Корабль, который искал - Энн Маккефри

— Спасибо, Томас! — сказала Тия пилоту. Тот просиял. — Он просто потрясающий!

— Когда я был такой, как ты, у меня была лохматая собачка, — сказал Томас. — И когда Мойра мне сказала, что ты хочешь такого медведя, какой был у нее до того, как она попала в капсулу, я подумал, что лохматый лучше, чем гладкий.

Он доверительно наклонился к девочке — на миг Тия испугалась, что теперь, когда он увидел, как она обрадовалась игрушке, он снова будет относиться к ней как к ребенку. Но он шепотом сказал:

— По правде говоря, Тия, мне и самому было очень приятно порыться в игрушечных магазинах. Многое из того, что там есть, дети просто не способны оценить по достоинству. Я нашел там несколько логических головоломок, совершенно невероятных, и набор фокусов, перед которым я просто не устоял. И, боюсь, я потратил слишком много денег на модельки космических кораблей…

Тия хихикнула.

— Ладно, я никому не скажу! — ответила она заговорщицким шепотом.

— Пота и Брэддон уже в шлюзе! — перебил их Сократ. — Приказать кухне готовить обед?

— А что именно вы тут ищете? — спросил Томас после того, как все обычные темы были исчерпаны и разговор сам собой переключился на работу Поты и Брэддона. Пилот указал на пейзаж за иллюминатором: впечатляющие горы, куда более высокие, чем на Земле или какой-либо еще обитаемой планете. Этот небольшой кусок скалы, покрытый тонким слоем почвы, напоминал самые дикие уголки Марса до того, как Марс подвергли терраформированию. Небо здесь даже среди дня было таким темным, что солнце соперничало в нем со звездами. — По-моему, археологам здесь особо рассчитывать не на что — в конце концов, эта планета практически лишена атмосферы. Пейзажи тут, конечно, восхитительные, но это еще не повод тут торчать…

Брэддон хмыкнул. Его квадратное лицо с широким ртом расплылось в улыбке. Тия улыбнулась про себя. Знал об этом Томас или не знал, но он только что привел в действие лекционный механизм ее папочки. По счастью, Брэддон был прирожденным лектором. Когда его удавалось выманить на научные конференции, его выступления неизменно пользовались успехом.

— Правильно, Томас. На таких планетах, как эта, никто ничего найти и не рассчитывает, — ответил он, откидываясь на удобные диванные подушки и закладывая руки за голову. — Вот почему саломон-кильдеровская культура настолько любопытна. Джеймс Саломон и Тори Кильдер открыли первые здания на четвертой луне беты Орианиса-Три — и с тех пор ни одного подлинного артефакта на планетах с тем, что мы с вами назвали бы «нормальными условиями», найдено не было. Практически все находки саломон-кильдеровской культуры были сделаны на почти или совсем лишенных атмосферы планетах. Мы с Потой исследовали более десятка мест, провели исследования класса A, и все эти места были такими же, как это.

Томас снова выглянул в иллюминатор.

— Но это означает, что представители этой культуры…

— Да, они активно осваивали космос! — подтвердила Пота, тряхнув головой так энергично, что ее каштановые с проседью кудряшки завибрировали. — Думаю, на этот счет двух мнений быть не может. Хотя мы так и не нашли никаких следов их космических аппаратов. Но подлинная загадка даже не в этом.

Брэддон кивнул.

— Подлинная загадка в том, что они, похоже, не создавали постоянных поселений. Судя по всему, они проводили на одном месте не более нескольких десятков лет. И никто не знает ни того, почему они ушли, ни того, зачем они вообще сюда приходили.

— Похоже, они прыгали с планеты на планету так же часто, как вы! — рассмеялся Томас. — Быть может, они просто занимались тем же, что и вы, — изучали какую-то более древнюю культуру и странствовали между звезд следом за ней?

Брэддон издал притворный вопль ужаса.

— Прошу вас, не говорите так! Мне даже подумать страшно, что это может оказаться правдой!

Пота же только рассмеялась.

— Если бы это было правдой, мы бы уже обнаружили следы этого, — сказала она им обоим, похлопав мужа по коленке. — В конце концов, в здешней безжизненной атмосфере любые артефакты сохраняются просто великолепно. Если бы эти, как мы называем их, эскайцы были археологами, мы бы обнаружили стандартные орудия нашего труда. Лопатки и кисточки постоянно ломаются или изнашиваются, и мы оставляем их в своих мусорных кучах. Они бы делали то же самое. Лопатка или кисточка всегда узнаваемы, какая бы культура их ни изготовила…

— А еще там были бы отвалы! — вставила Тия. — Вы же все время оставляете за собой груды земли, мам; если бы это были археологи, мы бы нашли где-нибудь отвалы.

