Бортпроводница - Крис Боджалиан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, она положила кусок мыла и мочалку, которыми пользовалась, в свою сумочку. Она бы и полотенце прихватила, но подумала, что ее ДНК и так размазана по всей постели. И все-таки, одевшись, она взяла вторую мочалку и протерла все, к чему, как ей помнилось, она прикасалась в спальне, ванной и гостиной в надежде уничтожить отпечатки своих пальцев. Стаканы, мини-бар, бутылки — гору пустых бутылок. Пульт от телевизора. Дальше, поскольку в ее туманных воспоминаниях о прошлой ночи зияли огромные дыры, она пробежалась мочалкой по всем предметам, к которым могла прикасаться хотя бы теоретически. По ручкам дверей и шкафов, вешалкам, изножью кровати. И по красивой арке в изголовье.
Покончив с этим, она собрала все осколки, которые нашла. Мгновение Кэсси задумчиво разглядывала иззубренный край бутылочного горлышка. Могла эта штука разрезать шею Алекса Соколова с точностью хирургического скальпеля? Да кто ж ее знает? Горлышко Кэсси тоже забрала, завернув в полотенце.
Она раздвинула шторы и моргнула от яркого солнечного света и блеска воды в нескольких кварталах впереди. Номер располагался всего лишь на пятом этаже, но первый был просторным и высоким, как зал казино, и поэтому из окон открывался прекрасный вид на лазурное море.
Кэсси наказала себе поговорить с адвокатом, как только целой и невредимой вернется домой. Если вообще вернется. Так, все по порядку. Сейчас самое главное — добраться до своей гостиницы, придумать, что соврать про вчерашнее свидание на случай, если кто-нибудь спросит, и спуститься в вестибюль в 11:15. И когда самолет оторвется от земли, можно будет перевести дух. Нет, в глубине души она понимала, что даже тогда вряд ли расслабится. По крайней мере, полностью. Ни одна ее адская пьяная выходка не шла ни в какое сравнение с сегодняшней — она бросила на произвол судьбы тело человека, истекшего кровью в постели рядом с ней.
И к огромной своей досаде, все это она провернула на трезвую голову.
Табличку «Не беспокоить» на элегантном золотистом шнуре она оставила на дверной ручке: пусть труп Алекса обнаружат как можно позже. Постояла немного, пытаясь вспомнить, где тут, к чертям собачьим, лифт. Отель был огромным, его коридоры, казалось, змеились во всех направлениях. Наконец Кэсси сдвинулась с места, быстро прошла по пустым коридорам и через некоторое время отыскала двери лифтов. Кабинка добиралась до пятого этажа целую вечность, но Кэсси убеждала себя, что просто время тянется медленно — она ведь нервничает. Нет, не нервничает, она в ужасе! Она пыталась успокоить себя мыслью, что все еще может сообщить о случившемся на ресепшен и объяснить — убедительно объяснить, — что она ни в чем не виновата. Ведь пока она не сделала ничего, что нельзя было бы исправить. Просто вошла в лифт (он тоже оказался пуст — доброе предзнаменование). Но вот она уже идет по роскошному вестибюлю с пальмами, восточными коврами и пышными балдахинами в мавританском стиле (а еще видеокамерами, конечно). Ее лицо скрыто солнцезащитными очками и шарфом, который она купила вчера в аэропорту Дубая. Она проходит мимо торгового ряда внутри отеля. Вот магазин, где продают туфли от Кристиана Лубутена. А в этом торгуют только платками «Эрмес». Дальше довольно элегантный бутик с предметами искусства и безделушками. Сквозь клубы тумана пробилось воспоминание, что вчера она зашла во все три магазина. После ужина, по пути в номер. Когда ждала Алекса, у которого была встреча. В одном из магазинов ей запомнился шарф с леопардовым принтом — сияющие завихрения черных и желтых пятен, отделка из золотых бусин по краям. Она мечтала о таком, но не могла себе позволить.
Кэсси пошла быстрее, не рискуя ни с кем встречаться взглядом; миновала консьержа, носильщика и зазывал, предлагающих чай. И вот она окунулась в обжигающий жар пустыни. Прошла по аллее фонтанов, окружающих два одинаковых зеркально расположенных бассейна. Чуть было не села в такси, но вовремя остановилась. Похоже, она сделала свой выбор, так зачем множить свидетельства того, что она вообще побывала в этом отеле? Вышла на улицу — уходи. С каждым шагом решение вернуться представлялось ей все более сложным — если вообще достижимым. Каждый шаг уводил ее от предполагаемой невиновности к возможному приговору. Сейчас она сама подкрепляет показания, которые даст против нее Миранда.
Кэсси взглянула на часы. До гостиницы минут десять пешком, значит останется еще минут пятнадцать, чтобы переодеться в форму и спуститься в лобби. Может, даже двадцать, без нее все равно не уедут. Она начала было набирать сообщение Меган, что вот-вот будет, но остановилась. Сообщения — это зацепки. На мгновение она утешилась тем, что Меган сама ничего не написала. Но потом ее пришибло откровением: она так возмутительно часто исчезала из виду в заграничных поездках, даже здесь, на Ближнем Востоке, что Меган, с которой они многие годы чаще всего летали вместе, кажется, совсем не волновалась из-за ее отсутствия.
Господи, Кэсси, какая же ты балда! Полная кретинка.
И все же она стремительно двигалась вперед, потому что, подобно самолетам, которым отдала огромную часть своей жизни, только так и могла выжить. Думай как преступник.
Она повернула направо на широкую дугу подъездной дороги отеля, затем бросила последний взгляд на пальмы, фонтаны, длинный ряд лимузинов с пуленепробиваемыми стеклами и двинулась в сторону гораздо менее роскошной гостиницы авиакомпании.
Кэсси вздохнула. Она сделала свой выбор, в сотый раз приняла неправильное решение. И пути назад нет.
2
— Хоть фантастику снимай, безумную фантастику! Только представь фильм в цветовой гамме Тарковского. Выгляни из окна на девяносто девятом этаже «Бурдж-Халифа» — утром, пока стоит дымка. Вершины небоскребов над облаками. Шпили в небесах — буквально в небесах — вырастают из тумана. Так и знай, лучшие здания этого города построены для марсиан!
Елена кивнула. До приезда в Дубай она отсмотрела кучу фотографий и многие часы видео. В самолете она сидела у иллюминатора, и, хотя при посадке ей не удалось разглядеть огромные рукотворные острова в форме пальм, все же она насладилась видом небоскребов, словно вышедших из фильма «Бегущий по лезвию». Даже этот бар в отеле представлял собой собрание футуристических черных колонн, стеклянных обелисков и изящных светильников, сосульками свисавших с потолка. Таких высоких барных стульев она никогда раньше не видела. Дубай был вертикальным миром на плоскости моря и
