Прогулка вокруг денег - Дональд Уэстлейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Типография, в которой я работаю, печатает, среди прочего, деньги.
И, надо отметить, удивил их обоих.
— Я думал, деньги печатает Монетный двор, — поделился своими познаниями Келп.
— Наши деньги — да, — согласился Куэрк. — Но есть маленькие страны, у которых нет соответствующих технологий и специалистов, вот они и заказывают деньги в типографиях, которые располагают и технологией, и специалистами. Большинство денежных знаков государств Европы и Африки печатается в Лондоне. Большинство денежных знаков государств Южной Америки — в Филадельфии.
— Ты работаешь не в Филадельфии, — заметил Келп.
— Нет, но моя типография в Сикаморе примерно десять лет тому назад подключилась к этому процессу. Они нашли крупного канадского инвестора, установили оборудование, наняли специалистов и начали предлагать те же услуги, что и филадельфийцы, но за меньшую цену.
— Свободное предпринимательство, — прокомментировал Келп.
— Само собой. — Куэрк пожал плечами. — Никто не говорит, что они делают деньги на том же уровне, что и в Филадельфии, со всеми этими голограммами и степенями защиты, но, если страна достаточно маленькая и достаточно бедная, никому не захочется подделывать такие деньги. Вот сикаморская типография и подписала договоры с четырьмя такими странами в Центральной и Южной Америках и печатает их деньги.
— Ты предлагаешь украсть деньги, которые ничего не стоят? — спросил Дортмундер.
— Ну, что-то они стоят, — возразил Куэрк. — И я не говорю о краже.
— Значит, о подделке. — По голосу чувствовалось, что Дортмундер не одобряет обе идеи.
Но Куэрк покачал головой.
— Я осуществляю контроль за поступающей бумагой, подписываю накладные водителям грузовиков, развожу бумагу к разным печатным машинам, в зависимости от ее качества. Каждая из этих стран использует для денег особую бумагу, с водяными знаками, скрытыми надписями и все такое. Но без высоких технологий, знаете ли. С заморочками, конечно, но ничего такого, что нельзя сделать на принтере.
— Бумага у тебя уже есть. — В голосе Дортмундера по-прежнему слышался скепсис.
— И я посматриваю по сторонам, — продолжил Куэрк. — Вы знаете, я собирался стать печатником, а не развозить бумагу на электрокаре-погрузчике, вот и приходится посматривать. Работать на будущее. Не хочу до конца своих дней, как собачка, куда-то бежать по первому окрику. Вы понимаете, о чем я.
— Угу, — ответил Дортмундер.
— Сзади, — указал Куэрк. — Та развилка. — Они съехали с автострады на 125-ю улицу. — Разве это не Гарлем? — По голосу, этот район Нью-Йорка определенно ему не нравился.
— Не совсем, — ответил Келп.
— Продолжай свою историю, — предложил Дортмундер.
— Не думаю, что уже могу. — Куэрк хмуро смотрел на ветровое стекло, словно задумался о правильности каких-то решений, принятых ранее.
— Скоро будем на месте, — заверил его Келп.
Все молчали, пока Келп не остановился у знака «Стоп», развернулся, объехав три гигантские стальные колонны, поддерживающие Вестсайдскую автостраду, проехал квартал складских зданий, на светофоре опять повернул налево, проехал нерегулируемый перекресток, пересек широкую площадку, огороженную невысоким забо-
ДЕТЕКТИВ 85
ром, и после еще одного левого поворота въехал на длинную узкую автостоянку у самой реки Гудзон.
— Где мы? — спросил Куэрк.
— «Фэаруэй», — ответил Келп. Он заметил свободное парковочное место и въехал в него, передний бампер замер в нескольких дюймах от забора. Снаружи было жарко, поэтому двигатель он не выключил, а окна остались закрытыми.
— Не понял, — удивился Куэрк.
— Дело в том, что в Гарлеме никогда не было большого супермаркета, позволяющего экономить на продуктах, только маленькие магазинчики на уличных углах, с ограниченным ассортиментом. Вот и появился «Фэаруэй», под него реконструировали один из складов, понимаешь?
Куэрк посмотрел на большой склад с входом, как у всех супермаркетов, и кивнул.
— Вижу.
— Итак, они построили большой супермаркет, с огромным выбором товаров, все дешево, местным понравилось. Но понравилось и тем, кто пользуется этой трассой. Сам видишь, съехать нет проблем, покупаешь все, что тебе нужно на уикенд, потом возвращаешься на трассу и едешь в загородное гнездышко.
— Но почему мы? Что мы здесь делаем?
