Несчастливое число - Татьяна Михайловна Василевская

конец стола поднялась. – Пойду покурю, нужно передохнуть после такой дороги перед началом рабочего дня…

Мурлыча под нос какую-то жизнерадостную мелодию Лера скрылась за дверью деканата. Варя вздохнула. Может она того, не очень хороший человек? Почему ее бесят такие как двоюродный брат Вадик и такие как ее сокурсница и коллега Лера?

В институтской столовой было как всегда многолюдно, неуютно и невкусно. Баба Катя, сновала между столами, «обмахивая» остатки еды и питья с их поверхности грязной тряпкой. Старуха покрикивала на студентов, ворчала на преподавателей и прочую «мелкую шушеру» из институтского персонала. Начальство в столовую не ходило, поэтому баба Катя могла не глядя облаять кого угодно, не опасаясь попасть «в неловкую ситуацию». Варя знала, что вечером старуха как штык будет стоять у перехода к метро с протянутой рукой в ожидании милостыни поданной бедной несчастной пенсионерке добросердечными гражданами, а возле ее натруженных за долгую жизнь ног будут стоять две неизменные сумки, доверху набитые продуктами прихваченными из столовой. Варя поморщилась. Неприятная бабка с неприятными привычками. Злобная и неопрятная.

«Может лучше бутерброды с собой брать?…» – в который раз подумала она. Но на одних бутербродах до позднего вечера, когда заканчиваются лекции у вечерников особо не протянешь. Наживешь какую-нибудь болезнь желудка…

Вскоре после обеденного перерыва в деканат зашла медсестра Зоя Павловна. Лицо у медработницы было грубое, почти квадратное. Зоя Павловна была особой суровой. Желающих получить справку об освобождении от занятий по причине головной боли и прочей ерунды отшивала жестко и профессионально. Студенты знали, что халявы не будет и практически не беспокоили штатного медика.

– Здрассте девочки… – – поприветствовала Зоя Павловна. – Мне для отчета нужны сведения о тех, кто из дневников по состоянию здоровья имеет отвод от занятий физкультурой.

Лера со скучающим видом рассматривала свои ногти. Такие глупости, как какие-то там отчеты и сведения для них ее не интересовали.

– Зоя Павловна, это нужно в личных делах смотреть, – сказала Варя. – Это не к нам, а в отдел кадров.

Медсестра покачала головой.

– Вот и сходите в отдел кадров, – тоном не терпящим возражений заявила она. – Вас здесь двое, небось не переработались. А на мне весь институт. Как думаешь, есть у меня время в личных делах копаться?

Варя растерянно заморгала. Вообще, Зоя Павловна большую часть дня проводила в беседах с сотрудниками бухгалтерии, планово-финансового или начальницей канцелярии. И судя по обрывкам разговоров, которые доводилось слышать Варе, речь шла о чем угодно, только не о работе. Потому как чем лучше обить кухню на даче вагонкой или гипсокартоном однозначно к медицине никакого отношения не имело. И какие сорта огурцов лучше приживаются, вроде как, тоже.

– У меня времени нет, – твердо повторила Зоя Павловна. Варя обреченно вздохнула. Придется ей идти просматривать дела. У нее-то время есть, а даже если нет, придется его найти.

– Я завтра схожу, – сказала Варя. Зоя Павловна одарила ее суровой улыбкой.

– Хорошо. Ты молодец, ответственная девушка.

Лера, услышав очередную похвалу в адрес скучной и безотказной Куриленко скорчила рожу. Зоя Павловна насмешливо посмотрела на нее.

– А ты, красавица, цветешь и пахнешь, как я погляжу.

Лера горделиво расправила плечи и с некоторой надменностью спросила:

– А что, это разве плохо?

Зоя Павловна пожала по мужски широкими плечами.

– Почему ж плохо? Разве я сказала, что плохо? – она с задумчивым видом посмотрела на Леру. – Будет время, зайди ко мне. Разговор есть…

Лера склонив голову набок высокомерно смотрела на медсестру.

– Ладно, – бросила она. – вот завтра Куриленко пойдет в кадры, а я к Вам зайду.

Зоя Павловна кивнула и направилась к выходу. На пороге она обернулась.

– Не забудь, завтра жду список, – строго сказала она. Варя закивала головой, мол не забуду.

– Здрассте Василь Дмитрич, – столкнувшись в дверях с деканом, поздоровалась медсестра.

– Здравствуйте, Зоя Павловна… Девочки, зайдите кто-нибудь ко мне, нужно письмо напечатать, – рассеянно пробормотал декан и быстро пошел к кабинету. Зоя Павловна неодобрительно покрутила головой. Она не любила спешку и тех кто спешит и суетится тоже.

– Куриленко, чур письмо ты печатаешь, – быстро сказала Лера.

Кто бы сомневался!

Глава 4

На добычу сведений необходимых Зое Павловне ушло значительно больше времени чем Варя планировала. Оставалось только надеяться, что ее , практически, бесполезная коллега на месте, и, в случае чего, хоть на какие-то срочные вопросы, если они вдруг возникнут, ответит. Не хочется получить очередной нагоняй ни за что. Она же не ради развлечения в личных делах копается…

Когда Варя, наконец вернулась в деканат, Лера, к ее немалой радости, была на месте. Причем явно пребывала в непривычно хорошем настроении. Улыбалась, даже на телефонный звонок ответила. Вполне вежливо и толково.

В столовую, на свидание с баба Катей Варя не пошла. Зашла по дороге в буфет и купила пирожков с капустой. Она предложила и Лере один из пирогов. Та сморщив хорошенький носик оглядела подрумяненные бока и мотнула головой.

–Не, с капустой я не люблю. И для фигуры вредно пироги есть, – вполне миролюбиво, без обычного гонора и выламываний, сказала она. Возможно Зоя Павловна во время беседы дала ей какую-то чудодейственную пилюлю, улучшающую характер. По крайней мере до конца рабочего дня Лера сохраняла и хорошее настроение и полную вменяемость. Вела себя как человек, одним словом.

Вечером, после окончания лекций, зайдя, наконец в квартиру и стараясь не шуметь, если вдруг мать уже легла и уснула, Варя услышала ее приглушенный голос, доносившийся из спальни. Видимо мать общалась с отцом по межгороду.

– Ты только не переживай… – услышала Варя. – Еще ведь не окончательно… Нет, нет… У нас все хорошо… Не переживай… Я нормально, не волнуйся… Врач на следующей неделе… Да, деньги есть…

По обрывкам фраз, долетавшим из приоткрытой двери Варя поняла, что у отца неприятности на работе. Он волнуется, мать его успокаивает. Он волнуется и за маму, за ее здоровье. В общем, ничего особенно хорошего. Все как-то одно к одному. Странные перемены происходящие вокруг, затронувшие и изменившие привычный жизненный уклад практически всех, болезнь матери, все волнуются, все переживают. И нет больше уверенности в завтрашнем дне. Вот была-была. Все привыкли, что впереди только светлое будущее и никак иначе. А тут раз и непонятно какое там будущее впереди. Неопределенное. И от того настоящее какое-то тревожное, беспокойное…

Из комнаты, занимаемой Вадиком раздался молодецкий всхрап, скрип кровати и затем все стихло. Видно Вадик вчера и впрямь сильно перегулял и организм потребовал-таки отдыха. Обычно неугомонный родственник в десять вечера только