Полярная мечта - Александр Казанцев

— Катер!

Неужели катер?

Конечно, он должен быть на руднике! Лодочку заметили. Ведь зимовщики, изучая движение льдов, часто смотрят в бинокли.

Дядя Саша сбросил ватную куртку, прикрепил ее к веслу и начал размахивать им над головой. Ему стало жарко, лоб покрылся потом, обледеневшую же бороду запорошило снегом.

Катер! Катер! Дядя Саша и Федя еще не видели его, но слышали, определенно слышали!

Скоро они увидели катер. Дойдя до сплоченного льда, он стал пробираться между льдинами. Остров удалялся, но теперь это уже не казалось страшным.

Катер подошел совсем близко. Два моряка спрыгнули на льдину. Побежали. Федя видел распахнутые полушубки… тельняшки… Они расплывались, словно он смотрел через мокрое стекло.

Еще через несколько минут спасенных отпаивали горячим чаем из термоса, расспрашивали… Гидролог не мог говорить от усталости: две последние ночи он не спал.

Федя же рассказывал, что и как произошло. О родителях он умолчал, но моряки поняли все без слов.

Через полчаса геологи с рудников обнимали спасенных полярников.

Выслушав гидролога, начальник рудников пообещал оборудовать метеоплощадку, но предупредил, что Александру Григорьевичу с мальчиком, очевидно, придется отправиться для личного доклада на Большую землю. Ледокольный корабль «Лейтенант Седов» в эту навигацию непременно должен зайти в бухту Рубиновую, — он и заберет с собой перебравшихся через пролив полярников.

Глава третья. НЕДОСТУПНЫ БЕРЕГА

Дни убывали с поразительной быстротой. Солнце, часто скрытое облаками, едва поднималось над горизонтом. Утренняя заря сливалась с вечерней, и дневной свет был совсем как в сумерки, зато краски моря и неба — особенно тонкими и нежными.

Ледокольный корабль «Лейтенант Седов» стоял в бухте Рубиновой, но из-за ледовой обстановки не мог принять пассажиров и начать выгрузку.

У борта корабля шуршали льдины, двигаясь слитной, тяжелой массой. Они наполняли бухту. Скоро все забьет плотным льдом. И тогда льдины, толкаясь друг о друга и шумя шугой, начнут выходить из бухты, почти совсем освобождая ее. Но только решится капитан спустить на воду кунгас и катер, льдины, будто спохватившись, ринутся обратно. И тогда успевай, моряки, поднять свои «плавсредства», чтобы не смяло, не раздавило их это тупое и неистовое ледяное стадо.

Вот уже третьи сутки приливы и отливы гоняют так льдины из бухты в бухту, вот уже третьи сутки корабль не может начать выгрузку оборудования для рудников, хотя дорог каждый день, каждый час. Ведь солнце едва выглядывает из-за горизонта, — скоро спустится на море полярная ночь и холод скует морские просторы: не выбраться тогда из сплошного льда, не расколоть ледяных полей, не пробить дороги даже такому ледокольному кораблю, как «Лейтенант Седов».

На корабле находилось много пассажиров. Тут были сменившиеся полярники с далеких островов, геологи и географы поработавших экспедиций и вместе с ними инженеры и рабочие, которым еще предстояло высадиться на рудники в бухте Рубиновой. В соседних каютах оказались люди, едущие прямо в противоположных направлениях, — на Большею землю и с Большой земли. Но наибольшим вниманием седого капитана корабля, огромного сутулого моряка Григория Ивановича, пользовалась маленькая группка необычных пассажиров — юных туристов, мальчиков и девочек, премированных на туристской олимпиаде путешествием в Арктику.

В свое время было много колебаний, прежде чем им разрешили это плавание, которое, как горячо доказывал капитан, было нисколько не опаснее восхождения на какую-нибудь вершину, узаконенную в туристских маршрутах. Решающим в этом споре оказалось то, что руководителем юных туристов вызвался быть сам капитан.

— От опасностей уберегу, — говорил он еще в Архангельске. — Как в плавучем доме отдыха будут. От одной только «заразной» арктической болезни не гарантирую. Всяк, кто побывает в Арктике, всю жизнь будет туда стремиться и никогда от того не излечится, — и старый моряк хитро щурился.

Когда корабль входил в бухту Рубиновую, ребята, все в подаренных капитаном меховых курточках, были на палубе, около пароходной трубы. Две девочки лет по тринадцати стояли, прижавшись к ней спиной, ощущая ее приятное тепло. Три мальчика, на год постарше, сидели на ларях. Все они смотрели на недоступный берег, отрезанный подвижными льдами.

К юным путешественникам подошел капитан. Его темное, словно дубленое, лицо было сосредоточенным и немного печальным. Обычно топорщившиеся седые усы сникли. Говорил он хрипловатым басом:

— Вот что, ребятки. Задание.

Мальчики вскочили, окружив моряка. Девочки отошли от трубы.

— Сообщили с берега. Появится новый пассажир. Сверстник ваш…

— Как хорошо! — воскликнули девочки.

— Только путешественник поневоле. — И капитан рассказал историю Феди Терехова. — Дружба ему ваша нужна, вот что, — закончил он. — Товарищей, вроде вас, у него никогда в жизни не было. Один он рос на острове…

До самого вечера ждали взволнованные ребята лодку с берега. Но льдины, наполнив бухту, тотчас двинулись в обратный путь, увлекаемые отливным течением. Пробираться между ними в лодке нечего было и думать.

Ребята установили между собой вахту, чтобы не прозевать появление лодки с маленьким полярником.

Очередную вахту нес Алеша Карцев. Это был стройный, ладно скроенный мальчик с карими, удивительно яркими глазами. Среди ребят он был признанным вожаком, потому что умел видеть во всем интересное и постоянно что-нибудь изобретал. Сейчас ему хотелось изобрести какой-нибудь способ, который позволил бы выгрузиться кораблю. И он представлял себе надо льдами канатную дорогу, вроде той, которую он видел на стройке одной из волжских гидростанций во время прошлогоднего путешествия.

Корабль почти незаметно для глаз перемещался вдоль берега. Якорь его лежал недвижно на дне, а на свободно отпущенной якорной цепи приливное или отливное течение относило ледокол то в одну, то в другую часть бухты. Теперь корма его была повернута к крутому снежному склону, на котором виднелись две мачты радиоантенны, большой ветряк на ажурной решетчатой башне, хлопотливо вертевший крыльями, и расположенные амфитеатром двухэтажные дома работников рудника. В пространстве между кораблем и берегом под воображаемым канатом Алеша увидел лодочку. Она лавировала между льдинами, стараясь пробиться к кораблю. Отважный гребец то стоял в ней, отталкиваясь от льдин веслом, то садился, принимаясь исступленно грести, чтобы перегнать льдину. На корме сидел мальчик.

Высыпавшие на палубу по зову Алеши юные путешественники видели, как лодочка едва не опрокинулась, когда на нее сбоку налетела льдина. Девочки вскрикнули.