Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы - Любовь Воронкова

Любовь Фёдоровна писала свой роман об Александре Македонском вдохновенно, как-то неистово — более подходящего слова здесь и не подобрать.

С какой страстностью участвовала она, автор, в сражениях и походах древних эллинов, в освободительной войне непокорившихся народов! Как постигала вместе со своим героем учение гениального Аристотеля о мироздании и об устройстве государства, философию, древнюю литературу!

То была одна из интереснейших и сложнейших страниц истории, и ей удалось воссоздать эту страницу в художественной форме достоверно и убедительно.

К созданию романа об Александре Македонском она готовилась с неменьшей тщательностью, чем к первой своей исторической книге. Прочитала очень много старых и новых книг о знаменитом полководце и его эпохе, изучила посвящённые ему серьёзные труды, греческую мифологию, не обошла стороной науку Древней Греции, познакомилась с индийскими учениями и легендами, своеобычной жизнью племён, населявших Индию, вновь и вновь перечитывала «Одиссею» Гомера, вникала в тайны пирамид Египта.

Более того, когда пришла пора писать главу о походах Александра Македонского в Среднюю Азию, она отправилась в те края, чтобы отыскать там для своей книги достоверный материал. Побывала в Самарканде, или Мараканде, как называли во времена Александра Македонского этот город, где в 329 году до нашей эры проходил со своими войсками завоеватель и сильно разрушил его.

Была она и в Бухаре и в её окрестностях, входивших когда-то в страну, известную под именем Согдиана, — именно там согды, возглавляемые Спитаменом, оказали отчаянное сопротивление Александру — этому отведены впечатляющие страницы в книге «В глуби веков».

Она бродила по узким улочкам древних городов Узбекистана, всматриваясь в смуглые с тонкими чертами лица людей и восхищаясь их красотой, гордой осанкой, видя в каждом из них потомков тех согдов, которых некогда водил в сражения против македонского царя отважный Спитамен.

Вдумчиво, с интересом входила она в незнакомый ей ранее мир Востока и смотрела на всё глазами художника. Она запоминала цвет неба и цвет пустыни в разное время года, подолгу глядела на горы вечерней зарёй и на рассвете, любовалась цветением садов и яркими непередаваемыми красками осени. Ведь как и во времена Александра Македонского, здесь таким же знойным было солнце, так же иссушающе дули ветры, не изменили своего цвета горячие пески, по-прежнему вечными снегами были покрыты вершины гор, а небо не утратило своей ярчайшей синевы.

Самарканд — особая страница в жизни Любови Фёдоровны. Здесь она провела свою последнюю осень в 1975 году. Она хорошо знала Самарканд, не раз бывала в нём, жила продолжительное время и с большим радушием водила по улицам древнего города своих друзей, оказавшихся там впервые в ту осень.

Вот мавзолей Шахи-Зинда, Шир-Дор, усыпальница тимуридов Гур-Эмир с его изумительной красоты голубым изразцовым куполом, Регистан. А самаркандский базар! Восточный сказочный базар! Овощные и фруктовые ряды: яблоки, груши, гранаты; жёлтые, как мёд, дыни, розовый виноград… Смешались яркие краски и запахи, всё хочется разглядеть, купить. Но она торопит своих спутников, ведёт их дальше с какой-то затаённой улыбкой, явно собираясь удивить чем-то невиданным.

И вдруг останавливается. «Глядите!» — указывает широким жестом.

Там внизу, на просторном поле, живописно, будто по замыслу художника, рассыпаны горы арбузов и дынь, гигантов и крошечных карликов, зелёные и почти белые, полосатые и вовсе не поддающееся описанию разноцветье!

В памяти остался её щедрый жест. И улыбка, радостная, ликующая, будто это были её собственные сокровища и она делится ими с друзьями…

Она очень любила Самарканд. Звёзды над ним и неправдоподобно синее небо. Любила яркие краски, которыми так богат этот город, «сияющая точка земного шара», как называли его восточные поэты.

Там, в Самарканде, жил Улугбек, великий учёный, астроном, просветитель.

«Все сородичи Улугбека ушли в небытие. Но Улугбек протянул руку к наукам и добился многого. Перед его глазами небо стало близким и спустилось вниз. До конца света люди всех времён будут списывать законы и правила с его законов» — так сказал об Улугбеке узбекский поэт Алишер Навои, и эти слова запомнились Любови Фёдоровне. Чем больше она узнавала об Улугбеке и его жизни, полной знаменательных свершений, тем сильнее хотелось, чтоб узнали о нём и другие.

