей, которые шли рядом и что-то оживленно обсуждали. Время от времени и отец, и мать поглядывали на крошку. Одной рукой Кара держала под руку мужа, а второй — обнимала дочь. Кот крутил головой, сидя на безопасном расстоянии от опасной воды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кастия не сразу заметила, что они вышли из уличной реки и шли по мокрым булыжникам.

— Как скользко, — возмутилась она, покрепче ухватив мужа.

— Тут уже скоро будет сухо, — сообщил Террин, — Вода далеко забралась. Где вы были? Там же…, — он поморщился и добавил, — Где вы прятались?

— В каком-то дворе немного выше площади у лечебницы, — сказала Кастия, — Мы на дерево взобрались. Представляешь, — улыбнулась она неожиданно светло, — оно выстояло.

— Что же это за дерево такое? — удивился мужчина.

Кастия счастливо засмеялась, разглядывая его лицо.

— Платан. Совсем взрослый. Не меньше сотни циклов. Бабушка Велла рассказывала…, — она осеклась, посерьезнела и, сглотнув, спросила, похолодев от ужаса, что может услышать страшный ответ:

— Ты не знаешь, маме удалось уйти из лечебницы? И увезти оттуда всех?…

— Удалось, — быстро ответил муж, — Мы с Сореном встретились у Храма. Там развернули лечебницу.

— Вода не дошла до него?

— К счастью, нет. На площади перед Храмовой лестницей собрались люди, — он как-то грустно усмехнулся, — оттуда открылся прекрасный вид, на то, как море может разрушить город за такое короткое время… Кастия…., — мужчина остановился и посмотрел на нее с тревогой в глазах.

— Что? — не дождавшись ответа, подтолкнула она, а он снова обнял ее одной рукой и прижал к себе. Ей показалось, что он прикоснулся к ее волосам, — Так, что же, Террин? Что случилось? — с интересом взглянула в его лицо, отстранившись для этого.

— Я…, — у него дернулся уголок рта, хоть и было видно, что он старается держать себя в руках, — понял, что не могу без тебя жить. Сегодня, когда мы с Сореном бегали по улицам, не зная, в какую сторону направиться… Я до ужаса боялся найти твое мертвое тело и еще больше, что вообще тебя не найду…

— Почему? — только и смогла выговорить она.

— Потому что не все люди, бывшие ближе к безопасной зоне, чем вы с Карой и девочками, смогли выжить, — после долгого молчания и явного нехотения это говорить, сообщил мужчина, нахмурившись. Она увидела, как снова дернулся желвак на его лице.

Успокаивающим жестом погладив его по плечу, девушка спросила, стараясь быть спокойной:

— Много людей погибло?.. Среди них…, — она помялась немного, — есть наши…знакомые?

И затаила дыхание в ожидании ответа. Мужчина постарался улыбнуться, только глаза были грустными.

— Это были незнакомые люди, Кас. Их достают и будут нести в сухое место, чтобы достойно похоронить. Наши родные… Твои родители и братья живы. Их жены и дети — тоже. Так же, как и мои.

— Откуда ты знаешь? — нахмурилась Кастия, — Арита и Мария должны быть дома с детьми… Вы были в нашем поселке? Там…, — у нее перехватило дыхание.

— Мы хотели вернуться кружным путем, — начал говорить Террин, — Когда выходили из порта, все было, как обычно. Но налетел ветер, и началась болтанка. В лодки заливалась вода, нам пришлось вооружиться ведрами и вычерпывать ее… Старшие заявили, что это опасно и надо возвращаться. Мы, конечно, были недовольны, в первый раз, что ли в море в такую погоду?… — в его голосе прозвучала горечь, — Уперлись, как бараны и потребовали запустить сети хоть пару раз. Чтобы не с пустыми руками возвращаться. Мы направились вдоль берега севернее, где было… спокойнее, что ли. Забросили сети, а они — пусты. Еще раз — тоже самое. Твой отец сказал, что это — плохой знак. Теперь уже никто не спорил, но вернуться не смогли. Мы решили с другой стороны зайти в порт. И увидели, как отступила вода…, — он замолчал, а потом подытожил, — Лодки остались около нашего дома… Мы видели, как собиралась волна…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Наш поселок?…

— Нас не затронуло…, — покачал головой Террин.

Они вышли на предхрамовую площадь. Миг посмотрев на безмятежно чистую длинную лестницу, казалось, упиравшуюся в сами небеса, Кастия остановилась, отпустив руку Террина. Мужчина прошел дальше, чтобы отдать ребенка, а она оглянулась назад в недоумении. И охнула от ужаса.