— Если оглянешься, — объяснил Дортмундер, — то в припаркованных машинах увидишь одного, двух, может, трех человек. Жена, обычно это жена, идет за покупками, муж и гости, приглашенные на уикенд, сидят в машине, не высовываются, рассказывают друг другу истории.
— Расскажи нам историю, Кирби, — добавил Келп.
Куэрк покачал головой.
— Я слишком долго пробыл за решеткой. Не хочу этого признавать, но деваться некуда. Не знаю, как жить дальше. Вот почему мне нужна заначка на черный день.
— Из южно-американских денег, — уточнил Дортмундер.
— Именно. В типографии я, по большей части, предоставлен самому себе, а с техникой всегда ладил, начиная с замков, которые стали моей профессией. Так что, в печатных станках я тоже разобрался, тем более, что меня учили на печатника, пусть и на устаревшем оборудовании, и, в конце концов, понял, как быть с номерами.
— С номерами? — переспросил Келп.
— На каждой купюре, что лежат у тебя в кармане, стоит номер, и в этой стране нет двух купюр с одинаковыми номерами. Это правило действует для денег любой страны. На купюре любого достоинства все одинаково, за исключением номера, который меняется от купюры к купюре, и возвращения к уже использованному не бывает. Выполнение этого правила обеспечивается специальным оборудованием, которое они купили, когда решили печатать деньги.
— Кирби, кажется, я тебя понял! — воскликнул Келп. — Ты нашел способ прокрутить номера назад.
На лице Куэрка заиграла самодовольная улыбка.
— Я знаю, как сказать машине: «Прошлая партия была проверкой. А вот это настоящие деньги». — Он повернулся к Дортмундеру: — Я также тот, кто занимается бумагой, проверяет ее расход, ведет учет. Теперь вы понимаете, какие у меня возможности. Эта партия денег не будет проходить ни по каким документам. Деньги будут настоящие, и они не будут украдены, потом что их как бы и не было.
Когда они возвращались в Мидтаун, каждый потягивал пиво, три бутылки которого Келп купил в «Фэаруэе».
— Знаешь, — заметил Дортмундер, посмотрев на Куэрка, — мне представляется, что в этой истории не одна глава.
— Тебя интересует, что мы будем делать с этими деньгами после того, как напечатаем их?
— Мы же не сможем частями носить их в банк и каждый раз менять по сотне долларов?
— Нет. Я это знаю.
— Полагаю, мы сможем поехать в эту страну и купить отель или что-то еще… — начал Келп.
— За наличные? — спросил Дортмундер.
— Именно. А потом продать за доллары. — Келп покачал головой. — Хотя все это слишком сложно.
— У меня есть человек, — повел плечами Куэрк.
Дортмундер и Келп молчали, ожидая продолжения.
— Он — из этой страны, она называется Гуэррера. Мелкий жулик.
— Откуда ты его знаешь?
— У меня есть подруга. Она занимается туризмом, часто там бывает и знает этого парня.
Дортмундер и Келп переглянулись через зеркало заднего вида, чего Куэрк, похоже, не заметил.
— Мы напечатаем деньги, из машины они уже выйдут в картонных коробках, затянутых металлической лентой. Коробки мы вывезем с территории типографии, я знаю, как это сделать, и отдадим этому парню, который даст нам по пятьдесят центов за доллар.
— Половину, — кивнул Келп. — И о какой сумме мы говорим?
— Самая удобная купюра для Родриго, так зовут моего парня, двадцать миллионов сиап.
— Двадцать миллионов? — переспросил Келп.
— И сколько это на наши деньги? — полюбопытствовал Дортмундер.
— Сто долларов. — Куэрк пожал плечами. — У них там проблемы с инфляцией. Но теперь они вроде бы взяли ее под контроль.
— Так о какой сумме идет речь? — повторил вопрос Келп.
— Сколько мы напечатаем? Сто миллиардов.
— Не долларов, — уточнил Дортмундер.
— Нет, сиап. Пять тысяч банкнот, каждая — по двадцать миллионов сиап.
— И сколько это выходит по деньгам?
— Пятьсот «штук», — ответил Куэрк.
— Теперь я уже запутался, — вмешался Келп. — Пятьсот. Это уже в долларах?
— Пятьсот тысяч долларов, — кивнул Куэрк.
— И мы получаем половину. Двести пятьдесят тысяч. Сколько достанется Келпу и мне? — спросил Дортмундер.
— Половина половины, — без запинки ответил Куэрк.
В этом числовом диапазоне Дортмундер мог считать в уме.
— Шестьдесят две тысячи пятьсот долларов на каждого.
— И небольшой отдых в горах, — добавил Келп.
— На следующей неделе, — вставил Куэрк.
Они посмотрели на него.
— На следующей?