Оставив как-то сразу иные замыслы, она собралась писать о нём книгу.

Опять незнакомые миры и, дотоле неведомое, скрытое за семью замками средневековье Востока. Всё надо постичь заново — конец XIV — начало XV века (Улугбек родился в 1394 году, умер в 1449 году).

И вновь побывала она и в Самарканде и в других древних городах — Хиве, Бухаре, Коканде, Ургенче. По многу часов проводит в музеях и библиотеках, разыскивая материалы об Улугбеке и его эпохе. Ей всюду помогают. А беседы с хранителем древних рукописей в университетской библиотеке дают толчок новым мыслям. Завораживает уже одно звучание: «хранитель древних рукописей». Какая-то неуловимая связь между этими словами и Улугбеком видится ей, даёт простор писательской фантазии.

Но более всего притягивает Афрасиаб, где обсерватория Улугбека, построенная им самим к северу от Самарканда в 1428 году. Потом, через двадцать лет, враги учёного, расправившись с ним, разрушили обсерваторию, и её удалось восстановить лишь спустя почти пятьсот лет. Но и в то время, когда там была Любовь Фёдоровна, ещё продолжались раскопки.

С неуёмной любознательностью рассматривала она всё вокруг. Пугаясь и подсмеиваясь над собой, она то поднималась на край обрыва, то забиралась в подземелье, уходящее неизвестно куда. Ей лишь бы доглядеться до всего своими глазами! Найти яркие детали для будущей книги! Хотелось сказать своё, никого не повторяя. Быть достоверной и убедительной.

Росли стопки школьных тетрадей, в которых она любила делать нужные записи. Появились короткие наброски. Но написать задуманную книгу она не успела.

И всё же её впечатления от встреч с гостеприимным краем, который она искренне полюбила, не исчезли бесследно. В 1975 году вышла её маленькая повесть «Сад под облаками» об узбекском мальчике Алимджане и его друзьях, их участии в делах взрослых — хлопководов и садоводов, о верной дружбе. И всё это написано, как свойственно перу Любови Фёдоровны, когда героями книги оказываются малыши, с большой теплотой и доброй улыбкой.

С Узбекистаном связана и ещё одна её книга — «Неистовый Хамза», художественная биография узбекского писателя и революционера.

Так вырастила Любовь Фёдоровна в своём необыкновенном творческом саду ещё одно дерево, корни которого — в краю жарких пустынь и прохладных оазисов.

Около сорока лет занималась литературной деятельностью Любовь Фёдоровна Воронкова. С годами не ослабевал её добрый и светлый талант. С тех пор как она начала писать исторические произведения, будто новое дыхание пришло к ней. Именно в последние годы она чувствовала себя такой счастливой, ей всё удавалось, за что бы ни бралась. Свободно и легко ложились слова на бумагу. Кончая одну книгу, она уже знала, о чём будет следующая.

Замыслы рождались от соприкосновения с историческим материалом. Всё оказывалось взаимосвязанным, влияло друг на друга. Происходящее в седой древности воздействовало на будущее. Ничто не исчезало. Ясно улавливалась непрерывающаяся связь времён.

За сдержанной, суховатой строкой документа, случайным фактом ей, художнику, виделись целые картины. И главное — люди. Много замечательных людей: одни — давно забытые, другие известные только специалистам-историкам. А между тем судьбы их подчас были такие значительные, «удивления достойные», говоря словами Геродота, что нельзя было оставлять их в забвении. Казалось, они пришли к её «волшебному берегу» и не уходят, терпеливо дожидаясь, когда им подарят новую жизнь на страницах новых книг писательницы. И она торопилась, торопилась написать о том, кто особенно был ей интересен. Хотелось исполнить хотя бы небольшую долю задуманного.

Так, однажды её увлекла судьба афинского полководца, героя греко-персидских войн Фемистокла. Повесть о нём Любовь Фёдоровна задумала, ещё работая над книгой об Александре Македонском.

В романе «Сын Зевса» есть одна примечательная сцена: юный Александр просит своего учителя Аристотеля рассказать о подвигах древних эллинов.

«— Учитель, расскажи нам о таком героическом подвиге, который остался прославленным навеки!

— Хорошо, — согласился Аристотель, — я расскажу вам о многих подвигах, совершённых эллинскими героями, — о битве при Саламине, о битве при Марафоне… Но сначала расскажу о подвигах Леонида, царя спартанского».

События, о которых лишь коротко упоминается в «Сыне Зевса», настолько поразили воображение писательницы, что они вновь ожили в книге «Герой Саламина».