Адаптация (СИ) - Драммер Дик

— Эй, Асай, а куда… — он не договорил, когда соседняя капсула с грохотом скользнула вниз. Калеб напрягся и сжал кулаки в ожидании неизбежного. — Асай, чертов ты хитрец…

Его оглушило и сильно мотнуло; зал исчез из виду, сменившись длинной трубой, секции которой проносились как кольца водяной горки. Центробежная сила вжала его в наполнитель, не давая пошевелиться и настойчиво намереваясь выдавить наружу скромный завтрак. А потом глаза обожгли яркие лучи солнца. Он ощутил невесомость, которая, впрочем, не принесла никакого облегчения. Над головой играл бликами полированный корпус космического корабля, под ногами раскинулся пепельный пейзаж с зеленой кляксой аномалии. Ему уже не раз приходилось видеть схожую картину, но почему — то именно сейчас внутренний голос настойчиво твердил: что — то не так.

— Получаю данные с капсул, — раздался в наушниках голос куратора. — Калеб, ты слишком волнуешься, успокойся. Вы входите в зону помех, связь скоро оборвется…

— Асай! Где еще четыре капсулы? — гневно закричал Калеб, хотя отлично знал, что тот прекрасно его слышит.

— … Удачи… — засвистели помехи, а мгновением позже все звуки и вовсе пропали.

— Скотина! — выругался мужчина, едва не плюнув себе в шлем. Он задрал голову, провожая взглядом свой летающий дом и всматриваясь во внезапно обнаруженную пробоину. Глубокий шрам протянулся вдоль правого борта, как раз там, где располагалась жилая секция, и, судя по частично заделанным краям, судно получило его достаточно давно. Только вот Калеб не помнил, чтобы они вступали в бой и тем более получали столь серьезные повреждения. — Связь с капсулой, — проговорил он, и компьютер, распознав команду, незамедлительно ее выполнил. Раздались щелчки и завывания. — Рич, когда мы успели побывать в бою? Асай говорил что — нибудь об этом?

— Не припомню, — спокойно отозвался приятель. — Может, все случилось пока мы спали. Противник давно не проявлял себя в открытом бою, возможно, мы просто налетели на мину или астероид.

— Возможно, — протянул Калеб, всматриваясь в яркие краски поверхности и стараясь полностью сосредоточиться на происходящем. В километре под ним мчалась крошечная точка, почти не различимая на фоне раскинувшегося под налетом рассыпчатых облаков пейзажа. А чуть дальше, на самой границе атмосферы, где радужная синева переходила в черноту космоса, сверкал другой объект. — Рич, ты видишь это? На два часа?

Пару мгновений он ждал, но ответа не последовало. Тогда он велел компьютеру проверить сигнал, и тот безучастно сообщил, что таковой отсутствует полностью. Тем временем источник беспокойства приближался, и с весьма неплохой скоростью. В какой — то момент Калеб запаниковал, решил, что в них выпустили ракету, но вскоре стали отчетливо видны раскидистые солнечные батареи и стало очевидно, что к ним несется обыкновенный спутник. Мужчина уже хотел было выдохнуть, но чутье подсказывало, что дело плохо. Даже невооруженным взглядом прекрасно прослеживалась траектория, и она совпадала с их курсом.

— Рич, если ты меня слышишь, включи двигатели, — без особой надежды затараторил Калеб. Ему хотелось выбраться из тесной капсулы, в которой даже толком нельзя было пошевелиться, и встать за штурвал нормального челнока, где все зависело от умения пилота, а не от прихоти автоматики. Кровь стучала в висках, и он ничего не слышал, кроме собственного частого дыхания да биения сердца. Спутник стремительно приближался, и мужчина, не сводя с него напряженного, испуганного взгляда, молился всем силам Вселенной, чтобы осколок цивилизации не задел самого близкого ему человека. И молитвы были услышаны.