— Ну да, Тия права! — кивнул Брэддон. — Вот так-то, Томас; вот вам неопровержимое доказательство.

— Ну ладно, меня оно устраивает, — добродушно согласился Томас.

— К тому же, если эта идея верна, здесь должны присутствовать еще и следы более ранней культуры, не так ли? — добавила Мойра. — А вы ничего, кроме артефактов эскайцев, пока не находили.

— Вот-вот! — подтвердила Пота с улыбкой. — Так что, как видите, Томас, гипотеза об археологах отпадает.

— Ну что ж, — изящно вывернулся Томас, — значит, мне повезло, что у меня есть такой партнер, как Мойра, и я вполне могу предоставить строить гипотезы более умным головам, чем моя!

Через некоторое время разговор свернул на дела Института археологии и на новости о профессиональных и личных делах друзей и соперников Поты и Брэддона. Тия снова взглянула на часы — ее родителям давно пора было возвращаться в раскоп, но они, видимо, решили устроить себе выходной.

Однако ее эти разговоры не интересовали, тем более что взрослые мало-помалу ударились в политику как Института, так и правительства Центральных Миров. Тия взяла своего мишку, вежливо извинилась и ушла к себе в комнату.

С тех пор как Томас вручил ей подарок, она так и не успела как следует его разглядеть. Когда Мойра была у них в прошлый раз, она много рассказывала Тии о том, как попала в капсулу. Мойра, в отличие от большинства капсульников, оказалась в заточении, когда ей было уже почти четыре года. До тех пор врачи еще надеялись найти средство от ее редкого врожденного недуга: преждевременного старения, из-за которого тело девочки в три года напоминало тело шестидесятилетней женщины. Однако лекарство так и не было найдено, и, когда ей исполнилось четыре, ее родные смирились. Мойра очутилась в капсуле, и, поскольку с мозгами у нее все было более чем в порядке, она вскоре догнала и даже перегнала многих своих одноклассников, которые находились в капсулах с рождения.

Одной из игрушек, которые у нее были — самой ее любимой, — был плюшевый мишка. Она сочиняла истории про приключения Мишки Отважного, отправляла его кататься на тройке по заснеженным степям планеты Новый Гагарин, и несколько этих историй она рассказала Тии. Эти истории, и еще книжка «Дзен Винни-Пуха», которую привезла ей Мойра, пробудили у Тии неожиданное желание.

Сказки про мишку и книжка про Винни-Пуха заворожили Тию — и ей захотелось такого же медведя, какой был у Мойры. Простую игрушку, которая ничего не умеет, безо всяких там встроенных процессоров. Игрушку, которая не умеет ни говорить, ни ходить, которая ничему не учит. Которую можно только обнимать и нянчить на руках, которая будет слушать, когда хочется, чтобы никто не подслушивал…

Мойра обещала привезти ей такого мишку. И не забыла о своем обещании.

Тия закрыла дверь в свою комнату и обратилась к ИИ.

— Сократ, открой для меня, пожалуйста, канал связи с Мойрой в мою комнату, — попросила она. Мойра вполне способна участвовать во взрослой беседе в соседней комнате и при этом разговаривать с Тией.

— Тия, тебе действительно нравится этот подарок? — озабоченно спросила Мойра, как только связь была установлена.

— Он чудесный! — твердо ответила Тия. — Я ему даже имя придумала. Его будут звать Теодор Эдуард.

— Или просто Тедди? — хихикнула Мойра. — Мне нравится. Это имя ему подходит. Он такой серьезный парнишка. На молодого программиста похож. Сразу видно, что у этого медведя в голове не одни опилки.

Тия внимательно вгляделась в физиономию Тедди. Мойра была права: это был очень серьезный мишка, с деловитым выражением мордочки, как будто он внимательно слушал все, что ему говорят. И его ярко-голубой цвет нимало не противоречил этому серьезному выражению, так же, как и веселенькая красная рубашечка с сине-желтой эмблемой Курьерской службы — молния в круге — на груди.

— Есть ли что-нибудь еще, о чем мне следует знать, Мойра? — спросила Тия, перестав изучать своего нового друга и прижав его к груди.

— Результаты твоих последних тестов, похоже, устроили всех психологов, — сообщила Мойра, зная, что имеет в виду Тия. — Они сошлись на том, что ты вполне нормальная, уравновешенная и самодостаточная девочка. Так что никто больше не говорит о том, чтобы заставить твоих родителей отправить тебя в интернат.