Объект и не думал сворачивать, но первая капсула уже миновала опасный участок и провалилась в безопасные объятия атмосферы. Калеб облегченно выдохнул, благодаря Вселенную за спасения друга, и тут же укорил себя, что слишком рано расслабился. Да, Ричард благополучно проскочил, и теперь о нем можно не волноваться, но, кажется, теперь самому Калебу угрожала перспектива встретиться со спутником. Он ждал, вжавшись в податливый и мягкий наполнитель, ждал, когда же это произойдет. Он точно знал, что встреча состоится и попытался примириться с этим фактом. Говорят, что в такие моменты жизнь проносится перед глазами, но, видимо, не в его случае. Мужчина попытался вызволить из чертогов памяти какой — нибудь приятный образ, но не вышло. Встретив холодным взглядом сверкающие солнечные панели, что со скоростью пули неслись к нему, он закрыл глаза и приготовился к удару. В дрожащей темноте его окружали лишь мертвецкая тишина да биение собственного сердца.

Глава 2. Небольшое отклонение

Капсула вращалась с бешеной скоростью, и центробежная сила усердно вдавливала Калеба в наполнитель. Еще в академии его тренировали на центрифуге как раз с расчетом на подобный случай, но одно дело — вертеться в закрытом помещении под наблюдением врачей, и совсем другое — падать в атмосферу, рискуя превратиться в метеор. Он не слышал ничего, кроме собственного дыхания — частого, тяжелого и прерывистого. На экран выводились тревожные данные о его здоровье, хотя мужчина и так не сомневался, что показатели запредельные. Впрочем, состояние самого транспортного средства едва ли было лучше.

Над головой мерцала аварийная лампа, окрашивая все в багровые тона и раз в пару минут оглушая тревожным воем. Система утверждала, что удар солнечной батареи спутника пришелся прямиком на двигатель, и тот перестал отвечать на команды. Топливный бак, к счастью, не задело, как и обшивку, иначе глотал бы он сейчас бодрящий вакуум. И тем не менее радоваться было особо нечему: капсула стремительно падала и вскоре неминуемо встретится с твердью, превратившись в огненный фейерверк да обугленную воронку. Из плюсов: его гроб сохранил вертикальное положение, и перед глазами проносится панорама мертвого мира с зеленый ковром, а не мельтешит всполохами солнце со звездами.

Высвободив руки, он уперся ладонями в стекло, напрягая мышцы и стараясь сосредоточиться. «Думай, Калеб, думай, из любой ситуации есть выход… даже на тот свет есть два пути». Мужчина переводил взгляд от одной панели к другой, но почти все они были фикцией и ничем не управляли, об этом позаботились конструкторы капсулы. «Чтоб им в Аду горячую воду отключили!» Калеб почувствовал нарастающую вибрацию, что знаменовало вход в атмосферу, и счет теперь пошел на минуты. Если ему не удастся хоть что — то предпринять, то прощай… Он вспомнил про дублирующую систему, ведь у всего на свете есть ручное управление, даже у детонатора.

Задрав голову, Калеб осмотрел проектор, что транслировал данные на стекло. Монолитный корпус не предполагал вмешательства в недра оптической системы и бортового компьютера. Справа — ничего, только автомат, которым можно лишь закончить собственные страдания, а вот слева тянулся и исчезал в стыке пластиковой обшивки небольшой кабель. Мужчина нащупал в кармане складной нож и, достав его, принялся ковырять край едва заметной крышки небольшого люка, сокрытого от дотошного взгляда пассажира. Поза, которую пришлось для этого принять, была чертовски неудобной: ноги по — прежнему оставались зафиксированными наполнителем, правым плечом он уперся в стекло, а левым локтем — в мягкий гель, что выстилал «место лежания человека». Лезвие то и дело соскальзывало, лишь царапая пластиковую поверхность, к тому же начала кружиться голова, да и появившаяся тряска не ускоряла процесс. Наконец, после дюжины чертыханий, ему удалось отодрать упрямую крышку, под которой красовалась кнопка «сброс топлива» и рычаг с надписью «аварийный запуск двигателя».

Поборов желание дернуть все сразу, Калеб кое — как принял предписанное инструкцией положение, буквально влипнув в форму, и убрал нож, надежно застегнув карман. Снаружи во все стороны раскинулась пустыня под голубым небом, и лишь где — то под ногами ютилось зеленое пятно. До земли оставалось километра четыре, и нужно было решать: использовать свой единственный шанс сейчас или подождать, пока капсула не спустится еще ниже. С каждой минутой скорость возрастала, и чем дольше он медлил, тем выше становилась вероятность разлететься на блуждающие огоньки. Единственного, чего, пожалуй, по — настоящему не хватало этому чуду техники, так это допотопного парашюта. Калеб выдохнул, схватился за рычаг и, зажмурившись, дернул за него.